15 лет и 5 минут нового года (СИ) - Горышина Ольга

— Я тебя что, до дня рождения не увижу, что ли?

— День рождения у меня через три недели.

— Малина, подари мне вечер. Пожалуйста… Я знаю, что тебе завтра на работу. Мне тоже.

— Извини, Игорь. Я очень устала.

Не добавила — ждать твоего звонка, рвать на голове остатки волос. И искать в себе остатки гордости. Нашлись, пусть и с трудом — не побегу к тебе. Не надейся.

— Ну ладно. Нет так нет. Навязываться не буду. Пока.

И сбросил звонок, не дождавшись от меня вежливого «спокойной ночи». Обиделся? Я тоже — аж разревелась, прижав трубку с короткими гудками грудью, в которой сердце тоже стучало коротко и быстро, без перебоев. А вот дышалось с трудом — слез было так много, что они и валик дивана легко сумели замочить, и продолжили меня душить.

— Что он тебе сказал? — вошла бабушка.

Услышала, что ли, как я плачу?

— Ничего… — буркнула в ответ, уперевшись носом в обивку.

— Из-за ничего не плачут. Не позвонил же сказать, что больше не позвонит? — усмехнулась она.

Даже не голосом, а краешком выцветших губ — я увидела это краем покрасневшего глаза.

— Не позвонит. Больше. И не надо… — бубнили мои искусанные губы.

— А чего звонил-то? — бабушка села рядом.

— На свидание позвать.

— И чего ревешь тогда? Когда?

— Сейчас. Я его послала. Никто не соглашается вот прямо сейчас, так он мне и позвонил…

— Так и сказал — ты в списке последняя? Не подведи.

Я села, уставилась на бабушку — ну как она не понимает? Чего смеется! Так бы и запустила подушкой — жаль она в диван убрана.

— Бабушка! — только и смогла сказать от злости.

— Малина, ты же так ждала этого звонка. Ждала, чтобы позвал снова. Позвонил. Позвал. Не пошла и ревешь. Малина, тебе двадцать лет!

— И что? — огрызнулась я.

— А то… Если ты не понимаешь…

А я не понимала: ни его, ни себя. Чего отказалась от встречи, чего ревела, чего после своего отказала ждала. Но ведь ждала и дождалась…

Через три дня позвонил:

— Хочешь на парик посмотреть? Он у меня дома.

Это что, намек?

— Неделю могу подержать. Не дольше. Дольше его ждать не могут… Ну, что? Приедешь?

— У меня послезавтра только выходной, — выдала я не своим голосом.

Свой в пятки спрятался. Взрослый вылез. Откуда-то. Или он только мне взрослым казался?

— Приезжай к десяти. Я тогда на работу успею. Вечера не могу сейчас планировать.

Вечера распланированы с другими? Но я не спросила. Промолчала. Проглотила.

— Хорошо.

Хорошо не будет. Или будет… Было же…

— Только не опаздывай, ладно? У меня с матерью очень натянутые отношения. Она без всякого зазрения совести премии меня лишит. Она вообще никому не сказала, что я сын. Однофамилец, племянник… Пусть сами догадываются.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Не опоздаю, — прервала я его откровения.

Не опоздала. Даже на пять минут раньше пришла. Он ждал. В джинсах и футболке. Ждал, чтобы с порога показать мне парик. Испугался моего вида и нацепил волосы на место.

— Знаешь, — заговорил, стоя передо мной на расстоянии вытянутой руки и не обнимая. — Ты вот ниже лопаток не отращивай. Тебе с этой длиной очень хорошо.

А с короткими очень плохо, да? Я это поняла, когда Игорь открыл дверь и просто сказал «привет». Ни поцелуя, ничего.

— Возьмет четыре года… — буркнула я.

— Я в курсе. Всего четыре года… Сильно влетело? Вижу, мать тебя совсем обкорнала.

— Плохо, да?

Я сорвала парик и чуть не бросила его в лицо наглеца. Потом пожалела. Не его — волосы, отдала всю свою красоту аккуратно прямо в руки. Он убрал в пакет и заклеил его по новой. Его парик я не стала просить посмотреть. А сам не предложил. Да мне и не интересно было.

— Чаю?

— Даже торт купил?

Если я и вспыхнула, то скорее от злости. Парик показать пригласил — ага… А ты поперлась через весь город парик смотреть? Он что, дурак? Все ради чая, ради чая… С тортиком. А от сладкого жопа растет. Даже с утра. Главное, чтобы живот не вырос. От его сладкого.

21. "Подарочный апокалипсис"

Чтобы привести себя в порядок после маминого визита, я улеглась на еще не разобранный диван с улиточной маской. Проснулась уже среди ночи с переувлажненным лицом. И не только лицом — Игорь приснился? Приснился, черт его возьми!

Еще до приезда мамы сфотографировала на прогулке Грету и запостила на стену — за вечер лайк от Знаменева так и не появился. Сейчас? Есть… В первых рядах никогда не лайкает, чтобы не светиться. Будто кто-то из моих родственников будет кликать по крошечным кружочкам в поисках моего в меру упитанного скелета. Здоров… Раз до ночи тыркается в интернете…

Вкладку не закрыл, из жизни не вычеркнул. Обрадовалась? Скорее приняла как данность. Ничего не поменялось. И на том спасибо. Если допустить, что у него не куча баб, а времени на меня действительно не хватает, то виновата уже не мама — сам себя так загнал. Всех денег не заработаешь — эту аксиому мужики никогда не постигнут. Самостоятельно…

Я встала, чтобы расстелить диван. Грета подняла голову, открыла один глаз — второй из-за опухоли на веке почти не открывался. Вздохнула и продолжила спать. Да… Фотографировала я ее теперь исключительно в профиль со здорового бока, чтобы не травмировать психику случайных и неслучайных посетителей моей странички Вконтакта. В Инсту собачьи фотки не отправляла. Там у меня чисто профессиональный аккаунт — иногда ко мне специально записываются и едут через весь город. Потом, правда, ужасаются скромности нашего салона. Нашего…

Он не мой, он не наш, мои только руки и глаза, которые могут за считанные секунды сказать, как нужно клиента подстричь. Конечно, хотелось бы иногда делать это молча. Но как на халяву пьют и язвенники, и трезвенники, так и в парикмахерской разбалтываются даже немые, будто не мои проблемы меня каким-то местом трогают. У постоянных клиентов даже темы из месяца в месяц остаются неизменными — недовольны родственниками, коммунальными службами и правительством. Мы все одинаковые, только в соцсетях пытаемся казаться неординарными личностями.

Зачем только? Котиков и собачек достаточно — они уже красивые, если сняты с верного ракурса, а человеку прическу подавай! Волосы не только красят. Чаще всего они уродуют людей. Вот такой уродкой я чувствовала себя целых полгода, пока не появилась необходимость укладывать отросшие пряди лаком.

Такой я нравиться не могла, но если человек не нравится, его вряд ли целуют, звонят, встречаются с ним. А если столько времени уделять человеку, который просто нравится, то этого человека же можно и полюбить? И я поверила в сказку… Дура!

Игорь, наверное, просто не умеет любить, если за столько лет никого толком не полюбил. Если любят, потребность в разнообразии отпадает сама собой. Разве нет? Ну, возможно, Игорь любил жену… Если допустить вероятность того, что бегал от нее только ко мне. Хотя сомнительно. Вообще его женитьба и развод дело темное. Сейчас у его бывшей другой муж и ребенок. А, может, уже и два… Давно не проверяла. Года четыре… Уже неинтересно стало.

Сумасшедший был ноябрь. И я была сумасшедшей. Ну и что… Мне же двадцати еще не было. Зато был плеер. С глупыми песнями о любви, в которой и о которых я Игорю никогда не признавалась. Плеер-то был его…

Как так случилось? Да очень просто!

— Малин, протяни руку. Там в бардачке плеер лежит.

Это было наше второе полноценное свидание. На третье у нас появилась Грета, а на четвертое у него угнали машину… Поэтому четвертое не состоялось, но Игорь хотя бы позвонил тогда предупредить, что временно без колес. Я сказала, что приеду сама. Это было пятое свидание, а дня рождения еще не было…

Так, я отвлеклась, мы еще на втором…

— Вставь в прикуриватель.

Следующая машина уже была с дисками, а эта… Спросила тогда у Игоря, сам, что ли, умудрился подключить обычный плеер к колонкам. Нет, конечно же, не сам… Умельцы. Я на секунду расстроилась, а потом поняла, что он ручками работает совсем иначе… Пуговицы на женской одежде очень быстро расстегивает, например.