Выйти замуж за шейха - Анастасия Шерр
– Что ты собрался делать? – спрашиваю, заглядывая в темные глаза шейха, на что тот криво усмехается.
– Ничего из того, что тебе не понравится.
– Мне уже не нравится, потому что ты меня привязал.
– Это лишь для того, чтобы ты не мешала нам руками.
– Не мешала делать что?
– Молчи, Райхана. Не заставляй заклеивать тебе рот, – несмотря на явную угрозу, он не выглядит раздражённым, а голос мягок и приятен. Как и запах его тела, касающегося моего.
Он тоже обнажён. Кто бы сомневался. Но мне даже интересно, что последует за этим. Его бёдра между моих. Крупная головка лишь слегка скользит по уже влажным губам, а меня начинает потрясывать.
– То есть тебе можно меня трогать, а мне тебя нет? – иду на хитрость, потому что верёвки, и правда, напрягают. – И я говорила уже, что не хочу тебя.
Халим щелкает языком в ответ.
– Я тоже не трону тебя руками. Лишь наши тела будут говорить друг с другом. Как тебе идея? Заодно проверим насколько сильно ты меня не хочешь, – ухмыляется этот ненормальный и мягко, плавно, очень осторожно входит в меня. – О, да. Ты сильно меня не хочешь. Такая мокрая, – шепчет мне в лицо, действительно не касаясь руками. Ими он лишь упирается в постель по обе стороны от меня, а своими бёдрами удерживает раздвинутыми мои. – Да, мне нравится, как сильно ты не хочешь. Самое сладкое насилие, правда, Райхана? – пытает меня мягкими, короткими толчками, а я, сильно прикусив губу, сдерживаю стон. – Скажи мне. Скажи, как сильно ты не хочешь, чтобы я тебя трахал, – сквозь стиснутые зубы, наращивая темп и глубину толчков. Глядя мне в глаза, и я не могу отвернуться, потому что его взгляд завораживает, заставляет смотреть в ответ. Это не секс. Это поединок, в котором я снова проиграю. Как всегда.
И когда звучит мой стон, убеждаюсь в своей правоте.
– То, что мне нравится, не значит, что я хочу. Ты не дал мне выбора, – тихо в его губы, пытаясь их коснуться своими, но шейх не позволяет. Отстраняется, дразнит. Толкается во мне сильнее, резче.
– Выбор есть всегда, женщина. Просто ты выбрала для себя роль жертвы, а не госпожи. Так чему ты тогда удивляешься? Тебе ведь нравится быть изнасилованной мной. Ты получаешь то, чего желаешь. Я лишь выполняю твои желания, – его дыхание уже сбилось, участилось, а движения более грубые и быстрые. Я то и дело ударяюсь о изголовье, но его это не беспокоит. Наоборот, шейх заводится сильнее с каждым выпадом, с каждым неприлично влажным звуком там, где соединяются наши тела.
Ни одного прикосновения, лишь его член во мне. Погружается глубоко, но боли не причиняет. И я, не выдержав размеренного ритма, подаюсь уже сама навстречу бёдрам Халима.
Ему это нравится. Усмешка хитрая, жестокая. Немного злая. Но я уже проиграла и теперь желаю лишь одного – испытать оргазм, что он великодушно мне позволяет.
Ловит мой стон своим приоткрытым ртом, влажными губами, а я, сфокусировав на них взгляд, думаю, что мерзавец эль Хамад необычайно красив, когда кончает в меня.
Потом развязывает мне руки, на которых остались следы от верёвки, укладывает себе на грудь и целует в макушку.
– Ты отлично не хотела, жена. Мне понравилось. А тебе?
– Мне тоже, – признаюсь, закрывая глаза.
ГЛАВА 26
Просыпаюсь уже днём. Халима нет рядом, как обычно. И мне от этого немного грустно. Наверное, уехал к ней. К другой жене. Предатель мерзкий.
Тут же отгоняю от себя эту глупую ревность. Ни к чему она мне. Пусть ревнует та, другая. А я желаю лишь одного – чтобы он оставил меня в покое.
Враньём себе не заставишь голос сердца смолкнуть, а потому я прогоняю все мысли, принимаю душ и захожу в гардеробную, чтобы одеться. Нахожу красивый костюм, примеряю его. В этот момент в дверь тихонечко стучат.
– Да? – отвечаю, и дверь открывается. Саадат. – Зачем ты встала? Тебе ещё нужно отдыхать. Как твои руки? – спрашиваю обеспокоенно, на что женщина улыбается.
– Всё хорошо, моя госпожа. Уже боли почти нет. Самира наложила мне мазь и сделала перевязку, скоро всё пройдет. Я не могла оставить тебя одну, а других служанок к тебе не пустил эмир. Сказал, только мне может тебя доверить, пока не найдёт телохранительницу, – ласково улыбается и берёт забинтованной рукой расческу. – Давай я помогу тебе причесать волосы.
– Я сама в состоянии это сделать, – забираю у неё расческу, скрывая глупую улыбку. Он заботится обо мне. Хотя это ничего не меняет. Точно так же можно заботиться о своей вещи, которая очень нравится и которую жаль потерять. И все его слова – лишь красивая ложь, не более. – А зачем мне телохранительница, если я все равно никуда не выхожу? – стараюсь звучать ровно, но получается не очень. Все же прорываются нотки волнения. Неужели это значит, что меня теперь будут выпускать из дворца?
– А почему не выходишь? Разве тебе кто-то запрещает? – хитро улыбается Саадат, а я, опустив расческу, смотрю на неё в зеркало.
– Так я могу выезжать в город?
– Можешь. Но только с телохранительницей. А сейчас пойдём в сад, я там накрыла для тебя стол.
Давия приехала в тот момент, когда я начинала завтракать и ещё испытывала голод после жаркого утра с шейхом. Впрочем, он быстро прошёл. Аппетит с появлением первой жены эмира тут же исчез и, кажется, сегодня возвращаться не планировал.
– Здравствуй, Райхана, – поздоровалась она степенно, и я, сглотнув, кивнула.
– Здравствуй, Давия. Зачем ты здесь? – ходить вокруг да около я не стала. Эта женщина хотела меня убить. И её бы ничто не остановило, если бы не Халим, вовремя узнавший о готовящемся побеге. Разумеется, побегом это было только для меня.
Рядом сидела Саадат, и как только Давия вошла в беседку, поднялась и встала за моей спиной. Моя верная Саадат… Как хорошо, что она есть. Кто ещё защитил бы меня здесь, в этом ужасном месте, словно террариум наполненном змеями.
– Мне велел явиться эмир. Ты, похоже, не знаешь зачем? – в глазах Давии читался страх. И немного ненависти. Но страха было больше.
Мы с Саадат переглянулись, та пожала плечами, мол, не понимает, о чём говорит Давия. Я тоже не понимала, но догадывалась… Очередной замечательный сюрприз шейха?
– Присаживайся, – пригласила её к столу,
