Селянин - Altupi
— Вот он я, чего ты опять хочешь? — Кирилл тоже не счёл необходимым рассыпаться в любезностях, вывалил заранее заготовленный текст. — Чего ты, правда, сюда ходишь? Проверяешь? Так иди, свечку держи! Или, хочешь, на видео буду снимать и в сеть выкладывать, чтобы все поняли, что я не пидорас? Я — с Машкой! Отстань от меня! Денег лучше переведи, а то закончились: бабы — дорогое удовольствие.
Мать не дрогнула, она была сделана из титанового сплава. Смерила Кирилла превосходящим взглядом.
— Так с тем парнем покончено?
— Как видишь! Машка может подтвердить!
Ответ мать не устроил.
— Кирилл! — требовательно процедила она.
— Да! — зло выкрикнул он. — Покончено! Я — с Машкой! — И добавил тихо и сокрушённо, потирая пальцами лоб. — Машка вообще, походу, залетела. Не знаем ещё, что делать…
У матери глаза на лоб полезли, рука машинально прислонилась к левой половине груди.
— Беременна?!
— Ну да. Задержка, две полоски, всё такое…
— Но Кирилл… — Елена Петровна впала в шок и ступор, голос стал грудным, низким.
— Ладно, ма, иди. Мы сами разберёмся. — Калякин изобразил крайнюю озабоченность человека, который и не хочет вешать на себя обузу в столько раннем возрасте, но вполне склонен дать малышу родиться.
— Но Кирилл!..
— Иди, мам, иди. — Кирилл открыл дверь. — И теперь звони, когда захочешь меня проверить: у меня тут почти семья.
На идеальном лбу Елены Петровны пролегли глубокие морщины. Она подвинулась к выходу, на пороге обернулась.
— Не принимай скоропалительных решений. Посоветуйся с нами, прежде чем что-то предпринять.
— Разберёмся, ма. Иди. — Кирилл буквально вытолкнул её за дверь, закрыл на все замки, потом пошёл в ванную и долго мыл руки, смотрел на себя в зеркало. Он отказался от Егора. Отказался, что обещал себе никогда не делать. Но так было необходимо. Уж это маленькое предательство Рахманов ему простит. Если простит предательство большое.
95
Следующей ночью Кирилл спал плохо, обдумывал все «за» и «против». Его снова накрыл приступ паники, который решил исход его мучений. Ему казалось, что если потянет ещё немного, то лишится навсегда Егора. Этот страх притуплял осторожность, которой руководствовался целых два месяца. В конце концов, срок лечения подходит к завершению, остаётся две-три недели, деньги, по идее, будут переведены со дня на день. Надо пользоваться тем, что у предков в ближайшее время голова будет болеть о залёте гулящей девки от их распрекрасного сыночка.
К утру Кирилл решился. И крепко уснул до звонка будильника. Машка тоже проснулась, они оделись, позавтракали и поехали в институт к первой паре. Учёба — единственное, что не вписывалось в развесёлый распорядок. Для правдоподобности Калякин прогуливал пары, но выбирал только бесполезные и не влияющие на общий ход обучения. Учёба, пусть ненавистная, была весомым козырем в оправданиях перед Егором.
Рассвет только-только зачинался, на бурой траве белела изморось. Шли последние унылые дни октября, настроение катилось к нулю.
Отсидев первую пару, Кирилл нашёл Машку в аудитории на втором этаже. В свои планы её не посвящал и не собирался.
— Дай мобилу позвонить, — попросил он.
— А своя что?
— Зарядить забыл, — соврал Кирилл. Машкины одногруппники принимали их за влюблённую пару. Ничего, скоро они вдоволь натешутся, обсуждая брошенку.
Машка закрыла вкладки и протянула смартфон. Кирилл схватил его, как уникальный могущественный артефакт. Сейчас в этом дешёвом девайсе действительно сосредоточилось его будущее. Ладони вспотели.
— На следующей перемене верну, — сообщил Кирилл и быстро вышел из кабинета, забился под лестницу, где никто не мог помешать. Для того, что он собирался сделать, ему требовалось уединение, посторонние слушатели могли помешать, сбить с настроя. Да и не хотел Кирилл ни с кем делиться сокровенным. Темное узкое помещение подходило ему.
Зайдя в браузер, Калякин ввел название банка и город. Поисковик выдал ему двести тысяч результатов с точными адресами, реквизитами и контактами. Телефоном заведующей.
Палец дрожал, промахивался по цифрам кода и номера. Наконец раздались гудки.
— Банк, — ответил на том конце провода - действительно провода, ведь Кирилл звонил на стационарный телефон - собранный женский голос.
— Привет, Ларис. Это Кирилл. Калякин, — добавил он, не дожидаясь, когда после немой, непонимающей паузы последует такой вопрос. Сердце против воли застучало, выпрыгивая из груди, бросило в жар, рот пересох.
Ватная дрожь
Теперь до Лариски дошло, кто по служебному телефону называет её без положенных должности реверансов и отчества.
— Кирилл, — протянула банкирша, и уже по вложенному в имя презрению можно было понять, какого она невысокого мнения о звонящем. В тоне была и другая информация, полезная и обидная: Лариска в курсе его предательства и осуждает. Наверно, она даже не без злорадности втирала Егору: «Я же тебе говорила! Твой Кирилл гад, я это сразу разглядела! Ты его защищал, ты меня не слушал!» А потом, возможно, утешила его в своих многокилограммовых объятиях.
Кирилл подавил возникшие за секунду образы занимающихся сексом Егора и Ларисы, заткнул желание нагрубить и бросить трубку. Лариса сейчас выступала единственным доступным связующим звеном между ним и любимым человеком, а у него самого руки ходили ходуном. Он волновался, как человек, впервые прыгающий с парашютом, боялся узнать ответы. Зуб на зуб не попадал. Стена, к которой Кирилл прислонился, холодила спину через рубаху. Нет, не обязательно, что Лариске пожаловался Егор. Скорее всего, она сама догадалась, не увидев его в числе провожающих, но Егору в любом случае в эти последние две недели было плохо.
— Ла… Ларис… — выдавил Калякин. Речевой аппарат будто заклинило. Ухо, к которому прижимал смартфон, вспотело.
— Отыскался? — зло перебила его банкирша. Чего она так взъелась? Она ведь радоваться должна, что соперник свалил за горизонт! Егору действительно было так хреново?
Кирилл сел на кафельный пол. Провёл по лицу ладонью. Паузы между фразами слишком затягивались, хватило бы денег на звонок.
— Ларис, — снова выдавил Кирилл, — как Егор? — Сердце застучало о грудную клетку, в ушах возник ватный шум.
— Да уж не твоими молитвами, — огрызнулась Лариса. Сука драная, по-человечески ответить не может?! Но агрессия сейчас была не рациональна, да на неё не имелось и сил. Только на жалкие вопросы.
— Ты с ним общаешься… сейчас?
— Кирилл, забудь про него. Не рви ему душу. Не нужен ты ему. А он тебе тем более. Наигрался и хватит.
Калякин стиснул губы. Досчитал до десяти, примеривая счёт к ударам сердца.
— Андрей живёт у тебя?
Лариса помолчала
