Трудно удержать - Бромберг Кристи
Все что угодно.
Все… кроме другой женщины.
– Шесть часов? Не дай бог, еще увидишь восход солнца, – смеюсь я.
– Луна меня вполне устраивает. Она говорит, что вечеринка еще не закончена. Восходы же – другое дело. Они приносят с собой похмелье, тренировки и необходимость оторваться от теплого тела, которое этой ночью я решил использовать в качестве подушки.
И словно по команде на заднем фоне какая-то женщина бормочет его имя. Вполне в духе Луи.
– Есть минутка?
Низкий смех вратаря и моего самого близкого друга вызывает у меня улыбку.
– К несчастью для нее, только на минутку я и был способен прошлой ночью, – шутит Луи.
– Господи.
– Ага, конечно. Что тебе надо?
– Я здесь, а ты там. Слышал что-нибудь?
– Я много чего слышал. Вопрос лишь в том, правда ли это?
Я тяжело вздыхаю.
– Все зависит от того, кто болтает.
– Дежурят ли чертовы репортеры у твоих ворот? Скорее всего. Эта история все еще украшает таблоиды? Понятное дело, да. В Англии любят сочные скандалы. А Сет все еще угрюмый придурок, который совсем не заслуживает Эсме? Безусловно.
Луи тяжело вздыхает. Он уже становился свидетелем отвратительного поведения Сета, а также он знает настоящего меня. Поэтому-то не попросил объяснений, но защитил, когда Сет набросился на меня в раздевалке.
Слава богу, у меня есть Луи – единственный приятель, который даже не уточнил, правда ли это.
– А клуб?
– Все еще отказывается что-либо комментировать. Выдает лишь дурацкие фразочки о том, как они пытаются создать лучшую команду для следующего года. А что касается тебя? Да кто ж, мать его, знает? Они пытаются решить, оставить ли уже проверенного капитана или же тебя, лицо новой, перестроенной команды. Прийти к какому-то выводу непросто.
– Да уж.
– Скажи уже что-нибудь, приятель. Все что угодно. Дай интервью Пирсу Моргану. Прерви молчание. Мы не можем допустить, чтобы это погубило тебя. Ты слишком талантлив, чтобы вот так закончить карьеру.
– Мне приказали не комментировать…
– К черту такой приказ, – прерывает меня Луи. – Он только сдерживает тебя, когда ты должен царапаться и кусаться, лишь бы сохранить свое место.
– Луи, – слышится женский голос.
– Я, конечно, люблю тебя, приятель, но…
– Но ты должен посвятить ей несколько секунд. Понимаю.
– Да иди ты, – смеется он.
– До скорого, приятель.
– И да, Раш?
– М?
– Ты сердце этой команды, а эта команда – твое сердце. Сделай все возможное, чтобы вернуться. Уверен, у тебя есть причины поступать подобным образом, – продолжает Луи, не переходя грани, не требуя ответов. – Но если ты пытаешься кого-то защитить, оно того не стоит.
Когда Луи заканчивает разговор, я, припарковавшись на подъездной дорожке к дому Джонни, все еще сижу с телефоном в руке. Прямо передо мной темное строение, тень среди холмов.
Я взволнован. Обеспокоен.
Оно того не стоит.
После сегодняшнего это именно то, о чем я думаю. Встреча оказалась, мягко говоря, интересной. Не знаю, чего именно я ожидал, когда Финн уговорил меня взяться за работу в ВЛПС, чтобы спрятаться от шумихи. Но уж точно не этого. Стоя на украшенной сцене, я рассказывал небольшой аудитории об игре, которая стала моей жизнью, но здесь, похоже, мало кого волновала.
Так вот как ты себя чувствуешь, когда карьера катится под откос? Мероприятия на парковках с участием пары сотен человек вместо стадиона с десятками тысяч зрителей?
Я, задаваясь вопросом, стоит ли оно того, провожу рукой по лицу. Да, несколько лет назад Арчибальд спас меня, но подобного уровня в футболе я достиг сам. Благодаря своим умениям. Принесенным жертвам. Любви к этому спорту. Ненавижу ли я тот факт, что все клевещут на меня, называют разлучником и последним подонком? Да. Но смогу ли я смириться с разрушенной карьерой, которой пожертвовал ради мужчины, чей сын не изменился с тех пор, как был еще мальчишкой? Нет, черт возьми. Нет.
Что, если, вопреки предположениям Арчибальда, скандал не утихнет так просто?
Глава 16. Леннокс
Я снова и снова прокручиваю в голове разговор с Финном, и всякий раз моя злость только вспыхивает с новой силой.
Знаю, мне стоило бы порадоваться, что во всей этой комедии ошибок я буду смеяться последней, но все же обидно, что он так поступил.
Я все еще злюсь.
Так злюсь, что запросто могу протереть дырки в ковре, по которому наматываю круги. Город за окнами ожил, стал кучей сверкающих точек в стране грез.
Но я слишком занята мыслями о Финне и его грязных приемах.
Сама виновата. Во всем.
Но какая Сандерсону от этого выгода? Зачем советовать Рашу приезжать сюда, если только не для того, чтобы остаться в Штатах?
Я взвинчена, зла и слишком много выпила, чтобы отдавать отчет своим действиям.
Поскольку Джонни на свидании, когда внизу хлопает дверь, я знаю, кто пришел.
В следующую же секунду я спускаюсь по лестнице и направляюсь на кухню. Не даю себе возможности отметить, каким уставшим выглядит Раш, его ослабленный галстук свободно болтается на шее. Он подносит бутылку пива к губам и залпом осушает ее. Волосы торчат во все стороны, потому что он, видимо, не раз ворошил их рукой.
Я замечаю лишь закатанные рукава рубашки, что открывают темные татуировки.
Я помню вкус его поцелуя и необходимость получить больше.
Я осознаю, что хочу использовать Раша, чтобы он забрал всю мою боль. Пересекаю кухню и явно застаю его врасплох, но я слишком эгоистична, чтобы думать о чем-то другом.
Впившись в губы Раша, я сжимаю его рубашку. Звон пивной бутылки о мраморную стойку – единственный звук, кроме его удивленного вздоха.
Он позволяет мне руководить, так что я притягиваю его ближе и углубляю поцелуй. Наши языки соприкасаются. Мы стонем все громче. Мне требуется вся сила воли, чтобы разорвать контакт, оттолкнуть Раша, потому что мне так много нужно ему сказать.
– Твой агент – высокомерный придурок, который совсем тебе не помогает, – рычу я и в подтверждение собственного заявления дергаю Раша за рубашку. Он хочет ответить, но я накрываю его рот своим, беру то, что мне нужно.
Этот поцелуй пронизан жадностью и вожделением. Все, на чем я могу сосредоточиться, – это ощущение его тела, привкус пива на его языке и то, как сильно я злюсь на него за то, какой он.
– Нам нельзя это делать, – бормочу я между поцелуями. Снова и снова. Прикусываю его нижнюю губу. – Это неправильно, – у меня перехватывает дыхание, когда Раш сжимает мои волосы в кулак. – Противоречит профессиональной этике, – положив руку мне на поясницу, он притягивает меня ближе, так что я чувствую, каким твердым стал его восхитительный член. – Нам следует остановиться, – он трется своими бедрами о мои. – Раш?
На этот раз это он прерывает поцелуй. Сжимает руку в моих волосах и слегка отводит их назад, так что наши лица оказываются в нескольких дюймах друг от друга.
– Если ты еще не заметила, я плевать хотел на правила. – Он наклоняется и прикусывает мою нижнюю губу, прежде чем снова отодвинуться. Его взгляд устремлен прямо на меня, веки отяжелели от вожделения. – Меня волнует лишь настоящий момент, вкус твоего поцелуя и, если продолжим, то, как твоя киска сжимает меня. Так что… к черту правила.
У меня всегда были проблемы с самоконтролем. Всегда.
Так что теперь я знаю – обратного пути нет. Нет возможности отказаться. В тот момент, когда я встретила Раша Маккензи, я поняла, что пойду ради него против правил. Смех, который срывается с моих губ и эхом разносится по кухне, звучит так же безумно, как и эта идея.
Эмоции – сложная, коварная вещь.
Вот почему так поступить вернее всего. Не задумываясь, просто поддаться инстинкту. Если мы погрузимся в это с головой, уймем зуд, никто не будет жаловаться.
