Счастливы вместе - Мари Соль
— Ой, дай-то бог! — произносит она.
— Советую вам отказаться от позднего ужина. За два-три часа до сна избегать тяжёлой пищи, — добавляю я.
— Да вы что, Маргарита Валентиновна! Вы же меня всех радостей жизни лишаете! Я итак постоянно на нервах, спина вон болит, так, что спать не могу. И в туалет по десять раз за ночь бегаю. Хоть памперсы надевай, правда что!
— Вы подушку купили специальную? — интересуюсь я.
Виталина кивает, теребит рыжий хвост:
— Да, конечно! В вашей аптеке. Только муж меня к ней постоянно ревнует, — смеётся она.
— К слову, о муже, — поднимаю я брови, — Он, вероятно, заждался уже? Что, идёмте?
Она, сжав кулачки, как ребёнок, в предвкушении подарков, кивает:
— Да, да!
Мы вызываем её Константина. Он ещё больше взволнован, чем Вита. Уложив её на кушетку, я готовлюсь озвучить вердикт. Пол ребёнка пока неизвестен. Так что, ещё один шанс прояснить самый главный вопрос, вызвал приступ эмоций у обоих родителей.
Костя забавный, курчавый. Правда, волосы собраны в хвост. Он довольно красив, для мужчины. Внешность такая, что он никогда не состарится. И даже, наверное, в старости, будет смотреться моложе накопленных лет.
— Ну, что? — держит Виту за руку.
Я напряжённо гляжу на экран.
— Ну, что я могу вам сказать, — провожу по нему, не касаясь, — Вот это спинка.
— Опять? — сокрушается Вита.
— Вот попка, — веду по экрану, — А это его пяточки.
— Его? — повторяет за мной Константин.
— Его — это значит, ребёнка, — говорю я иными словами.
Он щурится, оба вздыхают.
— Увы, — усмехаюсь их лицам, — Малыш не намерен показывать нам своё личико.
— Так нам и не личико нужно, — спешит убедить Константин.
— А кого вы хотите? — решаю спросить.
— Мальчика!
— Девочку! — говорят в один голос.
— От девчонок одни неприятности, — произносит мамуля.
— Не правда! — встревает отец, — Она будет послушной.
— Уверен? — Виталина вытирает округлый животик салфеткой.
— Ну, если в меня пойдёт, да, — говорит её муж.
— Ой, Кость! — хмурит брови она, — Прекрати!
Назревает размолвка. Я решаю прервать их обоих:
— Каким бы он ни был, ну, или она, главное, чтобы здоровый! А с этим у нас всё в порядке. Наблюдаемся, много гуляем, много спим, в меру кушаем. И никаких нервных встрясок, понятно?
— Да, да, — отвечает моя пациентка.
Константин помогает ей встать. Когда они оба уходят, Ириша бросает им вслед:
— Такие забавные!
— Правда? — я искренне с ней соглашаюсь.
Вот и нам бы так с Ромиком. Я ведь ещё не стара! Мне всего-то, недавно исполнилось сорок. Я могла бы родить. Но вот только… зачем? Если его малыша скоро выносит та, которая вдвое моложе меня. Ну, почти.
Столовая в нашей клиники находится между приёмным отделением и стационаром, на втором этаже. Здесь всегда вкусно кормят! И многие даже приезжают сюда, исключительно с целью поесть.
Я ковыряю гуляш, но еда не жуётся. Под взглядом Левона, который сидит в правом дальнем углу, ощущаю себя — точно загнанной в угол. Он тоже ест что-то. Берёт из тарелки, кладёт вилкой в рот и жуёт. Но всё это делает так отстранёно! За столом есть другие коллеги-врачи, но они говорят. Он молчит, только кивает, давая понять, что услышал…
Алёнка, слегка обернувшись, когда я в очередной раз «пытаюсь на него не смотреть», усмехается:
— Ой! Ну, просто Шашкова и Тихонов. Сцена в кафе.
Я опускаю глаза, возмущённо колю вилкой мясо.
— Вы говорили с ним? — шепчет Алёнка.
— О чём? — отзываюсь невнятно.
— Как о чём? Обо всём, — пожимает подруга плечом.
Я в ответ только хмыкаю.
— Интересно, — внезапно бросает она, — А вот если бы ты от него залетела, то что?
— Я? — удивлённо смотрю на неё, — Ну, тогда грош цена мне как доктору!
— Ну, — хмурит брови Алёнка, — Я же чисто гипотетически. Просто представь! Что бы было?
Отложив вилку в сторону, я выдыхаю:
— В этом случае Окунев, думаю, дал бы развод.
— Интересно, — Алёнка жуёт свой пельмень, — Значит тот факт, что он, извините, заделал ребёнка любовнице, не является поводом для развода?
— По его мнению, нет, — усмехаюсь, — Тем более, он до сих пор продолжает меня уверять, что всё это гнусные враки.
Последнюю фразу я говорю, на манер Окунева, выпятив грудь и сконфузившись. Алёнка смеётся:
— А ты предложи ему тест!
— Психологический что ли? На совместимость? — уточняю я.
Теперь уже вместе смеёмся. Подруга гоняет по миске пельмешку.
— На отцовство, — отсмеявшись, бросает она.
— Я тебя умоляю! — говорю ей, сама продолжаю смотреть на Левона, — Разве есть хоть какая-то разница, чей он? Ведь он же с ней спал. Это ясно!
— Кстати, — щебечет Алёнка, берясь за компот, — Как ваш визит к мозгоправу?
Я усмехаюсь:
— Никак! Обнадёжил, что мы излечимы. А сам наверно, сто раз пожалел уже, что согласился.
— Я думаю, он и не такое видывал. Каких только пар не бывает! — вздыхает Алёнка.
— Это уж точно, — спешу подтвердить, — Вон сегодня ко мне приходила одна семейная пара. Такие влюблённые оба! Хотя старше нас лет на пять. Она на шестом месяце, ты представляешь? Так он с нею носится, как с писаной торбой. Ой, Виточка, то! Ой, Виточка, сё!
— Вита, это её так зовут? — хмурится Лёня, — Какое-то имя мужское.
— Виталина, это если целиком, — отвечаю.
— Прикольно, — подруга кусает губу.
После, закрывшись в своём кабинете, пока пациентки ещё не пришли на приём, я решаюсь ему написать.
«Не смотри на меня так».
Ответ приходит практически сразу же. Наверное, ждал? И на сердце так больно от этого.
«Ты не можешь мне запретить смотреть на тебя».
«Да», — соглашаюсь я мысленно, — «Не могу. И не хочу».
«Может быть, мне уйти в другую клинику?», — предлагаю, хотя понимаю, что это абсурд. Но ради спокойствия можно пойти на подобную жертву.
«Может, мне?», — пишет он.
«Я себе не прощу», — отвечаю.
Снова тихий стук в дверь. Пациентка. Отложив телефон, я бросаю:
— Входите.
Беру себя в руки. Не зря говорят — не сори там, где ешь. А я насорила. Ох, как насорила! Что теперь этот мусор вовек не собрать.
Глава 11
В четверг пациентов немного. Мама приводит на первый приём свою дочь. Я объясняю, что месячные — это не повод для беспокойства. Но беспокоится нужно не дочке, а матери! Я вот боюсь, когда Соня «созреет». Уже сейчас на неё с интересом глядят ровесники старшего брата. Она
