Счастливы вместе - Мари Соль
Окунев курит в окно, наблюдая за мной:
— А ты молодец!
Я молчу, открываю обёртку. И правда, вишнёвая!
— Рит? — произносит он.
Нам пора ехать домой. По пути заберём дочь из школы. А Севка у нас уже взрослый, возвращается сам. Я же сегодня специально ушла чуть пораньше, отпросилась с работы. И всё ради этой затеи! После которой меня так колотит, как будто нырнула в холодную воду.
— Ты, правда, так любишь его? Или это гормоны? — говорит мой разборчивый муж.
— Все чувства — гормоны, — пытаюсь уйти от ответа.
— И всё-таки? — требует он.
Ещё несколько дней назад я бы ответила точно: «Люблю!». А сейчас? Я хочу погасить это чувство. Озвучить его — означает, признать. А взаимно ли? Может быть, правда, я — просто приятный момент его жизни, который не смог бы её изменить.
— Ром, я сказала достаточно там, в кабинете Егора.
Он гасит окурок о палец:
— Ну, ладно, — заводится, — Буду расценивать это, как «нет».
— Расценивай это как хочешь, — бросаю я, глядя в окно.
По Питеру трудно сказать, что за месяц сейчас. А сейчас хмурый, серый ноябрь! Скоро выпадет снег, станет легче. А пока, надо только чуть-чуть потерпеть.
Глава 10
Здание нашей клиники довольно старое. Оно подвергалось ремонту всего одни раз, ещё когда папа был главным. Хотя, он и сейчас остаётся главным! Насколько я знаю, Володька, прежде, чем принять любое решение, всегда спрашивает у него. Почему папа отошёл от дел? Говорит, что устал! Мол, такая ответственность. Стал плохо спать. Да и в целом, хотел дать возможность Володьке «побыть королём». А если быть честной, совсем обленился.
В этом здании жили «цари-императоры». Так говорит мой отец! Он всегда называл нас не иначе как «лекари». Но никак не «врачи». А я вот — врачица. Почти что волчица. Хищница, значит! Впрочем, как и Левон…
Не даёт мне забыть о себе. Постоянно пишет и пишет.
«Тебе нравится мучить меня?», «Ты колючий цветок, Маргарита!», «Нам ведь было так хорошо с тобой, помнишь?», «Я скучаю, безумно», «Прости».
Порывалась ответить ему. Но вынуждаю себя молчать! Просто знаю, что, если начну, снова сделаю то, от чего добровольно ушла. Нам нельзя! Больше нельзя заниматься любовью. У него не такая семья, как я думала.
Когда он говорил:
— Я живу ради сына, — возможно, не врал. Только скоро жена народит ему новых детишек.
Вспоминаю, как мы рассуждали. Это именно он запустил обратный отсчёт. Сказал:
— Всего лишь три года осталось, — когда его сыну исполнилось четырнадцать.
Имея ввиду, что через три года уйдёт от жены.
— Не три, а четыре, — ответила я, — Не забывай, что моя Соня младше.
— А что, если нам познакомить их? — предложил мне Левончик.
— Кого? — удивилась я.
— Наших детей, — он прижался ко мне в поцелуе, ладонью провёл по спине, — Вдруг они влюбятся друг в друга? Твоя Соня красавица, есть в кого.
И хотя его сын представлялся мне очень красивым, но я опровергла такую идею, сказав:
— Ещё чего! Зная его отца?
— А что не так с его отцом? — сдвинул брови Левон.
Я вздохнула, разгладив их пальцами:
— Он изменяет его маме с одной вертихвосткой.
— Красивой? — спросил.
Я призадумалась:
— Ну, не то, чтобы очень.
— Очень, очень красивой, — бесстыдно прижался ко мне своим жаждущим телом…
Боже, какими мы были бесстыдными! Безрассудными, эгоистичными. Наверное, это и правда, любовь? То, чего у нас не было с Окуневым. У нас было всё как-то очень спокойно. Мне, наверное, просто пора было замуж? А тут он, эффектный, исполненный сил, молодой.
«Почему бы и нет?», — я примерила образ замужней. И когда он спросил:
— Может, поженимся, Ритка? — ответила без промедления:
— Да!
Нет, страсть между нами пылала. Мы, словно два сумасшедших, ласкали друг друга, испробовав всё. Окунев был ненасытен! Это он был зачинщиком всех начинаний. Вроде секса в лесу, после которого я ещё месяц чесалась от комариных укусов. Или «в лифте, по-быстрому». Когда, нажав кнопку «стоп», он сломал механизм! И нам, после секса длиной в две минуты, пришлось ждать полчаса, пока нагрянут лифтёры.
А ещё в летнем кафе, когда дождь загнал внутрь всех гостей. А мы в уголке притаились, и… Потом Ромке пришлось подкупать их охрану, чтобы они уничтожили запись. С камеры, которую мы не заметили.
И это ещё не считая «курортного секса», медового месяца, всяких игрушек, которые он мне дарил, и белья…
В общем, покуролесили мы на славу! Пока я не забеременела Севкой. Тогда ещё как-то справлялись. К тому же, Сева был мальчиком очень послушным, почти не болел. А вот с Сонечкой было иначе. Насколько беременность вышла тяжёлой, настолько болезненной, слабой и вечно орущей была она, наша первая дочь. Первая и единственная! Так как я зареклась не рожать. Так и сказала Окуневу:
— Всё! Больше никаких детей.
— Бог троицу любит, — сказал мой супруг.
Вот теперь наконец-то мечты воплотятся…
— Маргарита, к вам можно? — суётся ко мне в кабинет пациентка.
Я, подняв глаза от стола, отвечаю:
— Да, да!
Сегодня со мной медсестра. Иришка, белёсая, скромная. Чуть полновата, но ей это даже к лицу! Знаю со слов Алёнки, что у неё с моим братом роман. От самого брательника вряд ли добьёшься подробностей. А Иришка подавно не скажет! Вон, как усиленно прячет глаза.
— Виталина! Как рада вас видеть, — говорю, приглашая присесть.
Это та самая хозяйка кафе — Виталина Шумилова. Поистине редкий объект наблюдений. Ей уже сорок пять! Шестой месяц беременности. И надо сказать, что беременность очень успешная. Нет никаких патологий, которых она так боялась. Плод развивается, только никак не покажет нам пол.
— Маргарита, сегодня УЗИ, — произносит она, стыдливо заламывая руки, так и оставшись стоять.
— Да, верно, — смотрю в её карту. Аппарат есть не в каждом кабинете. Но у меня имеется.
— Со мной вместе муж напросился, — пожимает плечами она.
— Да, конечно! — киваю, — Только давайте сначала на кресло. А потом мы его пригласим.
Я провожу регулярный осмотр, изучаю влагалище, матку. Виталина попутно делится тем, как её донимает малыш. Организм у неё очень крепкий. Репродукция в норме. И возраст тому не помеха. Как говорится, если женщина хочет родить, то ничто не способно заставить её передумать.
— Изжога всё время, — вздыхает она, одеваясь за матовой ширмой, — В прошлых двух такого не помню. А тут, что ни съем!
— Ведите дневник
