Отец подруги. Навсегда твоя - Вероника Касс
У них, наверное, сегодня не рейс, а черте что, учитывая количество происшествий на один несчастный самолет. Девушки перепуганы, спрашивают, все ли в порядке и не нужна ли мне дополнительная помощь, хоть и сомневаюсь, что они что-то смогли бы сделать. Врач на борту, конечно, есть, но он хирург и душу, к сожалению, не лечит.
Я равнодушно отвечаю, что все хорошо. А что еще мне сказать? Что я хочу покинуть самолет? В воздухе это невозможно, а больше ничего я не хочу так сильно. Разве что отмотать время назад и сесть на другой рейс. Я ведь так долго выбирала, чтобы максимально удобно и быстро.
Выбрала, называется.
По-настоящему я прихожу в себя только тогда, когда мы покидаем самолет и проходим таможенный контроль. И все это время Дамир стоит позади. Ничего не говорит, никак со мной не контактирует, но в очереди стоит с нами. И даже когда я пытаюсь быстро-быстро проскочить, он все равно успевает. Догоняет нас и идет рядом.
Со стороны мы, наверное, похожи на семейную пару в ссоре. Я нервно шагаю вперед, он спокойно идет следом, словно другого места ему, кроме как рядом со мной, нет. И ведь он даже не спрашивает, нужно ли мне его присутствие! Просто идет и все.
В ожидании за багажом Дамир стоит с нами, хотя у него с собой только небольшая ручная кладь. Это я понимаю, когда мы забираем чемоданы и выходим из здания аэропорта, а Дамир, так и не забрав ничего, идет следом. И на выходе берет меня под руку. Не сильно, но настойчиво, требовательно.
И я понимаю, что отказаться не могу.
Нет, конечно, можно попытаться, устроить истерику, заорать, что ко мне домогаются и кто-то да придет. Охрана аэропорта, в конце концов, отреагирует, но я так чертовски устала, что ничего не хочу делать. Ни разговаривать с ним, ни спорить, ни бросаться обвинениями. Хочу верить, что он оставит меня в покое. Скажет явиться куда-нибудь для теста ДНК и все. Может даже приказать, я и слова не скажу, но нет.
Дамир куда-то меня ведет, а я просто молча иду за ним, держа на руках Даню. Рядом семенит Ксю, таща за собой маленький чемодан. Два наших больших Дамир великодушно взял на себя.
Я повинуюсь ему, как тряпичная кукла, но у автомобиля, огромного такого, с тонированными стеклами и с личным водителем, торможу и ровным тоном говорю:
— Мы никуда с тобой не поедем.
О таком равнодушии, из которого сейчас буквально состоит мой голос, я мечтала когда-то давно. Тогда, когда он втаптывал меня в грязь. А теперь это происходит машинально. Просто я, кажется, устала. Столько всего навалилось. Даня ворочается на руках, кряхтит, да и Ксю, хоть и ни слова не говорит, но тоже устала. О себе не хочу даже и думать. Я ни рук не чувствую, ни спины. Мы так долго летели, а я еще и без няни, а ведь мы не обходились без нее практически ни дня.
— Таисия…
— Я еду на похороны мамы, Дамир. Мне некогда с тобой разбираться. Попробуешь посадить нас в машину насильно — я буду кричать, а затем подам в суд, обвинив тебя в преследовании.
Вижу, как в удивлении вытягивается его лицо. Да, оказывается, теперь я так могу. Но главное, теперь у меня для таких слов есть возможности. Я не бросаюсь простыми обвинениями. Несмотря на все, сказанное Адрианом, я все равно остаюсь дизайнером с именем и престижным портфолио. Скандал рано или поздно утихнет, а мои способности никуда не денутся. Если понадобится — снова переедем. Нам уже не привыкать из-за обвинений менять место жительства.
— Тая, тебе лучше сесть в машину прямо сейчас, — как-то слишком нагло говорить Дамир. Или мне просто кажется. Но я удивляюсь его настойчивости и начинаю смеяться, не понимая, с чего бы мне вообще его слушать.
— А что еще мне сделать? С чего ты вообще взял, что…
— Таисия Авдеева? Это же вы, верно? — мне не дают договорить, беспардонно врываясь в личное пространство.
Женщина, запыхавшись, пихает какую-то штуку едва ли не мне в рот. То, что это микрофон, я понимаю только тогда, когда вижу за ней оператора, точно так же подбежавшего к нам.
— Что скажете на счет скандала с плагиатом и связи с Пабло Коста?
Она едва ли не по зубам мне дает этим своим микрофоном, а я стою ошарашенная, не в силах вообще что-то сделать. И я бы и не сделала. Делает Дамир. Отодвигает ее от меня, но она продолжает ломиться даже через него и задавать вопросы.
— Вы намеренно подставили нашего бизнесмена или вас просто покинуло вдохновение и вы сделали нечто похожее?
Она бы, наверное, задавала еще кучу вопросов, но в какой-то момент с меня переключилась на Дамира. А уже через минуту я оказываюсь в злополучной машине, в которую совсем не собиралась садиться. Но журналисты не дали нам выбора. Если бы женщина была одна, то мы может быть отбились бы, но так как после нее пришли еще, выбора не было.
— Это что, шутка такая? — спрашиваю, повернувшись к Дамиру. — Это ты рассказал всем о плагиате?
Глава 20
— А похоже? — смотрит на меня недобрым взглядом. — Что за скандал с Пабло? Когда ты успела что-то натворить.
Я отворачиваюсь к окну и смотрю на мимо проезжающие машины и мелькающие здания. Хочется тут же ответить, что ничего такого я не творила и вообще не причем. Но я молчу. Дамир не тот перед кем, я стану оправдываться, да новости о плагиате вводят в растерянность.
Для полноты картины мне не хватало преследования еще и здесь. Признаться, я его вообще не ожидала. Потому что, ну где Мадейра? В нескольких тысячах километров. И меня здесь никто не знает. Но я не учла, что знают Дамира. Только вот не думала, что о плагиате кому-то станет известно. Мы ведь уже договорились обо всем. Все решили.
— Чтобы помочь, мне нужно знать, — неожиданно говорит Дамир.
— Помочь? И чем же ты мне собираешься помочь?
— Я понимаю, тебе кажется, что я главное зло на планете Земля. И что все это моих рук дело, но я не имею к
