Мой любимый (не) медведь (+ Бонус) (СИ) - Юнина Наталья
— Положи.
— Нет, дорогая, ЭТО именно наложи.
— Ладно, не расстраивайся, еще отварная грудка.
— О! Ну это все меняет, жизнь однозначно налаживается.
«Вкусно» поужинав, мы с Потаповым, как прожившие всю жизнь вместе дед с бабкой, сели на диван и стали смотреть какую-то мелодраму. Я реально прослезилась, то ли от того, что герои расстались на пять лет, то ли от того, что героиня смачно ела бутерброд с колбасой. Надо признать, я стала какой-то слезливой истеричкой, а Потапов кремень, хотя, я бы сказала, сухарь. Ни одной эмоции на лице.
Мы лежим в кровати, а мне так и хочется задеть этого пуленепробиваемого медведя, уж слишком он спокоен, сидя на диете.
— Тебе не понравился сегодняшний фильм? Как можно было не расчувствоваться? Какой-то ты сухарь.
— Какой?
— Сухарь говорю, слышишь плохо, что ли?
— Есть немного. Давно в ушах не ковырялся.
— Непорядок. Завтра я этим займусь. Обожаю ковыряться палочками в ушах. И все же, почему ты такой черствый?
— Сухари не могут быть мягкими, сама же сказала — сухарь. Скажи спасибо, что без плесени.
— Как же мне порой хочется тебя ударить, Потапов. Сил нет! Все, отвернись от меня. Спокойной ночи, сухарь.
— Спокойной ночи, батон.
— Батон?!
— Ну, я черствый сухарь, ты мягкий батон. Что тебя не устраивает?
— То, что я батон! Ну, назвал бы меня хотя бы багет. Багет длинный, стройный с аппетитной хрустящей корочкой.
— Ты есть, что ли, хочешь?
— Спокойной ночи!
— Ладно, чиабата пойдет?
— Ты совсем дурак, что ли?
— Что тебя опять не устраивает, там аппетитная корочка и вкусный мякиш внутри.
— То, что чиабата большая! Это снова намек, что я жирная? Я и так уже скинула килограмм и двести сорок четыре грамма!
— Иди пописай и будут все полтора килограмма. Алин, давай баиньки, у меня завтра много дел.
— Спи!
Через пять минут моего активного переворачивания на кровати, Саша поворачивается в мою сторону и притягивает меня к себе.
— Цыпленочек мой, давай спать. Хочешь я буду называть тебя булочкой? Только не говори, что это что-то плохое. Все любят булочки.
— Ладно. Только не булочка со сливками.
— Договорились. Спи.
Потапов целует меня в макушку, и я засыпаю под тихий кошачий храп.
***
Десятый день диеты. Признаюсь, стало полегче. Уже не хочется просто так набрасываться на людей, исключительно за малейшие проступки. А вообще мир с диетой просто померк, даже работа меня уже не спасала. Решила свинтить с работы на целый час пораньше. Единственное, что меня радует, хоть порой и бесит, так это Саша. Вот и сейчас я еду к Потапову, так сказать, сделать сюрприз. Ловлю такси и еду в клуб. Меня встречают уже знакомые лица, никак не проверяют, а просто пропускают внутрь. Подхожу к Сашиному кабинету и тихо открываю дверь. Потапов сидит за столом, а рядом с ним, в притык к нему, стоит худая высокая девка, ладно бы просто стояла, так нет же, поглаживает его плечо!
— Привет, Сашуня…
ГЛАВА 15
— Привет.
Рыжая стерва чуть отходит от Потапова и забирает какие-то документы, Саша же встает из-за стола и идет ко мне.
— Тихо, дыши глубже, а то я чувствую сейчас у тебя прорвется третий глаз, — Потапов берет меня за руку и сажает на диван.
— Что это за шмара, трущая твое плечо?
— Это Милена. Мой новый помощник. Лешу я уволил.
— Милена говоришь, то-то я думаю завоняло.
— В смысле?
— Во всех. Никогда не понимала, как можно назвать дочь таким именем. А знаешь, что означает мелена в медицине?
— Нет.
— Мелена — это дегтеобразный черный стул со зловонным запахом. Представляешь, всего одна буква, а смысл не теряется, потому что произносим мы оба слова одинаково.
— Твою мать, ну что ты за человек такой?!
— Не увиливай, Саша. Мы это никогда не обсуждали, но я не потерплю посторонних женщин. В жизни всякое может случиться, нашел другую — скажи, а мозги мне пудрить не надо. Это не значит, что я тебе пожелаю счастья и все в этом духе, но спокойно отпущу в свободное плаванье.
— Прямо-таки спокойно?
— Конечно, я мысленно пожелаю, чтобы у тебя член отсох, и баба твоя новая пожирнела и пострашнела. Я не из этих малахольных дур, которые желают своим бывшим счастья, богатства и прочего, но я отпущу, Саша. Как-то я жила столько лет без отношений и дальше проживу, а вот этих потираний об плечо и чем вы там еще терлись не знаю, терпеть не собираюсь.
— Хорошо, я тебя понял, а теперь послушай меня. Я знаком с Миленой около двадцати лет, точнее мы учились в одной школе. Она жена моего друга, который умер два года назад. У нас с ней никогда ничего не было и не будет, я всего лишь ей помогаю. Опережая твой следующий вопрос, я знаю женщин достаточно, чтобы сказать, кто и чего ждет. Тебе может сложно в это поверить, но она не пытается залезть ко мне в койку, на диван, на стол и куда ты еще там себе придумала.
— Как-то все слишком сахарно получается, жена друга, муж умер, ну прям какая-то мелодрама на одном из центральных каналов, аж тошно.
— Бывает. Обещаю, больше она не будет трогать мои плечи, другого она вообще ничего и не трогала.
— Потапов, ты гад! Ты даже не дал мне выплеснуть на тебя весь гнев.
— Ну, можешь просто меня побить, я разрешаю, только не в морду.
— Гаденыш. Ладно, я тебя прощаю. А ты скоро закончишь?
— Вообще нет. Ты слишком рано пришла.
— Ладно, побуду здесь просто так. Поцелуй меня, Потапов, — Саша наклоняется ко мне, укладывает на диван и начинает целовать. Хорошо… вот только что-то не так. Когда понимаю, что именно не так, со всей силы отталкиваю этого паршивца от себя.
— Ты чего?!
— Ты козел! Просто урод! От тебя пахнет, вот что!
— Я не целовался с Миленой и в мелену тоже не вступал, да что с тобой не так?
— Лучше бы ты в мелену вступил, гад! Ты ел сосиски, вот что! Еще скажи, что нет, убью на месте! Скотина, я даже могу назвать марку этих сосисок.
— Да, ел. Теперь ты довольна?
Я не знаю, что на меня нашло, просто схватила диванную подушку и начала бить ею Потапова со всей силы, как будто отбивала мясо. Хреначила по всем возможным частям тела до тех пор, пока Саша просто не забрал орудие моего убийства. Усадил меня к себе на колени и смеется.
— Тебе смешно? Я умираю десять дней, а ты врешь и жрешь?
— А что ты хотела? Алина, я мужик, мне недостаточно твоей капусты и фасоли.
— Вчера была грудка!
— Которую я терпеть не могу, и ты об этом знаешь.
— Но ты же сам сказал, что любой мужик просто обязан хоть раз в жизни сесть на диету со своей женщиной?
— Я и сел, разве нет? Мне просто хватило трех дней, чтобы сделать для себя выводы, что ж я дебил, что ли, чтобы дальше себя мучать?
— Три дня… То есть, ты целую неделю жрешь, что хочешь и вешаешь мне лапшу на уши?
— Почему лапшу? Я дал тебе ту иллюзию, которую ты хотела видеть. Знаешь, как поступают умные дети со своими родителями? Я тебе расскажу: неважно в каком возрасте, они не говорят той правды, которая расстроит их родителей, начиная со скрывания двоек в дневнике, заканчивая утаиванием проблем во взрослой жизни. Точно так же и я, да, я хотел тебя поддержать, если бы я ел при тебе сосиски, тебе бы стало легче? Можешь не отвечать, я знаю ответ. Вместе всегда все проще делать, отговори я тебя от диеты, ты бы только взбрыкнула и еще больше нагадила не только себе, но и мне. Ну прости, что ты учуяла венские сосиски, в моих планах ты не должна была прийти и увидеть меня жрущим нормальный ужин. До конца твоей экзекуции я собирался исправно есть твою бурду. А теперь нет смысла притворяться. И на будущее, диета — это лишь пример. Не надо говорить всю правду, нужно все фильтровать, не всегда нужна чистая правда, лучше просто промолчать.
— Не умничай, Потапов.
— Ну, ты что, плакать собралась?
— Мне можно, я вообще-то сосиски не ем.
Мне бы хотелось наорать и снова побить Потапова, вот только здравая половина меня понимает, что он прав. Саша начинает щекотать меня как ребенка, вызывая во мне неконтролируемый смех. Резко прекращает, поднимается на ноги и тянет меня за собой. Подводит меня к зеркалу и стягивает с меня футболку.
