Проект "Стокгольмский синдром" (СИ) - Волкова Ольга
— Все вопросы к начальству и их проектам, я только исполнитель, — честно отвечаю, устав от вечного давления со всех сторон. Игорь Андреевич подошел ко мне, и положил руку на плечо, сильно сжимая и привлекая мое внимание.
— Не в тебе дело, сынок, — он по-отцовски улыбается, как своему родному сыну, и я буквально вижу ухмылку Степки. — Ты сам-то как, держишься? — выискивает в моих глазах ответ, который и без слов очевиден.
— Тяжело, — выдыхаю, — без нее мне очень тяжело, — признаюсь, будто готов к смертной казни.
— Тебе надо выдохнуть, и попробовать разобраться в самом себе, вдруг упускаешь очевидного, или, наоборот, смотришь не в том направление, — дает совет Власов-старший. — Я тоже мало верю в побег Ольги, — он подмигивает мне, по-мужски поддерживая меня своим словом. — Присмотрись к тем, кого бы в жизни не смог обвинить.
— Знаю, — тихо отвечаю и киваю. Мужчина отходит от меня на приличное расстояние, и вновь садится на стул, положив ногу на ногу, принялся изучать поочередно анкеты. Я тем временем распаковал все свои файлы на рабочем компьютере, и решил вновь глянуть на дело жены, как и советовал отец Степана, мне действительно нужно сузить круг подозреваемых, а лучше составить цепочку, восстановить все до секунды. А это значит, что мне предстоит встретиться с Ириной, потому что девушка была в очень близких отношениях с моей пушинкой, и быть того не может, чтобы она не заметила в моей Оле перемены. Неужели моя пушинка могла посчитать меня изменщиком, ведь в тот роковой вечер, я даже пальцем не коснулся Дианы, тем более на тот момент мы с ней были настоящими напарниками, играющие свои роли.
— Есть идеи? — прерывает мои размышления. Я смотрю на него, безмолвно прошу повторить заданный вопрос, который я прослушал. Игорь Андреевич показывает папку, что успел просмотреть, — я про пациентов.
— Да, есть, — соглашаюсь и встаю с места, направляясь к нему. Сев, напротив, я взял из его рук папку и разложил на столике двенадцать фотографий, четыре на три, выделяя несколько типажей, которые по описанию и характеристикам более подходят к преступнику. — Вот, смотрите, — указываю на верхние три, среди них двое мужчин и одна женщина, возраст приблизительно одинаковый не более сорока лет, социальный статус идентичен, семейное положение тоже. — Если учесть все склоняющие факторы, то я бы хотел в первую очередь проработать с ними.
— Знаешь, мне тоже в глаза бросились именно они, но также хочу еще отметить вот этого парня, — вынимает с самого низа фотографию, которую я определил в минимальный риск. Нахмурился, не понимая по каким характеристикам Игорь Андреевич решил записать бедного юнца в насильники. — Подожди, делать выводы, Леонид, я прям вижу, как крутятся твои колесики, — рассмеялся Власов-старший. — Глянь на его анкету, все безупречно: школа с золотой медалью, полная семья, отсутствие вредных привычек, поступил на журфак, встречался с девушкой. Казалось бы, что для счастья еще не хватало, а в психушку парнишка все равно загремел.
— Хорошо, пусть пока висит под вопросом, — соглашаюсь с коллегой, и двинулись дальше, обсуждать оставшихся кандидатов. Спустя несколько минут мы оба пришли к выводу, что среди этой толпы вряд ли есть преступник, но стоит учесть, как сильно жертва успела привязаться, и какого рода шло насилие. Не исключая и тот факт, что пациенты вдруг поменялись ролями, некоторые стали замкнутыми, а те, кто раньше не шел на контакт, наоборот, вдруг проявили заинтересованность в поиске своего обидчика. — У меня складывается ощущение, что все это подставная игра в разум, — я облокотился на спинку стула и скрестил руки на груди. Власов-старший нахмурился, но не прервал мои размышления. — Многие факторы изначально говорят о том, что среди этих людей маловероятный процент присутствия преступника. Но я могу ошибаться, — устало взмахиваю рукой, а затем тру подбородок, еще раз обдумывая свою вспыхнувшую теорию.
— Ладно, — Игорь Андреевич, хлопает по своих коленкам, а потом поднимается. — Не делай пока поспешных суждений, — мы жмем друг другу руки — хватка крепкая. — Ждем наших гостей, а пока по возможности, отоспись. Видок у тебя, как будто с бомбежки.
Я окинул себя взглядом, помятая белая рубашка, а сверху на ней пиджак, но он никак не скрывает моего неопрятного вида. Проводив своего начальника, я еще несколько часов просидел в кабинете, изучая сначала дела пациентов, а затем руки сами потянулись к папке, где красовались бумаги о моей жене. Хлопнув ладонью по столу, попытался предотвратить нахлынувшие ощущение безысходности, но у моих демонов свои на этот счет размышления. Глянув на часы, соображаю, что пора бы пообедать, и как удачно все срослось: участок, в котором работает Макс Бесов, находится в нескольких кварталах. Тут же набираю его номер, но на гудки идет полный игнор. Сбрасываю вызов и стучу по клавиатуре, набирая сообщение своему старому другу.
«Я вернулся» — сначала последовала тишина, только потом до меня дошло, что наверняка Макс не принял звонок из-за незнакомых чисел. Мой мобильник мгновенно зазвонил, и на экране нарисовалось лицо Бесова с сигаретой во рту.
— Ну хеллоу, что ли, — принимаю вызов и тут же шучу.
— Скотина, — ругается Макс, — это не тебе, — поправляется, а я рассмеялся, настолько обрадовался, наконец, услышать его вечно недовольный голос. — А, нет, тебе, Лёня, друг мой забугорный.
— Нужно встретиться, — предлагаю ему, но Максим в ответ мычит «нет».
— Давай завтра, — предлагает мне альтернативный вариант. Параллельно открываю календарь, просматривая проставленное время, приблизительно в которое привезут пациентов. — После обеда смогу, устроит?
— Да, — отвечает Макс и кладет трубку. В этом весь мой друг, пребывающий в своих собственных терзаниях и вине за гибель жены и ребенка. Но кто мы без своих демонов, ведь только благодаря им, мы, наконец, даем себе пинка и выбираемся из дерьма, которое, как болото заглатывает и не щадить тело и дух. Выключаю свой компьютер, заведомо установив на него личный пароль во избежание недоразумения и для подстраховки. Укладываю документы обратно в сумку, раздумывая, куда мне направиться. И решение приходит само собой, я наведаюсь к жене Степана, и попытаюсь добиться от девушки более подробных ответов, чем нежели она мне дала в тот роковой вечер.
Глава 7
Оставляя все свои мысли о работе и предстоящем выявлении преступника, захлопываю за собой дверь в кабинет, держа в другой руке свою сумку. Трудно объяснить то, что, по сути, съедает внутреннее состояние, грозящее вот-вот прорваться наружу и показать всех демонов, которых во мне в переизбытке. Незнание и отчаяние убивают, как тихая смерть, приближаются и не оставляют выбора моему разуму. Я устал. Понимаю, что не успокоюсь до тех пор, пока не найду во всей чертовщине правды, но с ног сшибает в буквальном смысле истощение от бесконечных думок. Мы с Олей были счастливы, но кому-то такой расклад пришелся не по душе, а теперь наслаждается и следит за мной, возможно и за ней тоже, как мы оба мучаемся, изнуряем души до предела в поисках. Что тогда увидела моя пушинка в клубе? Почему в конце концов не подошла, не выяснила, какого черта я здесь делал, когда как должен быть в своей командировке. Если Ирина не скажет всего, что в тот день произошло, придется выбивать из нее, ударяя по больным местам, о которых мне известно. И мне не хотелось бы этого делать, но за ней останется выбор, которого у меня никогда не было.
Проходя мимо стойки регистрации, я обратился к той самой женщине, что успела распустить обо мне сплетни своим подружкам. Стучу по столешнице, обращая её внимание на себя. Она притворно поднимает свой взгляд, будто только сейчас увидела меня и охнула, положив руку на грудь, намеренно указывая на декольте, к слову, утром блузка была застегнута на все пуговицы. Фыркнув, смотрю в упор и говорю:
— Меня не будет до конца дня, и, пожалуйста, прекратите делать это, — указываю на вздымающуюся грудь, будто женщина готова вот-вот кончить. Вспыхивая краской, она накрывает ладонью открытый разрез и опускает взгляд вниз, извиняясь на ходу.
