Я - твое наказание - Наталья Юнина
— И я, — потирая руки произносит Руслан. Убью. Причём обоих.
* * *
Кажется, я жду Настиного преображения больше, чем она сама. Потому что она не проявляет никакого энтузиазма. Полный пофигизм.
Дверь уборной ударяется о стену и передо мной появляется Настя. Сто лет будет жить. Охренеть.
— Малыш, я тоже соскучился, но туалет не лучшее место для встреч.
— Я заметила, что ты постоянно включаешь воду, когда идешь в туалет. Зачем, если всем и так известно для чего туда ходят люди?
А я уж думал, меня ничем не удивить в этой жизни. Ан нет. Еще можно.
— То есть справить свои физиологические нужды в своем же доме с включенной водой, я уже не могу?
— Не можешь. Это расточительство. У нас нехватка воды на планете, а ты берешь и тратишь ее в пустую, — секунда и она выключает воду.
— Может, мне вообще не мыться?
— Мойся. Желательно, чаще. От тебя воняет.
— А я ж думал, нет ничего страшнее, чем мочиться при тебе. Так от меня воняет? Чем?
— Какими-то женскими вонючими духами. Запашок стойко напоминает мне крем, которым бабушка мазала пятки.
— Ясно. Радость моя, а тебя ничего не смущает в этой ситуации?
— Ну, так-то это не у меня писька в руках. Поэтому меня не смущает. Но я туда не смотрю. Не бойся. Просто водичку попусту не включай. Ну и дверь закрывай на замок.
— Это все?
— Пока все. Если будет что-то еще, я непременно буду тебя поучать, как ты меня. Писай, писай.
Пожалуй, еще никогда я не был в таком ахере.
И мне бы отстать от нее и просто передать в руки профессионалам, но я за каким-то хреном приезжаю к ней через полтора часа. Что я там говорил, никогда не был в таком ахере? Точно не был. Вот сейчас он самый.
Глава 2
Выпить. Мне нужно срочно выпить. Точнее нажраться в хлам. Только недавно я радовался, что ее светло-русые волосы не тронуты краской, как эта бестолочь превратила свои волосы в розовое нечто. Полтора, сука, часа. Всего полтора.
Но хуже всего, что она и полудурочная, по всей видимости, стилист радуются, смотря на отражение Насти в зеркале. Хотел получить милый интеллигентный образ — получил.
— Мы вас так рано не ожидали. Успели поработать только с волосами.
— И слава Богу. Боюсь представить, что бы было, если бы я пришел на вторую часть Марлезонского балета. Стрелки, черные губы и юбка проститутки? Даю два часа на устранение этого безобразия, чтобы вернуть ее волосы в исходное состояние.
— Простите?
— Переделывайте. Сейчас же. Что непонятного?
— В каком смысле?
— В прямом. Она девочка совсем, зачем из нее делать какую-то опытную дешевку с розовыми волосами?! Нельзя было грамотно обыграть ее образ, сыграв на невинном личике?
— Вы сказали, преобразить Анастасию. И она преобразилась. У нее даже стал другой взгляд.
— Стереть и хлоркой отмыть.
— И себе рот с хлоркой вымой. Извините его, пожалуйста. Он не с той ноги встал.
— Давайте, успокоимся. Вадим, если вы боитесь, что наша процедура испортила волосы, то это не так. Эта не краска. Цвет смоется через пять-шесть смывок. Это временный образ. Сначала я тоже была против таких, пусть и временных, но все же кардинальных перемен, но Анастасия сама на этом настояла. А желание клиента — это закон. Мы примерили ей искусственные пряди розовых волос, и я поняла, что ей это очень подойдет. Поэтому мы на это и решились. Никакого броского макияжа я не планировала.
Перевожу взгляд с хорошо пропиаренного стилиста на Настю. А там прям торжество в глазах. Ты с кем тут воевать собралась, мелюзга?
— Я сказал, смывайте это. Сейчас же.
— Нет. Мне нравится. И я сама буду выбирать какой цвет волос мне носить и во что мне одеваться. Какие ногти сделать и какие украшения носить. Спасибо вам, Аня. Я обязательно сюда вернусь чуть позже. Мне пока хватит на дней десять розовых волос. А то боюсь, черные ногти мой будущий муж на сегодня не выдержит. А у него уже возраст не тот, не надо ему сильно волноваться. Пойдем.
И все-таки что-то определенно изменилось за эти две недели. Точнее не что-то. А кто-то. По факту Настя права. Она сама в праве выбирать, что ей надевать, как краситься и как обращаться со своими волосами. Вот только меня не покидает ощущение, что она делает все нарочно, чтобы вывести меня из себя.
— Ты зря это делаешь, радость моя, — открываю дверь, пропуская Настю на переднее пассажирское место.
— Что?
— А ты не понимаешь что?
— Нет.
— Намеренно делаешь все, чтобы меня разозлить. Ты уверена, что хочешь видеть мои худшие стороны?
— Капюшонный питохуй, а есть еще хуже, чем есть?!
— Что ты сейчас сказала?
— Капюшонный питохуй. Это степень моего крайнего удивления. А так, это птичка. Ядовитая. Неужели ты и что-то не знаешь? Непорядок. Надо на досуге изучать флору и фауну.
— Заканчивай, Насть. По-хорошему прошу.
Я ожидал очередную колкую фразу, но точно не то, что она откроет бутылку с водой и совершенно точно намеренно меня обольет.
— Что ты делаешь?!
— Хотела кое-что проверить. Извини. Так надо было.
Пока я протираю салфетками пальто, Настя какого-то хрена ослепляет мне глаза фонариком из телефона.
— Ты там краски нанюхалась?!
— Это не краска. Просто мне показалось, что у тебя что-то на глазу. Нет. Ошиблась. Нам нужно заехать и сдать кое-какие анализы. Ты же знаешь город, отвези нас в какую-нибудь клинику.
— Какие еще анализы?
— Важные. Поехали?
Нет чтобы следить за дорогой, я то и дело кошусь на розовое пятно справа от меня. На очередном светофоре все же не выдерживаю и открыто поворачиваюсь к Насте. Ей откровенно похрен на мои рассматривания, ибо она вся в телефоне. Слава Богу, не тронули длину волос и корни. Только сейчас понимаю, что кончики волос у нее сиреневые. Наверное, я тронулся башкой, иначе не знаю, как объяснить тот факт, что по мере рассматривания ее волнистых прядей, я нахожу в этом что-то привлекательное. Со мной точно что-то не так, если я мысленно признаю, что ей идет это безвкусное безобразие.
— Что? — резко поворачивает на меня голову.
— Да вот думаю. С такими волосами в клинике подумают, что я привел дочь на прививку.
— Бери выше. Дедушка привел внучку на первый в ее жизни внутрипопочный укол. Зеленый давно. Нам, кстати, в зад сигналят.
Зад. Отбить бы тебе этот зад. Трогаюсь с
