Рябиновый костёр - Жанна Даниленко
— Да вот, совместить решил. Хотел повидаться с тобой и внучкой — соскучился очень, и поэтому не стал отказываться от предложения прочитать несколько лекций в вашем меде на кафедре усовершенствования. И к тебе у меня тоже дело есть.
— Сманить в столицу решил? — Фёдор расхохотался. — Па, ну сколько можно? Не поеду, ты же знаешь.
— Хотя бы попытаться я был обязан.
Разговор прекратился, потому что в прихожей появилась Лариса.
— Я всё только что разогрела. Ждёте, пока опять остынет? Можно есть и разговаривать. Роман Владимирович, пойдёмте за стол, а Федя сейчас вымоет руки и к нам присоединится.
Первые минут пятнадцать все с удовольствием в тишине поглощали пищу. Лариса действительно готовила очень вкусно, вкладывая в каждое блюдо кусочек собственной души. И очень любила, чтобы её хвалили.
— Ну, рассказывай, сын, как вы тут поживаете? — воодушевлённо спросил Роман Владимирович, попросив добавки. — Может, всё-таки подумаете о переезде? Внучка вон совсем взрослая стала, мы с Машей скучаем. Москва — город возможностей, все стремятся в столицу, кроме вас, а мы бы Алиску в английскую школу отдали.
— Да я и так в английской школе, дед. И к репетитору хожу, — подала голос девочка. — Только вот папе это не нравится. — Она скорчила смешную рожицу. — Родители, как всегда, ссорятся из-за всякой ерунды, к общему знаменателю прийти никак не могут. Папа говорит, что математика нужнее всего, а мама считает, что женщина должна уметь разговаривать, в том числе на иностранных языках, а точные науки — для мужчин.
Алиска говорила всё это серьёзно, явно повторяя услышанные от кого-то слова, но в конце не выдержала и всё-таки рассмеялась, озорно взглянув на отца.
Лара отвела глаза, Фёдор посмотрел удивлённо, не ожидая от дочери таких речей, а дед просто расхохотался.
— И в кого ты такая умная? — сквозь смех спросил Роман Владимирович. — И что, во втором классе уже про общие знаменатели рассказывают?
— Наследственность виновата. У меня самая лучшая родословная в классе, — ничуть не смущаясь продолжила девочка. — Конечно, крупных бизнесменов в роду нет, зато дедушка с бабушкой — профессора, и мама докторскую пишет. А это ничего себе, однако! Только папа подкачал…
Произнося всё это, Алиса старалась быть как можно более убедительной, кивала в подтверждение своих слов головой, хмурила брови, поджимала губки. Выглядело всё это смешно, но Фёдор не испытывал веселья. Понимая, чьи слова она повторяет, он заводился всё больше и больше. Нет, ни в какую Москву ему вовсе не хотелось, и дело было совсем не в том, что он не мечтал жить рядом с матерью. Как раз-таки хотел, очень хотел. Но его просто бесило отношение к нему как к неудачнику. Конечно, никто не верил, что он просто не помышляет заниматься наукой, что ему интересно именно то, что он делает.
Он глянул на жену, а она резала на крошечные кусочки мясо, явно просто для того, чтобы только не встречаться с ним взглядом, ведь ежу понятно, чьи мысли и слова передаёт Алиса.
Часть 2
Часть 2
— Федь, — Лара вошла в ванную, когда муж умывался перед сном, — я Роману Владимировичу в комнате Алиски постелила, ей на диване в зале, а ты со мной. — Конец фразы она произнесла тихо-тихо. Глянула на мужа с ужасом, ожидая ответной реакции. Он посмотрел на неё уничижающе, и ей показалось, что взгляд этот тяжелее бетонной плиты. Подумалось, что сейчас оденется, хлопнет дверью и оставит разбираться с собственными демонами, со свёкром, не имеющим понятия о настоящем состоянии их отношений, и с дочкой, которая в первую очередь с самого утра спросит, где папа. Она от страха даже глаза зажмурила, заранее зная, что он ответит.
— Могла бы и позвонить, я бы на работе остался.
Фёдор резким движением сорвал с вешалки полотенце и начал вытираться, сначала лицо, затем шею и руки. А Лариса смотрела и не могла оторваться. Нет, не был Фёдор эталоном мужской красоты, да и ростом не удался, на полголовы всего выше её. Лицо у него простое, волосы вьющиеся, светлые, что-то между русыми и пепельными. Не нравился он ей внешне, когда они только познакомились, и когда замуж шла — тоже не нравился. Но с лица воды не пить, а в остальном он ей подходил: моложе, мальчишка почти, смотрел на неё, как на богиню, все желания исполнял. Лара думала, что вылепит из него то, что ей нужно, и обеспечит себе ещё более высокий уровень жизни. Парень-то не простой, сын профессорский, родители в Москве. Туда Лара и рвалась. Ну и что, что как муж он её не удовлетворял, зато человек хороший и друг замечательный. А сейчас смотрит на его голый торс, на грудь, покрытую светлыми волосами, и так прижаться хочется, целовать, ощущать под пальцами мышцы, читаемые под кожей, вдыхать его запах… Но, увы, теперь она ему не нужна. Неужели после стольких лет брака, когда кажется, что ничего нового найти в человеке уже невозможно, наконец-то увидела в своём нелюбимом раньше муже того единственного мужчину, которого ждала и искала всю жизнь? Может быть, и так, только поздно — Фёдор не из тех, кто может понять и простить.
— Неудобно как-то было, отец же твой всё-таки, — заискивающе объясняла она. — Федь, ты ж его любишь… Я знаю, что любишь и скучаешь по нему. Да и не поверил бы он, что ты с дежурства на дежурство остался. Федь, я чистое постелила…
Лариса замолчала, не зная, что ещё можно сказать, как убедить собственного мужа лечь с ней в одну постель.
— Ладно, что теперь… — отмахнулся от неё Фёдор. — Пойду пожелаю отцу спокойной ночи, дочку поцелую и приду. Устал я, Лара. Ты ложись, не жди меня.
Он вышел из ванной комнаты, а она осталась. Смыла макияж, приняла душ, феном высушила волосы и красиво уложила — очень хотелось понравиться Фёдору… Когда-то, очень давно, ему нравилось перебирать её волосы. Сейчас хотелось, чтобы он вспомнил, хотя бы просто вспомнил, что когда-то любил её. Она вошла в спальню, достала из шкафа ночнушку нежно-сиреневого цвета, выгодно подчёркивающую фигуру, надела, покрутилась перед зеркалом и легла.
Знала, что чем раньше ей удастся закрыть глаза и погрузиться в сон, тем быстрее пройдёт эта ночь, но не спалось. Время тянулось медленно. Лариса ждала, ждала и ждала, но Фёдор так
