Нэнси Холмс - Взрослые девочки
— Когда-нибудь это все-таки случается, — произнес он. Дельфина чувствовала, как его серые глаза ласкают ее кожу. — Кажется, к нам идут Камилла и Джордж. На протяжении всего вечера я буду с вами подчеркнуто вежлив, мисс Монро. И после ужина тоже. Когда все уйдут спать, мы вернемся за этот столик. Его будут согревать две рюмочки конька.
Он поднялся и протянул ей руку.
Дельфина тоже встала, все еще ощущая на своей груди его прикосновение. Навстречу ей шел Джордж. Она взглянула на висящие на стене часы. Восемь пятнадцать. Через три часа на этом самом месте может начаться ее новая жизнь.
ПАРИЖ
МАРТ 1954 ГОДА
Пьер Балмэн сидел в обитом сизым бархатом и шелком офисе на улице Франциска Первого и беседовал по телефону со своим новым клиентом Кеннетом Беннетом. Кутюрье представлялся уникальный шанс проявить свой талант во всем объеме: надо было обрядить с ног до головы молодую и, судя по всему, очень красивую женщину. При этом было совершенно ясно, что все счета будут оплачены мгновенно, без споров относительно цены.
Зимнее солнце играло на великолепных антикварных вещах, которые Пьер только недавно достал из хранилища, где они пролежали всю войну. Вот что по-настоящему радовало его взгляд: две совершенные по форме зеленые чаши с золотыми украшениями, восхитительный изящный слоненок, хрупкое яйцо, покоящееся в золотом гнезде…
— Кеннет, я гарантирую, что все будет строго конфиденциально. Полагаю, лучше всего разместить ее в отеле «Белман», прямо через дорогу от меня. Владеет отелем семья Терраль, мои старые друзья.
— Они же — хозяева «Тур д'Аржан»? — спросил Кеннет. — Замечательно. Закажи небольшой номер для девушки и комнату для ее спутника. Запиши ее под именем принцессы Фал. Человек, который ее привезет и будет охранять, работает на Баракета. Мы приедем в Париж ближе к концу недели. Я буду занят другими делами, поэтому попрошу тебя подыскать также парикмахера и специалиста по макияжу. Ты знаешь среди них лучших. Сам же урегулируй и финансовые проблемы. Я хочу, чтобы ты взял на себя практически все, за исключением уроков английского и французского. Об этом позабочусь я. Думаю, во вторник утром сможем к тебе заехать. Какое время тебя устроит?
— Восемь. Чем раньше, тем лучше, тем более если вы хотите сохранить дело в тайне.
— Отлично, — сказал Кеннет. — До встречи.
Положив трубку, Балмэн задумчиво покрутил в руках малахитовое яйцо. Было бы ошибкой спросить, сколько ей лет и как она выглядит. Кеннет Беннет — настоящий джентльмен, он всегда знает, что делает.
Кутюрье был заинтригован. Полная свобода действий в выборе гардероба для очаровательной принцессы из экзотического, неведомого мира!.. Он просто изнывал от любопытства. Интересно, пойдет ли ей серый цвет? А может, лучше попробовать атлас телесного оттенка? Вечернее платье с накидкой до самого пола и оторочкой из меха цвета спелого меда? Да, для начала следует попробовать именно это.
Пользуясь тем, что Алия его еще не знала, Балмэн наблюдал, как она поднимается по лестнице рядом с Кеннетом. В этой девушке чувствовалось что-то особенное — может быть, манера держать голову, а может, редкая по выразительности женственность, которую не могли скрыть даже мешковатый плащ и стоптанные туфли.
«Отлично, — подумал Балмэн. — То, что мне надо. Начнем прямо сегодня».
НЬЮ-ЙОРК
АПРЕЛЬ 1954 ГОДА
Зима наконец уступила место весне. Погода никак не могла установиться, один день шел холодный дождь, другой — сияло яркое солнце. Дельфина, глядя в окно, пыталась уловить первые признаки весны в парке. Внизу струилась бесконечная желтая лента такси, белки прыгали по голым веткам, дразня городских собак. Между тем ни один бутон еще не распустился. Земля выжидала.
Последнее время Дельфина не находила себе места. Еще несколько недель, и все вокруг расцветет, от зимы не останется и следа. Дельфина очень любила снег. В этом году его выпало предостаточно.
— Только с начала февраля — три метели, — сокрушался Джордж. — Матушка-природа разбушевалась не на шутку. Мы с тобой почти всю жизнь провели среди зарослей папоротника, поэтому снег так тревожит нам сердце. А в глубине души мы все равно любим зелень, от этого никуда не деться.
Дельфину томило беспокойство. Первоначальная дикая радость от любви к Райану сменилась более глубоким и серьезным чувством. Временами ей казалось, что Райан вот-вот предложит ей выйти за него замуж, но она понимала, что этого не произойдет никогда. Да ее и не очень привлекала подобная перспектива. Отец и мать вряд ли обрадуются такому союзу. Джей уже обо всем знал. Он приехал в Нью-Йорк по делу, встретился с Райаном и подпал под его очарование. Дельфина рассказала брату, что они с Райаном собираются в Мексику. Райан снимал фильм, в котором были заняты только актеры-мужчины. Действие должно развиваться на фоне диких морских или горных пейзажей. Ни о какой уединенности не могло быть и речи, что весьма огорчало Дельфину, однако Райан настаивал, чтобы она была рядом с ним.
Большую часть времени они проводили в его или ее квартире. Райан жил в пяти минутах ходьбы от Дельфины, в огромном старом доме на Пятьдесят шестой улице. Жилье его состояло из двух похожих на пещеру комнат — гостиной и спальни, — большой старинной ванной и крохотной кухни.
Райан использовал свою квартиру главным образом как хранилище всякой всячины, которую он привозил со всего света. Другого дома у него не было. Светлосерые стены приятно оттеняли сработанные из белого дерева окна и двери. В обеих комнатах имелись камины из белого мрамора. В гостиной висела картина Стаббса, на ней был изображен тигр. Исполнение было таким реалистичным, что Дельфина, впервые увидев картину, едва не вскрикнула. Обстановка в квартире поражала экзотичностью. На небольшом столике из слоновой кости стояли фотографии друзей Райана; стеклянный кофейный столик окружали пять черных индийских стульев с кисточками и колокольчиками. Повсюду: на полу, на столах, на полках и на комоде — в беспорядке валялись книги. Диван и кресла были покрыты кашемировыми одеялами и шотландскими пледами. Когда Дельфина пришла к Райану в первый раз, он вытащил для нее из сундука несколько бархатных халатов и шелковых тайских платьев. В другом ящике хранились изящные марокканские тапочки и шелковые ленты для волос. Следующим подарком стал украшенный драгоценностями пояс — в золотом орнаменте сияли изумруды, рубины и бриллианты. Пояс достался ему от короля Иордании.
— Король подарил его моей несуществующей жене. Он даже вообразить не мог, что я холост. Все, что здесь относится к женской одежде, — твое. Хватит раздаривать добро кому попало. Забирай все, дорогая.
