Насквозь - Таша Строганова
Ему действительно стоило больших усилий прекратить всё в этот раз. Но у него было побольше опыта, чем у Вани. И он понимал, что ничем хорошим такой спонтанный секс не кончится. Тем более, в первый раз для Белоусова. Даже с учётом того, что он будет сверху.
И речь даже не о физиологии. Это слишком быстрый скачок от его привычной жизни к тому новому, что Ваня начал открывать в себе.
Да, он больше не убегал в ужасе, сверкая пятками. Но кто знал, как бы Иван повёл себя после секса? Вдруг бы взял билет в Тулу. И поминай как звали.
Поэтому, хоть всё и повернулось так неожиданно хорошо, но торопиться определённо не стоило.
Но теперь, когда Рома знал, что это ожидание будет скрашено такими охренительными поцелуями, он мог потерпеть сколько угодно.
***
Ваня бросал на Бессонова взгляды украдкой.
Тот сидел, расслабленно откинувшись на спинку дивана и закинув ногу на ногу. Они оба пили пиво, явно дорогущее, потому что чертовски вкусное, это тебе не «девятка», и разговаривали.
Рома спрашивал у Вани о его планах на будущее в кулинарии, а сам Ваня мог думать только о немного влажных губах Ромы, обжимающих бутылочное горлышко при каждой новом глотке.
Докатился.
Ну пидор, что поделать.
На самом деле, Иван действительно был благодарен Бессонову, что тот его притормозил. Неизвестно, как надолго хватило бы того заряда, который принёс ноги Белоусова сюда этим вечером. И как далеко всё могло зайти.
Прав был Рома, торопиться пока не стоило. Но держать руки при себе теперь, когда Ваня прекрасно знал, какие эти губы на вкус, было очень сложно.
Чтобы отвлечься от крамольных мыслей, он сосредоточился на разговоре с Бессоновым.
И сам не заметил, как расслабился.
Их болтовня вроде бы обо всём и ни о чём конкретном была очень уютной. С Ромой в принципе всегда было уютно.
Только Ваня словно запрещал себе раньше до конца принять это понимание. Осознать, как хорошо и спокойно ему рядом с этим человеком.
Он сидел, чуть откинув голову назад, наблюдая за Ромой из-под полуопущенных ресниц, и чувствовал, как в груди сладко-сладко сжималось сердце.
Это было какое-то новое чувство. Совершенно неизведанное. Чуть пугающее.
Но безумно приятное.
*Название главы - Пикник, "Там, на самом краю Земли"
VIII. Летят кометы
***
Остаток ночи Ваня провёл на диване.
Рома принёс ему подушку и плед, поцеловал в лоб и уже собрался было уйти, но Иван обхватил его за шею, пригнул к себе ниже и поцеловал.
Закрепил, так сказать, результат, чтобы до утра не прошло.
Рома тогда посмотрел так ошалело, что у Вани на губах заиграла победная ухмылка. Теперь, когда он немного свыкся со своими желаниями, ему начинало нравиться то, как на него реагировал Бессонов.
Конечно, больше ничего в ту ночь не было. Но даже этого Ване хватило, чтобы пялиться в тёмное небо с глупой улыбкой.
Понимая, что не уснёт так просто, он достал телефон и наушники, включил музыку. Под неё и задремал.
На этот раз пробуждение было куда более приятным, чем в прошлые два.
Не дожидаясь приглашения, Иван побрёл в ванную, где обнаружил новые боксёры, носки и свежую рубашку. Он бы не удивился, если тоже новую.
Бессонов, чёртов педант, позаботился обо всём.
Приняв душ и побрившись, Ваня почувствовал себя свежим и, как никогда, бодрым. Что странно, учитывая четырёхчасовой сон.
Хозяин квартиры обнаружился на кухне. Он колдовал над кофеваркой и тостером.
Чувствуя всё ещё некоторую неловкость в их новых теперь отношениях, Ваня подошёл к нему сзади и встал, едва касаясь спины.
- Доброе утро, - выдохнул он, чувствуя, как вздрогнул от этого Роман. Но тут же расслабился и даже откинулся спиной назад.
Это, мать его, было слишком приятно. Они даже не обнимались, просто едва касались, а у Вани пальцы аж покалывало, так хотелось облапать.
- Знаешь, я могу к этому и привыкнуть, - усмехнулся Рома, и Ваня увидел сбоку, как на его щеке появилась крошечная ямочка.
Его сердце сделал кульбит. От ямочки на щеке другого мужика.
И, кажется, в этом не было ничего страшного, ведь так?
- К чему? – Ваня сам не понял, когда его голос успел стать таким. Низким, чуть хрипловатым. Он флиртовал, совершенно точно. И ему самому было немного боязно от собственной смелости. Эх, сейчас бы немного вчерашнего адреналина.
- К тебе утром в моей квартире, - Рома чуть склонил голову в сторону, намазывая масло на тосты, а Ваня залип на его шее.
Длинная, чуть загорелая. Плавно переходящая в плечо. В вырезе рубашки виднелась ключица. А от кожи исходил свежий аромат парфюма.
У Ваня голова пошла кругом.
Рядом с Бессоновым он сейчас ощущал так много, будто кто-то выкрутил ручку чувств на максимум. Картинка была чёткой, даже резковатой. Глазам было даже больно. Ваня прикрыл их, втягивая чужой запах.
А затем невольно подался вперёд и коснулся губами тёплой кожи.
Рома резко втянул воздух и замер.
Ваня бродил по минному полю. И не мог решить, что лучше. Убраться с него поскорее или чтобы рвануло.
- Вань, - Рома, похоже, решил за него. – Блядь, Белоусов, ты с ума меня сведёшь. Нам на работу надо, если ты забыл.
- Забыл, - покорно согласился Ваня, отступая на шаг назад. – Кажется, рядом с тобой я совсем обо всем забыл.
И он не врал. А собственная откровенность пугала.
Ваня не привык так прямо говорить о своих чувствах. Да их, собственно, раньше как-то особо и не было. Так, пара симпатий, которые даже отношениями толком не назвать.
А вот с Бессоновым всё было не так. Причём сразу же. С первого же дня знакомства.
Как в, мать его, кино.
И Ваню всё это пугало и одновременно притягивало. Со страшной силой, стальным канатом.
Остро захотелось курить.
- Дашь мне пепельницу? – попросил он, оглядываясь и пытаясь вспомнить, где та была в прошлый раз.
***
Рома стоял у кухонного острова, прижавшись к нему бедром, и пил кофе.
Он щурился от яркого солнца, залившего всю кухню и сидящего за столом Ваню. Тот сидел, чуть ссутулившись, курил, выпуская крупные кольца дыма, и поглядывал на Романа.
Это утро было слишком уютным. Даже не
