Соль под кожей. Том третий - Айя Субботина
У меня, конечно, не «Камаро».
Правильнее было бы сказать: слава богу, у меня не «Камаро».
У меня похожий на смертельное оружие на колесах «Aston Martin DBX», «скучного» стального цвета. Не то, чтобы я любитель всего дорогого и эксклюзивно, но в данном случае — да, это тупо понты, потому что таких тачек в нашей стране около десятка. Водитель вытягивается по струнке, желает мне доброго утра, распахивает дверцу. Но прежде чем сесть, оглядываюсь на «сороку».
— Удачи на собеседовании, — улыбаюсь еще шире. — Говорят, если глотать с первого раза — шансы получить работу гораздо больше.
Уже в салоне набираю номер Лори, держа в уме, что она наверняка сначала пошлет меня, а только потом даст возможность хотя бы поздороваться. Так и есть.
— Я же сказала, чтобы шел на хуй, — очень сухо. И очень грубо, потому что, если ей нужно, то даже послать Лори может так, что хочется сходить.
— Сказала. — Прошу водителя завернуть в ближайшую кофейню. — Вопрос на засыпку, отвечай не думая: почему не стоит клеить мужика на «Камаро»?
— Ты нормальный?
— Не думая, обезьянка. Просто ответь. — Прикрываю глаза, наслаждаясь звуком ее голоса.
— Потому что это дорого и глупо. Скорее всего, ей еще лет пятнадцать, значит почти наверняка битая, так что до первого залета даже под старенький «Жигуль».
— Моя школа, — вздыхаю, удовлетворенный. Если подумать, что я люблю в ней больше — ее роскошное тело или охеренные мозги, я точно не смогу выбрать. На языке крутится приглашение на ужин, но у меня сегодня встреча с Авдеевым. — Давай позавтракаем завтра?
— Звучит как частушка.
— Тосты из гречневой муки, с вяленными томатами, базиликом и бурратой, скрэмбл, три ломтика бекона и панкейки с кленовым сиропом.
— Ты читаешь меню? — с сомнением спрашивает она.
— Нет, обезьянка, но эта хуйня написана на рекламной стойке рядом с кафе прямо в моем ЖК. Меня преследует эта чертова надпись.
— Я не люблю панкейки.
— Без панкейков, ок.
— И от бурраты у меня изжога, Шутов.
Ничего подобного, но она имеет полное право вредничать.
— Без панкейков и бурраты, хорошо.
— А бекон — это вообще источник холестерина.
— Можно просто выпить вместе кофе, обезьянка. — Рисую в уме ее взгляд в эту минуту и злобно сжатые губы. Знаю я один «дедовский» способ их раздвинуть.
— Погоди-ка…
А вот теперь я даже немного напрягаюсь.
— Я дважды тебя послала за последние двадцать четыре часа, а ты зовешь меня на утренний кофе?
— Звучит как комплимент моему ангельскому терпению.
— Звучит как предложение сходить к психиатру.
— Организуешь?
— Я?
— Ага. Ты мне еще двадцать сеансов к психологу торчишь.
— Я не буду пить с тобой кофе, — снова пытается быть строгой, но с каждым разом получается все хуже.
— Чай? Горячий шоколад? Матчу, прости господи?
Она смеется. Сначала издает характерный звук, с которым воздух все-таки прорывается наружу сквозь ее плотно сжатые губы, а потом, видимо махнув рукой на конспирацию, уже просто смеется.
Прямо сейчас я вообще на хуй не представляю, как жил без нее все эти годы.
Кажется, если у меня отобрать возможность просто набрать номер Лори и услышать ее голос, я в муках сдохну от жажды.
— Ты в меня влюбился, Шутов? — ёрничает она.
— Боже сохрани.
— А звучит как будто готов целовать песок, по которому я ходила. — Последнее немного нараспев, так что теперь наступает моя очередь веселиться.
Но я-то невоспитанная скотина, так что просто громко ржу, заставляя водителя оглянуться на меня в зеркало заднего вида.
Это первый раз за последние годы, когда я смеюсь просто так. Когда в принципе смеюсь.
Даже немного с непривычки покалывает за ребрами.
— Соглашайся, Лори. Просто кофе. Можешь принести с собой все тридцать три претензии в адрес моей бессовестной рожи.
— Только тридцать три? Ты слишком хорошего о себе мнения, Шутов.
— Бери все, обезьянка, но тогда сразу с вещами, потому что завтрака нам явно не хватит.
Она снова называет меня придурком, кладет трубку и через минуту присылает сообщение: «Ни стыда, ни совести, ни адреса».
Выпрыгиваю из машины, захожу в кофейню за американо, а уже на выходе обращаю внимание, что на обратной стороне улицы растянута реклама «бирюзового» ювелирного бутика.
Запрыгиваю в машину, гуглю сайт магазина и листаю страницы сверкающих даже через экран телефона брюликов. Это банальщина, конечно, но…
— В столицу, — говорю терпеливо ждущему направление водителю. — Только в темпе — нужно успеть вернуться до семи. У меня на вечер моральный мордобой, на который нельзя опаздывать.
Глава седьмая: Данте
О том, что клуб, который выбрал для встречи Авдеев ему же и принадлежит, я узнаю просто переступив порог. У меня чуйка на такие вещи — я в принципе легко могу угадать кто хозяин тачки (например про водителя того «Камаро» уверен, что он один из фитнес-тренеров, и грамотно использует свое бесполезное, но яркое корыто для съема посетительниц), могу узнать, какие у кого часы на запястье и даже примерно угадать возраст и тип любовницы. С местами точно так же, главное просто переступь порог и внимательно посмотреть по сторонам.
Вот здесь, например, нет голожопых тёлок, и хотя на танцполе яблоку негде упасть, все выглядит так, будто клуб имеет благодарственную табличку от Общества моралистов и очень не хочет ее потерять. С другой стороны — воздух свежий (а это в подобных заведениях большая редкость), стильная обстановка, на входе — нормальные такие «шкафы», а не шнурки, которых можно одной соплей перешибить. Готов поспорить, что затевать пьяную драку здесь уже давно никому не хочется.
Это место идеально подходит такому как Авдеев, даже если его серьезную рожу трудно представить в танцующей толпе. И так же уверен, что в его коллекции из закрытого ночного клуба и места для тусовок, есть еще парочка ресторанов. Вероятнее всего, все это даже оформлено под какую-то общую торговую марку. Умно — не хранить все активы в одной корзине.
— Дмитрий Викторович Шутов? — передо мной появляется Шкаф номер три и после моего утвердительного кивка предлагает пройти за ним.
Идем по лестнице на второй этаж, оттуда — в сторону «випов», но не в общий ряд, а налево, в почти незаметный коридор, в отдельную комнату, которая обустроена явно как раз для таких случаев: стильно, приглушенный свет, не орет музыка, есть столик и удобные кожаные диваны, явно слишком крутые, чтобы какие-то обдолбанные петухи жарили тут бухих в
