Фонарики желаний - Глория Чао
Когда она открывает глаза, перед нами уже стоит мистер Тан. Я так увлеклась нашим разговором, что просто таращусь на них и моргаю, забыв об операции «Лунный пряник».
– Тан-сяньшэн! Какой чудесный сюрприз!
Бабушка Шуэ лучится очарованием. Надо бы у неё поучиться.
Мистер Тан, к сожалению, больше похож на меня, чем на бабушку Шуэ. Он стучит по груди и прокашливается.
– Э-э, здравствуйте. – Он слегка краснеет. Хороший знак. – Вы… пришли за покупками?
Я искренне надеюсь, что сама флиртую более респектабельно.
– О! Милая Лия́ попросила меня прийти, потому что я выиграла лотерею Летнего фестиваля фонариков!
Мистер Тан поднимает бровь.
– А что, была какая-то лотерея?
Я поспешно отвечаю:
– Она была не публичной. Мы проводили бета-тестирование. – Да, заученная фраза, которая и звучит как заученная фраза. А вот теперь настало время импровизации. – Надеюсь, мне удастся провести уже полноценную лотерею на следующих праздниках, – запинаюсь уже меньше, но всё равно звучу как-то неловко. – Сейчас принесу приз! – прямо-таки выпаливаю я. Вероятно, громковато.
К счастью, ни мистера Тана, ни бабушку Шуэ моя таинственная лотерея, похоже, не интересует.
Пока я незаметно прячусь за угол витрины с фонариками (реально незаметно – Кай не понимает, о чём говорит), бабушка Шуэ завязывает разговор:
– Что вас сегодня сюда привело?
– Бамбук. – И опять кашляет.
Я с трудом сдерживаю смех.
После развода мистер Тан постоянно украшает свой магазинчик: меняет декорации, придумывает разные темы, по-новому оформляет чашки, соломинки и вывески. В классическом духе китайского квартала «сосед помогает соседу» он оформляет многие заказы через магазин «Фонарики желаний». С утра я позвонила и сообщила ему, что приехали новые украшения для столов (крохотные счастливые побеги бамбука в горшках), и он сказал, что придёт где-то в 15:15, чтобы их забрать. Едва закончив с мистером Таном, я выдумала лотерею и позвонила бабушке Шуэ.
– Ну, столы, – пытается объяснить мистер Тан.
– Счастливый бамбук для столов в вашем кафе? – как-то догадывается бабушка Шуэ. – Как здорово!
Мистер Тан нервно усмехается – почти хихикает.
Так, теперь я уверена, что третий этап операции «Лунный пряник» пройдёт успешно. Я уже вижу, как они лет через пять сидят на диване, и бабушка Шуэ идеально переводит его предложения из одного слова в нормальную человеческую речь. Я пишу Каю, и тот тут же отвечает смайликом с поднятыми руками. «Жалко меня там нет», – пишет он. Что ж, жалко не только ему.
Я слышу, как бабушка Шуэ затягивает одну из своих историй.
– Я когда-нибудь рассказывала, как счастливый бамбук спас мне жизнь? Я ведь именно поэтому теперь обожаю рисовать побеги бамбука…
Шуршание рисовой бумаги заглушает голос бабушки Шуэ – это я копаюсь с фонариком. Но я эту историю уже знаю. Однажды бабушка Шуэ каталась на велосипеде и остановилась, чтобы купить счастливый бамбук у продавца на обочине, а тут прямо перед ней неуправляемая тележка с хот-догами врезалась в припаркованную машину. Если бы она не остановилась, ей бы «пришёл капут! Была бы плоская, как лепёшка с зелёным луком!» – так она всегда заканчивала эту историю.
Я возвращаюсь, держа в руках фонарик – «приз» в лотерее, – и тщательно слежу за каждым словом, взглядом и движением. Я привыкла держаться в тени, так что хорошо отточила наблюдательность и неплохо научилась считывать мелкие жесты. Вот, например: мистер Тан склонил голову в сторону бабушки Шуэ и внимательно смотрит на неё. Он по-настоящему слушает. И ушами, и глазами, как чуть ранее выразилась бабушка Шуэ.
Какая у меня крутая тайная работа.
Я кладу фонарик на прилавок, не отвлекая их, а потом ухожу в служебное помещение на поиски заказа мистера Тана.
– Всё нормально? – спрашивает мама, увидев меня.
– К нам зашла бабушка Шуэ? – спокойно подхватывает отец, не поднимая глаз, но я замечаю едва заметное изменение тона в самом конце фразы. Оно означает: «Если да, то я очень, очень занят».
Я киваю в ответ на оба вопроса, больше ничего не объясняя. Они возвращаются к своим бумагам, и я не могу не поискать взглядом ярко-оранжевый конверт (или даже какой-нибудь новый конверт с ещё более жуткими жирными цифрами). Но когда мама снова смотрит на меня, я поспешно забираю горшочки с бамбуком.
– О, пришёл мистер Тан? – спрашивает мама.
– Тебе нужна помощь? – неохотно добавляет папа.
– Да, он здесь. Нет, я сама справлюсь, – быстро отвечаю я и, выходя из комнаты, пинком отталкиваю дверной стопор. Я не хочу, чтобы родители как-то помешали совершенно естественной милой встрече, которая сейчас происходит у прилавка.
Когда дверь кабинета закрывается за мной, я ставлю поднос с бамбуком на коробки с хризантемовым чаем. И жду (да, подслушивая). В конце концов бабушка Шуэ начинает волноваться, что меня так долго нет, и я поспешно выхожу обратно за прилавок и вручаю им вещи.
Мистер Тан благодарно склоняет голову, потом снимает твидовую кепку и кланяется бабушке Шуэ. Та хихикает. Я отворачиваюсь, чтобы не мешать.
Когда мистер Тан уходит, бабушка Шуэ берёт свой призовой фонарик и разглядывает его так, словно видит что-то совершенно новое.
– Сиван ни дэ юаньван чжаодао гуанмин, – бормочет она даже не мне, а скорее себе под нос. Теперь эти слова тоже обрели новый смысл. Её желание начинает находить свет.
Прежде чем уйти, бабушка Шуэ, как обычно, крепко меня обнимает, но на этот раз ещё и мокро целует в щёку.
– Гуай хайцзы, – с улыбкой говорит она, и я не могу не подумать: «Даже лучше, чем вы думаете!»
9. Операция «Джереми Лин»
Кай
Сосредоточься. Не на Лия́, а на сегодняшней миссии. Если всё пройдёт успешно, мы поможем Эрику Као с его родителями.
Ещё в средней школе мы с Эриком играли за одну баскетбольную команду, но это был максимум, которого я смог достичь с моими умениями – или их отсутствием. В старшей школе я убеждал себя, что не играю в баскетбол только потому, что стал больше времени уделять пекарне, но теперь я уже достаточно далёк от игры, чтобы сказать себе правду.
В общем, Эрик всегда был у нас звездой, но вёл себя совсем не по-звёздному: оставался командным игроком, хотя всем нам, наверное, было бы лучше, если бы он буквально, как в известной поговорке, схватил мяч и побежал с ним. А потом в старших классах он начал стремительно расти и получил прозвище Джереми Лин[17] – его явно ждала та же судьба.
Когда несколько лет назад о Джереми Лине вышел документальный фильм, я, Эрик, Чиан и ещё несколько ребят сорок минут
