Любовь оставляет отпечатки - Лена Коро
– Надя, тебе что купить в HEMA?
– Мне? Давай что-нибудь из кондитерки, – тон указывал, что для нее не это сейчас важно.
– Вафли или онтбайткук?
– Что понравится. А я тебе обещаю эксклюзивные фотки.
– Она что, действительно сможет фотографировать девиц в витринах? – спросила Вера, когда они с Линой покинули группу, устремившуюся в узкую улочку квартала Де Валлен.
– Вообще-то она сама фотографировать не любит, – Лина хотела успокоить, понимая, что ее попутчице претит женская раскрепощенность, тем более в присутствии ее мужа. И ей бы оборвать мысль на сказанном, но не получилось. – Обычно просит кого-то запечатлеть ее на красивом фоне.
Веру ответ просто взбудоражил. Она сразу нарисовала картинку – Надежда кривляется на фоне проституток, а Никита ее фотографирует. На свой телефон. И потом будет разглядывать?
– У нее хоть мобильник есть?
– Она вам его предъявляла. Вспомните. В кожухе из Ван Гога.
– Ах, да. Надеюсь, пригодится. Нам далеко до кафе?
– По навигатору еще метров пятьсот.
– Вы сказали о трехстах в общей сложности.
– Обманула, выходит. – Лина говорила, все время подсмеиваясь над чем-то. Это Вере и нравилось, и напрягало. А вдруг она странным образом тебя опускает. Или над собой подтрунивает? Что за манера?
– Действительно, сначала подумала о простом супермаркете. Но посмотрела на карту, а до «Магна Плазы» меньше километра. Это такой голландский ГУМ. Если честно, даже не мечтала попасть – времени мало. Но вот удастся, должно быть. А то мои скетчи не все будут использованы.
– Вы еще и пьесы пишете?
Лина засмеялась, чем опять смутила Веру – над нею потешается? Но это оказалось не так. Лина была из тех, кто умеет находить позитив просто на пустом месте. Смеялась тихо, не театрально и часто сопровождала смешком свою речь. Это хоть и выдавало натуру самодостаточную, довольную происходящим, но могло говорить и о темпераментном характере, и даже о низком самоконтроле и несдержанности. Однако Вере и в голову не приходило анализировать поведение людей, она ориентировалась исключительно на интуицию, которая редко подводила. Правда, в последнее время почему-то металась из стороны в сторону. Видимо, это и пугало.
Лина опасной не казалась. И как бы в подтверждение, она объяснила желание попасть в «Магна Плазу», достав из сумочки несколько картонных карточек.
– Смотрите. У меня тут скетчи разных авторов – от известного иллюстратора, который и придумал создавать зарисовки мировых достопримечательностей, до малоизвестных рисовальщиков. Думаю, сегодня это становится модным, рождается, так сказать, новая культура туристической фотографии. Раньше я магнитики покупала и пыталась совместить их на фото с реальными видами. Сейчас это скетчи. У меня по ходу поездки уже есть вокзал и памятник Сибелиуса в Хельсинки, замок Гамлета в Дании. А здесь, когда стояли у церкви, нашлись голландские домики у канала. Потом покажу, как получилось. Из амстердамских видов есть еще карточка со зданием старого почтамта, в котором «Магна Плаза» находится. Сейчас дойдем и сделаем несколько замечательных фоток с этим скетчем.
– Это вы для соцсетей стараетесь?
– В принципе – нет. Хотя многие выставляют теперь в инстаграм или фейсбук. Но я вижу в этом увлечении несколько другое. Вот ты держишь скетч – это чье-то восприятие действительности, которая открывается взору, но чаще размыта камерой. Зритель сосредотачивается на картинке, то есть на том, как автор подает реальность. Черно-белой или цветной. Штрихами, акварелью, размывает, прорисовывает. Мне интересны совпадения. Или подмена понятий.
– Ничего не ясно, но заинтересовали. Мы в этой «Плазе» сумеем перекусить?
– Да, и еще проскочим по магазинчикам.
– Боже мой, у меня нет наличных, я не взяла.
– Ерунда. Потом, на перегоне, отдадите.
– То есть с нашими встретимся только в автобусе?
– Необязательно. Можно им позвонить. Группа в любом случае движется в ту же сторону.
– Уговорили.
* * *
Автобус рассекал ночное пространство в направлении Франции. Никита развалился в кресле, прикрыл глаза, и казалось, что он спит. Но ему внезапно просто захотелось отстраниться, поразмышлять. В наушниках звучала тихая музыка…
«…в пыльных журналах, двухмерном кино… хотим раствориться, залегая на дно…»
Ему казалось, что он находится на своем домашнем диване. Один, как часто бывало последние лет десять. Да, он любил свою квартиру, купив которую сразу рачительно обустроил, выбрал мебель по вкусу, следил за исправностью техники. Но если поначалу, когда понял, что Вера становится чужим ему человеком, он все же стеснялся запираться в кабинете, то теперь и она уже не протестовала. Иногда, в моменты безысходности, ему хотелось хлопнуть дверью, уйти в другой дом. Туда, где ему было хорошо и спокойно. С женщиной, которая манила, разжигала сексуальные фантазии, отвечала на ласки.
«…но каждый день и час нас видят сотни глаз…»
Однако он был существом ленивым. И выгнать с насиженного места его могло лишь семейное землетрясение. А Вера была неглупой. Она не скандалила и не пилила. Подавляла не столько его, сколько свое желание быть лидером. Сознательно сбросила на него решение всех семейных дел, от связи с дочерью до покупки собственной одежды.
И чувствуя, что не привлекает его в постели, старалась привязать уютом и обязанностями.
«…городам в глаза загляни, там зима клонирует дни…»
Никита понимал – его решимость изменить свою жизнь все же капля за каплей наполняется. Раньше он мирился с трудностями – «Бог терпел и нам велел». Уговаривал себя, что нет всеобъемлющего счастья, любовь у всех проходит… да и родительский пример был постоянно перед глазами. Вот они, нестарые еще, сидят рядком, но в глаза не смотрят, за руки не держатся, слова цедят. Однако с годами краски этой картины пожухли.
«…схема проста – надо только успеть…»
Веру он не винил. Они просто не смогли договориться, что называется, еще на берегу, выработать единую позицию в отношениях – он был страстным, она отрицала любовь как химию, утверждая, что общность взглядов важнее. Но в том-то и дело – Никите ее мнение интересно не было. Не потому, что она всегда апеллировала к своим установкам – йога хорошо, мясо плохо, начальник прав, алкоголь вреден. А потому, что он не был в состоянии дослушать ее мысль до конца. Через пару фраз голос жены начинал раздражать. И Никита сосредотачивался не на содержании посыла, а на потребности гасить собственное недовольство.
…Как же хороши и засмыслованы эти песни из испанского альбома Хавтана… вот еще одна… «Я хотел бы улететь в мир иной… однажды… тот мир, что приснился мне…»
Вспомнилось, что был в его браке период, когда он стал уходить
