Давай начнём все с начала - Ульяна Дагова
Зарывшись в букет, я вздохнула аромат и смахнула слезу.
Перед глазами проплыл вчерашний вечер. Его новая семья, избранница.
«Ты обещала» — я будто снова услышала слова девушки.
— Армина Богдановна, вы плачете?
Я повернула голову и посмотрела на Лилю. Я совсем забыла, что она была тут.
— Нет, нет, малыш. Тебе показалось, — наклонилась я к девочке, а она ловко стёрла слезинки.
— Соринка, но ты ведь маленькая феечка, одним движением смогла все исправить.
Девочка подарила улыбку, а я обняла ее. Стало легче, а потом дверь открылась и вбежали другие девочки. Занятие быстро поглотило меня, как и девочки, которые требовали внимания.
По окончании занятия я подарила букет Раисе Витальевна, бывшая прима приняла его с грацией истинной богини сцены.
— Арминочка детка умеешь ты дарить подарки, — выдала она обнимая меня и зарываясь в огромный букет.
— Давно не дарили таких букетов, воистину королевский.
Я улыбнулась на последние слова женщины. Савелий Громов воистину любил роскошь во всём. Сразу же вспомнилась ванная комната, когда я впервые попала в его дом. В углу зеркала были выложены бриллиантами инициалы заглавных букв его имени и фамилии. После того случая я не удивляюсь ничему, что связано с Савелием. Роскошь была его вторым «Я», причём во всём. Он не любил ею кичиться, но с лёгкостью и каким-то обычным состоянием излучал и создавал ее возле себя.
Отбросив воспоминания, я переоделась, закрыла кабинет, попрощалась со всеми, кто встретился на пути, и направилась к своей машине.
Хотелось домой, залезть под плед, посмотреть душевный фильм и больше ни о чем не думать. Выруливая с парковки, я всё обдумывала, какой фильм я хочу посмотреть, как приметила знакомый ранее тёмный джип. Он неотрывно следовал за мной, что напрягало. Возникло знакомое состояние будто я нахожусь на витрине, и меня со всех сторон рассматривают. Пару раз я попыталась оторваться, но, осознав бессмысленность своих действий, забросила эту идею и, включив погромче музыку, продолжила путь к дому и перестала смотреть, едет ли за мной машина.
Войдя в подъезд, я бросила взгляд на консьержку, которая подалась ко мне с вынутыми из вазы цветами.
— Оставьте себе, — отрезала я тут же холодно, что не скрылосьот женщины. — И пожалуйста, впредь, если будут цветы, не принимайте их или забирайте себе, мне они не нужны.
Если консьержка удивилась моим словам, то промолчала.
Как показала неделя, цветы были, и много. Их приносили домой, где я каждый раз отказывалась их принимать у консьержки, и на работу, где вахтёр тетя Глаша строила догадки, кто мне дарит такие букеты. Хоть я их не принимала, но душу они грели. Моя эгоистичная черта, которая вырывалась в такие моменты, ликовала. Что-то мне подсказывало — своей любовнице Савва не дарил таких букетов.
Глава 25
— Армина, как вы прокомментируете благотворительный вечер, который состоялся вчера?
Я так и не успела не то, что ответить, даже расслышать до конца вопрос. Меня обступили, да чего там, облепили журналисты, как только я вышла из машины, и наперебой закидывали вопросами, крича и перебивая друг друга. Я ничего толком не могла разобрать, как и понять, о каком вечере они говорят. Вчерашний вечер я провела в гостях у Армена за поеданием с беременной Беллой Киевского тортика, которого она безумно захотела и заставила бедного мужа тут же ей доставить.
Голова начала болеть от гвалта голосов и вспышек фотоаппаратов и телефонов, которыми меня фотографировали. Я как загнанный зверь пыталась искать пути отступления, хорошо, что на помощь пришла охрана. Виктор профессионально отделял журналистов, и в скором времени оказался возле меня с Егором.
— Армина Богдановна, не волнуйтесь, идите за Виктором, я буду сзади и не позволю им теснить вас.
Я кивнула в знак благодарности и пошла за парнями. Они получали деньги не зря, и в скором времени мы действительно вышли из удушающего круга шумных журналистов. Но они не отставали, шли за нами в попыткеперекрыть путь и закидать меня вопросами, на которые я не то что не знала, как отвечать, но и не понимала, чем они так взбудоражены. Раньше я понимала корни их активности в мой адрес, сейчас же она пугала.
Войдя в здание, я буквально выдохнула, но тут же увидела спускающего по ступеням директора.
— Армина, это по вашу душу делегация?
Я пожала плечами, что отвечать я, увы, не знала.
— Да, — протянул недовольно директор. — Очень нехорошо, у нас дети, да и в целом войти-выйти становится сложно. Надо подумать, как их убрать, если это в ваших силах, то предпримите какие-то действия.
Я ничего не ответила. А что сказать? Как их убрать я тоже не знала. Но не отказалась бы если бы их кто-то убрал.
— Армина Богдановна, наберите как будете выходить, мы проведём.
— Спасибо, Виктор.
— Хорошего дня, мы будем в машине, если что-то будет нужно, сообщите.
Я кивнула в знак согласия и благодарности.
— Арминочка, — окликнула меня теть Глаша, когда я пошла в сторону лестницы.
— Так и не возьмёшь? — кивнула она на большую корзину с розами, перелистывая газету, где я, кажется, увидела фотографию Савелия.
— Теть Глаш, а можно мне газету?
— Бери, вот как раз новые лежат, — женщина кинула на небольшую стопку новых газет, которые поступали к нам ежедневно, и которые как правило редко кто разбирал.
Я взяла газету и пошла в сторону лестницы.
— Армин, так что с цветами?
Я не ответила, меня заинтересовала фотография Савелия и кричащая надпись:
«Алмазный король, с незнакомкой».
Я, кажется, теперь понимала, откуда растут ноги налетевших как на мед представителей прессы.
Открыв кабинет, я только присела на стул, как мой телефон зазвонил. Я сняла трубку, хоть номер не был знаком, и поняла свою ошибку. Брать не стоило.
— Армина, добрый день. Беспокоит канал… — дальше я не слушала, перебила и сказала, что появиться на их интервью не могу. Так же я ответила и на второй звонок и включила режим «недоступен» на телефоне, по опыту зная, что так просто от меня не отстанут.
Отрыв газету, я нашла интересующую меня статью и начала читать.
