Давай начнём все с начала - Ульяна Дагова
— Если расскажешь, что случилось, то не буду.
Объяснения взял на себя Георгий и рассказал о спуске с горнолыжной трассы, где малышка упала и получила вывих. Мужчина заверил, что всё хорошо, и через пару дней от недуга ничего не останется.
— А мне заказали новые пуанты, — перетянула внимание на себя девочка, когда отец извинился и ушёл отвечать на звонок по телефону.
— Чёрные с бусинками, — щебетала Лиля, показывая мне все больше и больше кабинет отца.
— Собираемся? — отвлеклась от беседы со мной девочка, на вернувшегося отца.
— Нет, малыш не выйдет. У меня дела.
Лицо малышки в секунду стало грустным и от меня не скрылось, как она из последних сил прикусила губы, чтобы не заплакать.
— Ты обещал, — обиженно протянула девочка.
Мужчина хотел, что-то сказать, но первой оказалась я.
— Георгий, вы меня извините, но не могла бы с Лилей погулять я?
Мужчина посмотрел на меня и кивнул.
— Я отправлю к вам водителя.
— Не стоит, я доберусь сама, а Лилю отправьте с ним, насколько мне известно, вы живете за городом.
Если мужчина и удивился моему предложению, то не показал этого явно, а я не смогла бы ответить, зачем вызвалась.
— Спасибо, Армина, — начал мужчина, как только малышка ушла одеваться.
— Не стоит благодарности, у меня свободный вечер.
Отключив телефон, я переоделась в джинсы и свитшот, не забыв захватить ключи от машины. Садясь в авто, не приметила уже, казалось, извечного чёрного джипа, чему удивилась, но тут же расслаблено выдохнула. Меньше народу, больше кислороду.
Не появилась моя охрана и у входа в торговый центр, где был большой парк аттракционов и множество кафе.
Лиля с заплетенными косичками в сопровождении водителя ждала меня у входа, одетая в красивое лёгкое платье и кожаную курточку.
— Привет, малыш, — я присела на корточки перед девочкой, которая тут же обняла меня, а я поймала себя на мысли, что хочу такую же маленькую девочку, дочку.
— Ты готова гулять? Я взяла малышку за руку и отпустила охранника.
— Мороженое и кино? — кивнула я на эластичный бинт, заметно выступавший на ноге девочки.
— Да, ходить мне особо папа не разрешает.
— Тогда мороженое, — подмигнула я малышке.
Мороженое, пирожное и куча сладостей, в которых девочка не знала в этот вечер ограничений от меня. А я ловила себя на мысли, что мне нравится. Я словно отогреваюсь от каждой улыбки этой маленькой девочке. Появившийся отец малышки, присоседившийся к нашему веселью, не помешал, скорее, дополнил его. С его появлением я не почувствовала дискомфорта в общении или неловкости, скорее, он напоминал старого друга, с которым весело, легко и очень просто.
Пару раз меня случайно приняли за маму Лили.
Я улыбнулась, не став акцентировать на данном моменте внимания, зная, как малышка тяжело переносит данный момент. Ещё при её поступлении нас просили не акцентировать внимания и не обсуждать данный вопрос.
— А я бы хотела, чтобы ты была моей мамой, — обнимая меня, проговорила малышка, прощаясь со мной, а я не смогла ничего вымолвить. В эту самую секунду меня прибивало на слёзы, которые я не хотела показывать малышке, потому что сама очень хотела себе такую маленькую крошку.
Помахав на прощанье удаляющейся машине, в которой уехала Лиля с отцом, я смахнула слезы, которые все же выступили, как я ни пыталась их подавить, и направилась к своей машине. Сказочное время подошло к концу, пора домой в свою квартиру.
Поднимаясь на лифте, я всё вспоминала слова Лили: «А я бы хотела, чтобы ты была моей мамой», поэтому не сразу приметила немного поодаль от своей двери Савелия, который оперся на стену и смотрел на меня, держа одной рукой белоснежный букет гортензий.
— Привет, Ариш, — одно его выделение в моем имени букв «ш» и «р» — и по моему телу пошёл разряд знакомых мурашек…
Не дожидаясь моего ответа, он подошёл ко мне и резко обнял.
Первые секунды я не поняла, что происходит, знакомый, до боли родной аромат окутал, охватил меня, и я вздохнула его, а Сава ловко перекинул мои волосы и прошептал:
— Я так скучал, маленькая…
Глава 23
Вдыхая до боли родной аромат, я испытываю боль, но дышу им, не в силах оттолкнуть Савелия, а он ловко перебирает мои волосы и целует шею. Я и он, мы осознаём, что это слабость — его, моя, наша. Секунды и минуты текут, а мы не может оторваться друг от друга.
Он целует, шепчет, как скучал. А я… вдыхаю родной ароматего кожи, духов и умираю…
Но дышу, каждый глоток воздуха, кислорода через боль, но не могу заставить себя оттолкнуть его. Понимаю, что жалкая дура, но пусть кинет камнем в меня та, что не испытывала такие чувства.
Мозг услужливо подкидывает калейдоскоп воспоминаний, где нам было так хорошо вместе.
Я теряюсь, плавлюсь в них, а Савва целует с каждой секундой всё напористее, руками пробирается все дальше и дальше под свитшот, шепчет заклинания словно колдун. И я подчиняюсь его нежным словам, как вдруг слышу холодный голос, но сколько боли в нём и глазах, которые смотрят на меня. В них всё: боль, разочарование, отчаяние, ненависть и желание… она мечтает быть на моем месте.
— Ты обещала, — слышу я и словно получаю обухом по голове. Очарование пропадает, я отталкиваю Савелия.
А девушка словно понимает, куда бить, и продолжает, смотря только мне в глаза:
— Ты оставишь его без отца? — она не кричит, говорит очень спокойно, но глаза выдают ее боль, она молит и умирает в этот момент. Секундой ранее я мечтала сделать ей больно, хотела показать ее место, но понимаю — указали сейчас мне.
В нашей истории на троих есть лишние, и это я. Как бы не было больно, обидно, но пора закончить, иначе этот порочный круг не разорвётся. Мы так и останемся рабами, заложниками этой связи, и все будем страдать. Я, она, он.
Савелий смотрит на неё испепеляющее и рявкает, нарушая возникшее молчание:
— Пошла вон, слышишь меня? Не смей появляться тут никогда.
Она ничего не отвечает, просто разворачивается и уходит к лифту, а я исчезаю за дверью.
Савелий стучит, дергает дверь, просит открыть, обещает всё объяснить, а я не могу, не хочу… чувствую, если открою — погибну, сломаюсь.
Сижу в коридоре на холодном полу, облокотившись на стену у двери и слушаю его. Он молит открыть, обещает всё рассказать, исправить. Говорит, что не уйдёт, пока я не открою и не выслушаю. А
