Давай начнём все с начала - Ульяна Дагова
Вернувшись к дивану, обнаружила светящийся телефон и посмотрела. Эта женщина не останавливалась. Телефон буквально лопался от ее смс.
Я открыла и начала пролистывать без особого интереса, там было столько грязи… и главное ей очень нравилось ущемлять меня какой-то мнимой жалостью. А потом я вдруг поняла — а я и правда жалкая. Жалею себя, плачу….
Я листала поток смс, уже и не читая, даже сама не зная, зачем, наверное, потому что мне написали… пока не увидела фотографию малыша. Тут я замерла с занесённым для дальнейшего пролистывая пальцем и посмотрела внимательнее. Маленький ребёнок, где-то около года смотрел на меня с улыбкой, а внизу была подпись:
«Ты посмеешь оставить его без отца…»
В конце стояло троеточие и больше ничего, ни вопроса, ни восклицательного знака, которыми так любила сыпать дама во множественных смс. Только три точки, словно она утверждала за меня же…
Глава 21
Отключая телефон, я вновь пробежалась глазами по последнему смс.
«Ты посмеешь оставишь его без отца?..»
— Не посмею, — тихо прошептала я и встала с дивана, точно зная, что буду делать дальше, хотя, точнее, я и так знала, что делать, но после фото ребёнка поняла одно: я хочу этого как можно быстрее.
— Любит, не любит, — провела я по одному из цветковромашки, стоящих на журнальном столе, и усмехнулась, когда детская считалочка указала, что любит.
Я тоже любила…
Вынимая букет из вазы, я не могла ответить, зачем приняла цветы, ведь знала, от кого они, посмотрев на подпись на маленькой открытке. Савелий, как и когда-то давно, подписался чёрным сердечком.
Зачем приняла, держа букет в руках, задалась я вновь вопросом, наверное, любила цветы, и он знал… Потому и дарил — всегда и много….
Когда только зарождались наши отношения, я утопала в цветах, и радовалась как маленькая девочка многочисленным букетам, а их было много и разных.
Подойдя к мусорному вёдру с букетом, я замерла. Рука не поднималась выкинуть букет. Ромашки были ни в чем не повинны, но и оставлять его я не хотела.
«Какая я же ты жалкая» — напомнил услужливый мозг слова любовницы Савелия.
Думала я недолго, а потом вышла с букетом на улицу и положила его у контейнера с мусором. Редкие прохожие посмотрели на меня непонимающее, а лёгкое дуновение весеннего ветра хоть и не сразу, но подняло букет. Цветы начали разлетаться, а я сравнила их полёт с разбившимся внутри меня сердцем. Телефон, лежащий в кармане штанов, завибрировал, и я достала его.
Задев пальцем зелёную трубку, поздно поняла от кого приняла звонок, но сбрасывать не стала, как-то глупо…
Абонент молчал, изредка было слышно его дыхание.
— Успокоилась? — задала я вопрос.
— Оставь его нам.
Девушка говорила устало, но тихо. Крика и воплей, как ранее, не было. Скорее, тут была просьба, но всё же такая, на какую она была способна в своём исполнение.
— Скажи, что, я сделаю, — продолжила она, нарушая несколько секундное молчание.
— Забирай, — прервала я ее и нажала на красную кнопку.
А сама прикусила губу, ища в телефоне номер Болгаревой.
Врач ответила моментально словно ждала моего звонка, а я, прикусывая посильнее, протараторила:
— Ольга Владимировна, запишите на ближайший возможный приём, я готова на эко.
— Хорошо, донор, м-м, — женщина замялась. — Вы все выбрали?
— Да.
— Тогда только через неделю, я уезжаю на конференцию, секретарь перезвонит точно по времени.
Отключив телефон, я почувствовала тремор рук и, кажется, только сейчас поняла, что окончательно сделала выбор.
Глава 22
В квартиру я вернулась не только с лёгким подрагиванием рук, но и всего тела. Появился знакомый страх, который окутывал меня пару дней назад, но отступать я не хотела.
Всмотревшись в детскую фотографию донора, я чётко решила для себя: пусть мальчик или девочка будет с темными волосиками, глазами… Не помню, где, но я, кажется, читала, а возможно, слышала, что восточные гены сильные и обычно доминируют, а мальчик с фото явно был с восточными кровями. Хотя в его краткой биографии об этом не было сказано, как и в графе с религией стояло «Атеист».
Это ничего для меня не меняло. Если можно заказать, как бы это жестоко не звучало, внешность ребёнка, то пусть будет тёмненьким. Чтобы ни единой схожести с Савелием. Я, а точнее, мы будем строить новую красивую жизнь.
Сделав скрин на планшет с информацией о доноре, я собиралась звонить Евгении, чтобы поторопить ее с судом или, если она не справляется, искать нового адвоката.
Но её номер я не успела набрать. Мне позвонили по Whats App. Ответив, я не сразу узнала, хоть мужской голос был приятен и смутно знаком. Пока мужчина не представился.
— Верно не узнали меня? — уточнил он лаконично.
— Есть такое, извините.
— Георгий Назаров.
— Папа Лили, — сказали мы одновременно.
Я даже улыбнулась от такой синхронности. Мужчину я знала лично и пару раз он пытался перейти в ухаживание, но сразу же отошёл в сторону, услышав от меня отказ и слова о замужестве.
— Армина, вы извините за вечерний звонок. Лиля пропустила пару ваших занятий, и у неё не сходит с языка, что вы будете очень сердиться.
На самом деле малышка была права, я не любила такое. День ходишь, два играешь в куклы. Если заниматься, то заниматься, а играть — не со мной. Плюс дети сбиваются, а возвращаться к старому и объяснять заново по неуважительной причине я не любила и не практиковала.
— Мы могли бы исправить? Например, дополнительные занятия, которые я оплачу, или вы посоветуете другого педагога, кто бы помог Лиле, я слышал, вы не занимаетесь дополнительно. Я собиралась ответить, как услышала детский голосок Лили и мое сердце, как, впрочем, и всегда дрогнуло, эта малышка умела на меня влиять.
— Понимаю, не этично, но можно, я включу видео. Лиля будет очень рада, а вы своими глазами сможете увидеть масштаб трагедии.
Я не успела дать ответ, как мужчина ловко переключил видео, и я увидела свою любимую ученицу. Она грустно сидела рядом с отцом на диване.
— Армина Богдановна! — восхищенно проговорила девочка, и ее лицо озарила улыбка.
А я захотела потискать малышку за ее щёчки.
— Как дела Лилечка?
— Плохо, я упала и теперь хромаю, — очень по-взрослому сказала девочка, опустив глаза. — Пропустила занятия, вы будете ругаться.
Я не смогла
