Две секунды после - Ксения Ладунка
Я нежно массирую голову Тома, едва касаясь кожи кончиками пальцев и перебирая жесткие пряди. Я знаю, это приятно, и рада хоть немного облегчить его состояние.
— Лучше?
— Да, продолжай.
Я пристраиваю ноги ему на плечи, а он сжимает мои щиколотки пальцами. У меня срывается дыхание от того, насколько эта поза интимна, и как естественно мы в ней оказались. Как будто делаем так всю жизнь. Как будто можем так друг друга касаться.
Глава 6
В этот день я просыпаюсь от жуткой боли в шее. Медленно сажусь, растирая ее ладонями, и понимаю, что провела ночь на диване, уснув на жесткой маленькой подушке. Я под одеялом, но совершенно не помню, как оно тут появилось, и как я вчера вырубилась. Нет никаких сомнений, что это Том уложил меня и накрыл. Нашарив телефон под подушкой, я смотрю на время: уже обед. Том наверняка ушел рано утром.
Потянувшись, встаю и направляюсь в ванную. «Нитл Граспер» сейчас занимаются продакшеном нового альбома: дают интервью, делают фотосессии для журналов, снимают клипы. Их график расписан буквально по минутам. Том уходит рано утром и возвращается к ночи — наши встречи происходят только тогда, когда я включена в его расписание. Естественно, ведь для этого я здесь и нахожусь — чтобы быть частью его работы.
Подойдя к раковине и открыв воду, я бросаю взгляд в зеркало. И почему я снова о нем думаю? Я не должна зацикливаться, ведь давно это решила, еще в рехабе. Я ему не нужна. Если бы была — он наверняка вспомнил бы обо мне.
Обида съедает меня изнутри. Почему он это сделал, почему оставил и даже не навестил? А теперь, когда мы вынуждены находиться вместе, зачем неоднозначно трогает меня? То, что ночью он гладил меня по ногам, — это ведь не дружеский жест и не жест заботы, так? Ты не трогаешь человека в интимных местах, если вы просто приятели. Хотя стоит отдать Тому должное — его прикосновения всегда аккуратны. Ноги — это ведь не грудь и не зад. Или я что-то себе придумала?
Я умываюсь, чищу зубы — и вспоминаю о вчерашнем видео.
«Это любовь», — было написано там.
Что имелось в виду? Сердце гулко постукивает, когда я думаю, что с такой подписью видео выложили не потому, что хотели оскорбить нас. Тогда почему? Я не могу представить, что двадцать пять тысяч человек лайкнули это, потому что мы им на самом деле понравились. Я охотнее поверю в то, что все они нас ненавидят.
Ужаснувшись масштабом происходящего, я заканчиваю умываться. Следующие полдня думаю о видео — и в какой-то момент все-таки решаю посмотреть его еще раз.
Без труда найдя нужный отрывок, я нажимаю на него, пересматриваю, а потом захожу в комментарии.
«Они такие милые».
«То, как он защищает ее, — лучшее, что я видела за последний год».
«Что бы кто ни говорил, она ему подходит».
«Она такая красивая…»
«Лучшая пара во всем интернете»
«Если мои отношения не будут такими, то зачем они вообще нужны?»
Почувствовав жар в груди, я прикрываю глаза и пытаюсь осознать увиденное. Они любят нас? Неужели кто-то написал что-то хорошее? Неужели двадцать пять тысяч человек лайкнули это, потому что мы, действительно, им нравимся?
Господи, я поверить в это не могу.
Нас не только ненавидят, но и любят тоже. Это немыслимо.
* * *
В двенадцать ночи я выхожу из ресторана отеля на первом этаже. Я ужинала в гордом одиночестве, воткнув наушники в уши и смотря очередную серию сериала. Целый день сидеть в номере было просто невыносимо! Это явно не в моем стиле, но отец сказал никуда не выходить, и я подчинилась, стараясь не доставлять проблем и не провоцировать новые сплетни.
Оказавшись в холле отеля, я поворачиваюсь на шум, доносящийся от входа. В стеклянной карусели дверей появляются «Нитл Граспер» вместе со своей охраной. Они вальяжно пересекают отельный вестибюль, и мои внутренности сплетаются в тугой узел.
Вокруг них словно искрится воздух. Смех и разговоры этих четверых привлекают внимание каждого, находящегося на этаже. Том, Марк, Бен и Джефф — вся банда вместе. Девушки с ресепшен провожают их жадными взглядами, улыбаясь и переговариваясь между собой. Я чувствую укол ревности и спешу подойти ближе, чтобы показать всем — я с ними.
В этот момент мы с Томом встречаемся взглядами — он расплывается в улыбке, и мне становится спокойно.
Остальная команда тянется следом, среди людей я вижу отца. Холл заполняется, но «Нитл Граспер» остаются главными. Они словно ведущие актеры на сцене, а все остальные им лишь подыгрывают.
Приблизившись, я вдруг чувствую запах алкоголя. Резко останавливаюсь, будто столкнувшись со стенкой. Я всматриваюсь в ребят, в отца — их глаза блестят, походка нетвердая, а речь несвязана. Так вот почему они такие веселые.
Справляясь со своим ступором, я подхожу к группе, но уже без энтузиазма.
— Ого, Белинда! — восклицает Бен, барабанщик, будто видит меня впервые. — Наша новая звезда!
Он хлопает руками мне по плечам, и я вздрагиваю от боли.
— Только если звезда порно, — тихо отшучиваюсь.
Все парни заливаются громким смехом, и я жалею, что это сказала. Для меня это не смешно, а ужасно.
— Я говорил про обложку альбома, но в видео ты тоже отлично выглядишь.
Я в миг задыхаюсь от тревоги.
— Ты видел? — вырывается из меня.
Бен смеется:
— Весь мир видел!
Мне становится гадко. Сзади Бена я вижу, как девочки с ресепшен смеются, глядя на меня. Это обидно. А еще унизительнее думать, что где-то рядом мой отец, и он все слышит.
Я порываюсь уйти, но не успеваю: Том обнимает меня за плечи и прижимает к своему боку.
— Чувак, — он усмехается. — Перестань. Ей это неприятно.
— Да ла-а-дно! Взлетим в чартах благодаря твоей порнушке, что может быть круче? Мы еще ничего не выпустили, а о нас уже все говорят!
— О, заткнись! — Том выкидывает ногу вперед, пиная Бена по колену, но спотыкается, заваливаясь назад.
Я вскрикиваю и вцепляюсь в него обеими руками, пытаясь удержать на месте. Он хватается за меня в ответ, и мы плавно возвращаем равновесие, становясь прямо. Черт! Пьяный урод.
Все, кроме меня, смеются. Шум и гомон начинают действовать на нервы. Том, будто чувствуя это напряжение, успокаивающе поглаживает меня по руке.
Бен разворачивается к ресепшен и говорит одной из девушек:
— Эй, крошка, знаешь, почему сегодня на небе
