Собстенность Дамира (СИ) - Крынская Юлия

— Хиджаб не закрывает лица. Тебе придётся надеть паранджу. Это для твоей же безопасности.

— Ты что-то узнал про Димку и Мусю?

— Похоже, мои люди взяли след. И просто чудо, что я оказался сейчас в Стамбуле.

— Дамир, — Ярослава прижимает руки к груди.

Мне нравится, что моя взбалмошная малышка пересмотрела своё поведение и ведёт себя сдержанно. Её приоткрытые губки манят, но я боюсь снова убить радость в её глазах непристойным предложением.

— Хочу тебя… Хотел весь день, — подбираю приличные слова, сжимая в ладонях гибкую талию Ярославы. Пальцами задеваю грудь, и соски тут же отзываются на ласку. Хочется разодрать рубашку, но снова сдерживаю звериные порывы.

— Как она снимается? — Касаюсь сладких губ, дрожа от нетерпения.

Ярослава расстёгивает пуговички на груди, её тонкие пальцы тоже трясутся:

— Боялась, что порвёшь. — Смущённая улыбка львёнку к лицу.

Скидываю пиджак, рубашку, расстёгиваю ремень.

— Подожди! — Ярослава быстро избавляется от своей одежды и расстёгивает мои брюки. Спускает их вместе с боксерами. — Как ты хочешь?

Всё тело львёнка охватывает дрожь. Прижимаюсь стояком к её животу.

— А что ты умеешь?

— Садись, — Ярослава тянет меня к креслу.

— С удовольствием. — Сажусь и, откинувшись на спинку из мягкой кожи, закрываю глаза.

Нежные руки львёнка ложатся на… Голень. Поглаживают её, разминают.

— Оу! — Устал за день и такая ласка мне приятна.

Ярослава неспеша разминает и целует мои ноги. Когда влажный язык пробегает по внутренней поверхности бёдер, я вою от удовольствия. Ярослава покрывает поцелуями мой живот и грудь. Касается болта сисечками. Изнемогаю от желания поскорее ощутить её тугую киску.

Ярослава берётся за член и, охнув, садится на него. Её короткий вскрик горячее терабайта фильмов на порнохабе. Впиваюсь пальцами в упругие ягодицы и с остервенением до упора насаживаю девчонку. Она извивается на мне, прыгает. Её грудки мелькают перед моим затуманенным взором. Взмокнув от напряжения, в последний момент сдёргиваю Ярославу с члена и, прижав её к себе, спускаю ей на ягодицы. Она замирает. Шепчу ей на ухо, переведя дыхание:

— Однажды я кончу в тебя. Не беги впереди паровоза.

Ярослава выбирается из объятий и срывает поцелуй с моих губ:

— Люблю тебя.

— Начинаю привыкать к этой мысли. — Ни одна из женщин меня так не умиляла. — Подай мне телефон, сигареты и зажигалку. Они в пиджаке.

Ярослава приносит и спохватывается:

— Может, ты голоден? — Она надевает шаровары и тянется за рубашкой.

— Не прячь грудки. — Выдыхаю дым в сторону. — Налей минералки. Я поужинал на встрече.

Ярослава наливает в бокал воды и берётся за свой с вином.

— Главное, не увлекайся, — киваю на бутылку.

Львёнок испуганно ставит бокал на место:

— Могу вообще не пить.

— Немного можно… Ты умеешь танцевать?

— На выпускном вальс танцевала, — Ярослава с готовностью поднимается.

— Я не это имел ввиду. — Встаю и нахожу в умной колонке подкаст с медляками. Включаю мелодию и киваю Ярославе. — Попробуй просто подвигаться под музыку.

Усевшись обратно, вытягиваю ноги и наблюдаю за робкими попытками львёнка зажечь в танце. С такой фигурой и мордашкой Ярослава может просто ходить туда-сюда. Танцует она пока как медведь на ярмарке.

— Не стесняйся, — подбадриваю львёнка, — попкой покрути, по титюлям себя погладь. Ножкой туда, ножкой сюда. У тебя отлично получается.

Ярослава закрывает глаза, замирает и, подхватив ритм, выписывает бёдрами восьмёрку, ласкает соски и поводит плечами. Нежный эльф на фоне звёздного неба, не хватает только заострённых ушек и крыльев.

— Молодец, любуюсь тобой. — Наливаю ещё воды, сегодня нужна трезвая голова. Повезу Ярославу на аукцион. Похоже, её брата и сестру Ризван через подставных лиц выставил на продажу. Нужно, чтобы Яра их опознала.

Не понимаю как, но я слишком близко подпустил эту девочку к сердцу. Насколько хорошо это для нас двоих — вопрос. Подобная зависимость вяжет меня по рукам и ногам, делает уязвимым. Через Ярославу же меня всегда будут пытаться достать враги. Может, расстаться, пока не приросли окончательно друг к другу? Но даже помыслить не могу, что Ярослава будет принадлежать кому-то ещё. Но для начала нужно найти детей.

Глава 21

Ярослава

Внедорожник увозит нас всё дальше от Стамбула. Машина мчит по шоссе вдоль высоких гор. О фонарях здесь не слышали, их заменяют луна и звёзды. За нами едут три джипа с головорезами Дамира. Но я их не боюсь. Наоборот, Дамир велел им не спускать с меня глаз и оберегать даже от пролетающей мухи. От вина, монотонной музыки и табачного дыма клонит в сон. Ни слова не понимаю из разговора водителя с Дамиром. Согреваюсь теплом плеча моего возлюбленного. Моя ладонь накрыта его рукой. Мне кажется, что я надёжно укрылась от мира за плотной сеткой на лице, в фиолетовых закрытых одеждах и на заднем сиденье пуленепробиваемого автомобиля. Мир страшнее, чем я думала в детстве. По иронии судьбы, прячусь от него за спину человека, взявшего меня силой. Но он пленил не только моё тело, но и душу.

— Просыпайся! — Дамир треплет мою коленку, целомудренно укутанную длинным платьем.

— Где мы? — с непривычки хватаюсь за голову. Забыла, что у меня паранджа.

— Какая разница? — холодно улыбается он. От Дамира, которого я так люблю, сейчас не осталось ничего. Он снова спрятался за свою броню. — Твоя задача опознать своих и тихо сказать мне об этом. При этом не голосить, не дёргаться. Чтобы не увидела в этом доме — ты слепая, немая и глухая. Всё поняла?

— Да! — Дрожь пробирает до костей то ли от слов Дамира, то ли от его тона. Сквозь тонированные стёкла вижу с одной стороны высокий белёный забор, с другой — двухэтажный дом.

Из него выходит высокий бородатый мужчина в длинных светлых одеждах и идёт к нашей машине. Дамир выходит ему навстречу и помогает мне спуститься с подножки. Вечер жаркий, и мне хочется сбросить паранджу. Надо было попить в машине. Теперь умру от жажды. С жадностью вслушиваюсь в журчание воды и, повернувшись к воротам, вижу фонтан в окружении розовых кустов. Место довольно милое. Но что за страшные вещи я могу здесь увидеть. Мужчина кланяется и спрашивает Дамира. Тот отвечает, презрительно ухмыляясь. Кивает на меня, снова говорит. Мужчина делает знак следовать за ним.

— Что он сказал? — цепляясь за руку Дамира, шепчу еле слышно.

Он одёргивает меня. Оглядываюсь на отряд бородачей из свиты Дамира, следующих за нами. В моей одежде повернуть голову не так просто.

— Не суетись, — цедит Дамир сквозь зубы, — тут везде камеры.

В светлом холле расставлены диваны и столики с кальянами. Хозяин дома нажимает на барельеф возле большого зеркала. Стеновые панели выдвигаются вперёд и разъезжаются. После мягкого света открывшаяся темнота режет глаза. Ароматы восточных благовоний смешиваются с затхлым запахом узкого каменного коридора. Мы следуем за хозяином дома. Охрана прикрывает нас со спины. Два человека остались у машин, два возле дома, два в холле и двое вошли вместе с нами.

По обе стороны коридора — клетки. Никогда не была в тюрьме, но видела похожее в американских фильмах. Гул голосов стихает. Мужчина указывает на первую клетку справа и что-то говорит. Дамир кивает, и мы входим в неё. Три неровные каменные стены без окон, биотуалет, матрас на полу со сбившимся лоскутным одеялом, узкий металлический стол длиной в человеческий рост и подобие умывальника над ведром. Зачем мы вошли в пустую клетку? Сердце ёкает, но я верю Дамиру. Он не желает мне зла.

Мужчина снимает одеяло, и я едва сдерживаю крик. На матрасе, свернувшись калачиком, лежит голая напуганная худенькая светловолосая девчонка. Она ещё младше меня. Хозяин окриком заставляет её подняться. Она слушается. Вижу, как ей хочется закрыться от наших глаз, но она стоит по стойке смирно. Хозяин явно расхваливает перед Дамиром достоинства девушки, касается её сосков, и они тут же превращаются в твёрдые камушки. Указывает на лоно девушки и кивает на стол. Не понимаю слов, но догадываюсь, что предлагает убедиться в невинности пленницы. Дамир отказывается, но, как мне кажется, просит отложить «товар» и посмотреть всех. Судя по гулу в конце коридора, там содержатся в плену мужчины. Мы с Дамиром входим ещё в три клетки. Везде несчастные сломленные девчонки, одна моложе другой. Хочу попросить Дамира выкупить их всех. Сердце кровоточит. Что за нравы в этой стране? Голову окутывает туман, и я хватаюсь за руку Дамира.