Инсинуации - Варвара Оськина
– Не знаю. – За грубостью последовала неожиданная ласка, когда он мягко поцеловал Элис в шею. – Но стало слишком опасно. И будь ты проклята, я не понимаю, что происходит.
– Мне больно, Джеральд. Отпусти меня, и мы нормально поговорим.
– О чём? Что ты можешь мне сказать… Как здорово трахаться с кем-то, кому плевать на твою ложь?
– Что? Ты бредишь…
– Неужели? Я ждал тебя, Элис. Пока ты наслаждалась Калифорнией, я точно безумный носился по городу, почему-то каждый раз оказываясь в долбаном Дорчестере, и ждал. Дерьмо! Да я весь район изучил лучше, чем собственную кровать.
Он хохотнул, запустил пальцы в её распущенные волосы и принялся машинально перебирать каштановые пряди. Кажется, его это успокаивало.
– В тот день, когда ты прилетела, я тоже ждал тебя. Около твоего дома. Хотел поговорить… хотел спросить…
– О чём? – прошептала она.
– Уже неважно, потому что ты не вернулась. Ни домой, ни ко мне. – Он снова обнял Элис за плечи, но неожиданно встряхнул, начиная злиться. – Ты поехала к нему, и всё пошло наперекосяк! Почему? Почему каждый раз, оказываясь с тобой рядом, я находил немыслимые причины, чтобы увидеть твои глаза? Но ты не смотрела! Я орал, чтобы услышать твой голос, но ты молчала, гордо вздёргивала подбородок и, чёрт побери, была невероятно прекрасна. Само долбаное совершенство.
– Несколько месяцев назад ты говорил мне обратное, – смаргивая слёзы и морщась от боли, пробормотала Элис, чтобы хоть немного снизить градус пьяного пафоса.
Риверс хохотнул, сильнее прижал к своей груди и положил подбородок ей на макушку. Даже попытайся Элис вырваться, не смогла бы.
– Говорил. А ты по-прежнему зациклена на себе. Но зачем тебе я? А, Элис? Почему ты выбрала меня? Не Хиггинса, который третий год с тобой носится. Даже не своего дружка-идиота, который не понимает, какое к нему попало сокровище, и втрахивает твоё тело в очередной диван. Чего ты хочешь от меня?
– Чтобы ты меня отпустил.
От огромного напряжения в груди растекалась опасная тяжесть.
– Отпустить?!
Джеральд выругался, одним движением развернул Элис к себе и вцепился пальцами в волосы, прижимаясь к её лбу своим. Сквозь тонкие стеклянные линзы Эл видела, как он прикрыл глаза будто бы от удовольствия. Однако голос при этом звучал так резко и зло, словно единственным желанием Риверса было свернуть её шею.
– Ну уж нет. Ты будешь слушать, что я тебе говорю! Я слишком долго мечтал снова это сделать… Одна ночь, Элис. Представляешь?! Одна грёбаная ночь, и я словно рехнулся! Чёрт! Как же я тебя ненавижу за это! Ненавижу, что ты со мной делаешь! Сука!
Рык зазвенел в ушах, раздирая на части. Боже… Как нелепо и страшно узнать, что вот они – чувства! – ненужные, нежеланные, пугающие. Вываленные перед ней, будто ведро дерьма. Ведь то, что Элис воспринимала, как нечто естественное, Джеральд считал омерзительным браком. Великолепно! Ещё никто не признавался в любви настолько мерзко. А чего она хотела? Соплей до пола и коленопреклонённого Риверса? Дура.
– Прекрати, Джеральд, – попросила Элис, невзирая на оскорбления, и впервые встретилась с ним взглядом. А в следующий момент забилась в попытке вырваться, когда увидела его абсолютно невменяемое выражение лица. Теперь было не просто страшно, хотелось вопить во всё горло, звать на помощь, пинаться, кусаться, хоть как-то бороться с тем, что Эл прочитала в его глазах. Однако она смогла лишь жалко пролепетать: – Пожалуйста… Отпусти…
Он, конечно же, не услышал. Просто наклонился к ней и грубо поцеловал. Прижавшись ртом к её губам, Джеральд попытался углубить эту пародию на ласку, но Элис стиснула зубы и попробовала отвернуться, чуть не сбив на землю злополучные очки. Бесполезно. Почувствовав сопротивление и зарычав в раздражении, Риверс толкнул их к ржавым перилам, больно и быстро наматывая на кулак длинные волосы. И шея Эл чуть не переломилась, когда голова откинулась назад. Рот рефлекторно приоткрылся, но Джеральд все равно грубо надавил на челюсть двумя пальцами свободной руки, заставив ту распахнуться шире. Внутрь скользнул жадный язык, принеся с собой привкус абсента и дыни.
Джеральд исследовал её рот с грубой навязчивостью и не обращал внимания ни на трясущиеся руки, которыми Эл пыталась его оттолкнуть, ни на сдавленные всхлипы и мокрое от слёз лицо. Слишком высокий, слишком сильный, слишком пьяный, чтобы заметить жалкие потуги, на которые Элис была способна в отчаянии. Его длинные пальцы впивались в щёки, отчего мышцы лица свело. Шея затекла, с головы будто на самом деле снимали скальп, а в спину упирались железные перила. Возбуждения не было, зато Элис прекрасно чувствовала желание Джеральда, который вряд ли понимал, что откровенно трётся о её живот. Она не могла поверить. Джеральд… её Джеральд не был таким! Не мог целовать, желая изнасиловать, не мог причинять боль, не мог… Или мог? Господи. Не человек, чудовище! Монстр! Великий Ублюдок!
Наконец он оторвался, исследовав, казалось, всё вплоть до количества пломб, чуть отстранился, но продолжил удерживать Элис.
– Удивительно, даже не попыталась ответить, – донеслось до неё растерянное бормотание.
Элис же чуть не забилась истерическим смехом, но вместо этого сделала единственное возможное для спасения. Что было сил она дёрнулась в хватке Джеральда, чуть ослабшей из-за собственного смятения и видимой покорности жертвы, и рванула вперёд, оставив в мужской руке клок волос. Лоб с тихим хрустом врезался в переносицу всё ещё склонённого Риверса, вырвав полное боли проклятье.
Мелочь, мгновение, но его было достаточно. Внезапность порыва и заторможенная пьяная реакция помогли, и Элис вывернулась из капкана. Она отпрыгнула как можно дальше, чуть не распоров бок об острый край перил, и кубарем скатилась вниз с лестницы. Мокрый асфальт под ладонями показался мягче молочной пенки на любимом какао. Не медля ни секунды, она вскочила на ноги и отбежала прочь. Элис видела, как ринулся за ней Джеральд, пошатнулся на скользких, влажных ступенях и ошарашенно замер, когда налетел на торчавшую из земли опору. Повисло тревожное молчание. Никто из них не шевелился.
– Элис?..
В тишине двора голос прозвучал неожиданно неуверенно. В какой-то момент Джеральд потерял очки и теперь близоруко щурился, пытаясь в темноте различить и без того размытые силуэты.
– Элис, я… Где ты? Я не вижу…
По его подбородку бежали тёмные, вязкие капли и падали на рубашку, растекаясь алым цветком. Красное на белом.
– Никогда, – прохрипела она, выходя из ступора. – Никогда больше… не смей… меня касаться!
Джеральд дёрнулся на звук её голоса, но собственная беспомощность остановила порыв.
– Подожди… подожди, пожалуйста, – быстро пробормотал он,
