Мой неласковый Муж - Екатерина Ромеро
Меня от этого воротило, я сам себе был противен, и да, я все еще не смотрю в зеркало, потому что, в отличие от Еси, до сих пор вижу там Монстра. Себя настоящего, вне этой сахарной пыли образа Марата.
Я вижу себя реального, без маски. Опасного зверя, солдата, чудовище. Того, с кого Еся по-настоящему пишет роман, кто ей снится и из-за кого она так сильно кричит по ночам.
Еся плачет, и, к моему огромному сожалению, истерики ее никуда не прошли. Она просто их не помнит, когда просыпается, а я замечаю в первую же ночь.
Я предвидел, что Еся будет осторожна и не захочет спать со мной в одной постели в первую же ночь. Возможно, будь это другая девушка, она бы не раздумывала, но у Еси совсем другой случай, потому я подготовил заранее для нее отдельную комнату.
В нежных оттенках, таких, какие бы никогда не выбрал сам. У меня нет ни опыта, ни изысканного вкуса толком. Я слишком груб и неотесан, моими декорациями были металлический пол и каменные стены, я не разбираюсь ни в декоре, ни в домашнем быте, так что весь этот дом обустраивали обученные люди, а я платил. Я старался создать для Еси условия, в которых сам никогда не жил, но хотел бы.
Мне стыдно признаться, что я такой. Все еще полудикий бывший раб, где-то неопытный, я часто не знаю, как правильно себя вести в роли мужа, хотя и много читал об этом. Данте меня к этому не готовил. Он обычно отдавал приказы, а я делал. Все. Никакой лирики, я просто солдат.
Слишком долго я был оторван от реальной жизни, потому я доверился дизайнерам, садовникам, повару и еще куче людей. Все эти декорации нашего дома мне построили, благо за годы карьеры я успел накопить приличный капитал. На мечту, на Есю, которую зову теперь Николь, нет, Никки.
Это я дал ей это имя. Не знаю почему, оно мне нравилось и так подходило ей. Еся заслуживает свободы. Я повторяю себе это каждый день, вспоминая о том, что все же предал Данте. Я укусил руку того, кто когда-то спас мне жизнь.
Еся за стеной, и она снова плачет. Я слышу, как всхлипывает, ей что-то снится, а точнее, кто-то, и я, конечно же, знаю кто — я настоящий.
Я и есть ее кошмар, все ее страхи и ужасы, но я запер Армана в клетку, туда, где ему и место, и теперь есть только Марат. Ее хороший любящий муж, который никогда не обидит.
Глава 12
«— О боже… вам больно?
Поднос летит на пол, Монстр вскакивает, точно я его ударила. В его черных глазах какой-то ад, и он словно теряет этот контроль бесчувственного робота. Всего на секунду. Впервые.
— Не трогай! НИКОГДА меня первая не трогай!
— Зачем вы делаете со мной это, зачем весь этот ад?
— Ты не знаешь, что такое ад.
— А вы знаете?
— Знаю. Ты бы там и дня не вынесла, — басит, и я вижу, как
Шрам быстро одергивает рубашку и касается ладонями запястий по очереди. А после и шеи.
— Что с вами?
— Ничего».
Я сплю прекрасно, не помню, что мне снилось, но просыпаюсь от запаха свежего кофе.
Открыв глаза, вижу поднос на кровати. Яичница с беконом, тосты, апельсиновый сок и кофе, а еще Марат стоит у окна. Высокий, крепкий, такой красивый, точно как принц.
— Ты что, смотришь, как я сплю?
— Ты спишь прекрасно, девочка.
— Это что за праздник, Марат, ты всегда так меня баловал?
— Нет. Я только учусь.
— А ты романтик. Спасибо, но, честно говоря, по тебе вообще не скажешь.
Марат подходит ближе, нежно целует меня в губы. Без разрешения. Просто взял и поцеловал.
— Я прочитал в Википедии, как ухаживать за девушкой. Там был этот момент с завтраком в постель и примеры, что подать. Решил воплотить. Рад, что тебе понравилось.
Усмехаюсь: надо же, какой у меня муж.
— Хорошая шутка.
— Это не шутка.
— Хм, ладно, допустим, а мои вещи? Когда мне их привезут?
— Они уже здесь.
— И ноутбук?
— И он тоже.
— Да уж, кажется, я долго спала, а сколько времени?
— Одиннадцать.
— Одиннадцать?! Боже, почему ты меня не разбудил раньше, мне же на пары надо!
Вскакиваю и едва не падаю, запутавшись в одеяле. Я не знаю как, но Марат успевает меня поднять и удержать, точно хрустальную вазу.
— Ты такой ловкий… как хищник.
— Это ты слишком неуклюжая.
Одеяло сползло и открывает вид на вершинки моей груди. Становится стыдно, особенно тогда, когда я вижу, как Марат смотрит на меня. С каким-то голодом, страстью, темным желанием.
— Не смотри так на меня.
— Мужу можно смотреть.
Вот наглец!
— А что еще ему можно?
— Мне можно все, Никки.
— Что именно?
Мне кажется это простым флиртом, но нет. Я уже давно в плену, я просто этого пока не понимаю.
Замираю, когда Марат облизывает пальцы, а после ловко пробирается рукой под одеяло. Нежно трогает внутреннюю часть моих бедер, а после забирается прямо в трусики.
Я такого еще не чувствовала и от шока даже пошевелиться не способна. Марат ласкает меня прямо там! Нежно, так умело, сладко, отчего у меня просто подкашиваются ноги.
— Что ты делаешь…
— То, что мужу делать можно.
— Пусти… пусти, пожалуйста!
Отталкиваю, чувствуя, как пылает все тело, а ему хоть бы что! Вообще никакого смущения, будто Марат этим всю жизнь занимался. Усмехается только, черные глаза похотливо блестят.
— Не стесняйся себя, Никки. То, что ты чувствуешь возбуждение, когда я ласкаю тебя, — нормально.
— Не нормально, и вообще, какие-то рамки у нас должны быть! Вот так сразу — нельзя!
— Можно. У нас с тобой никогда не было рамок, девочка, и тогда, и теперь я могу делать с тобой все, что захочу. Все, о чем ты будешь меня умолять. Ты без ума от меня, ты хочешь, чтобы я занялся с тобой сексом, Никки, так зачем сдерживаться?
Боже, большей наглости я в жизни не слышала!
— О боже, это выходит за рамки приличия!
— Раньше тебя это не волновало, но думаю, ты и сейчас мечтаешь, чтобы я тебя трахнул, студенточка, — басит своим великолепным рокочущим голосом, и я чувствую сильный шлепок по попе. Довольно болезненный, но, как ни странно, это пробуждает во мне что-то запретное, и мне стыдно признаться, но мне понравилось, и я хочу еще.
— Что, завелась, стало жарко между
