Мой неласковый Муж - Екатерина Ромеро
Ох, обычно я добрая, хотя до амнезии фиг знает, какой была, но сам факт того, что за мной следят, доводит до истерики. И это уже никакие не фантазии, а красивенный незнакомый муж под окнами моей квартиры.
— Эй! Эй, вы!
Выбегаю на улицу в одной только ночнушке, и мне пофиг, что сейчас поздняя ночь. Марат сидит на водительском месте и опускает стекло, когда я подхожу.
— И тебе доброй ночи, принцесса.
— Что вы делаете возле моего подъезда?!
— Я приехал за тобой, Никки, и не говори мне о том, что ты не думала обо мне.
— Вы слишком самоуверенны — вы знаете это?
— Знаю, так же как и то, что я снюсь тебе каждую ночь во снах таких, о которых тебе думать стыдно.
Как он это сказал… мамочка, он говорит фразой из моей книги!
— Псих… психопат, чертов маньяк! Вы читали мой черновик?! Вы… вы что, были в моей квартире?
Марат усмехается, закуривает, поднося сигарету к своим идеальным чутким губам.
— Первое: двери на ночь надо закрывать. Всегда. Второе: я знаю тебя, девочка. Хорошо знаю.
— Значит, так, мой ненаглядный, прекрасный незнакомый муж: еще раз я увижу вас у своего дома — вызову полицию!
— И пожарных.
— Что?
— Ну надо же кому-то тушить пожар между твоих ножек. Ты ласкала себя, когда думала обо мне сегодня? А, Никки?
От этой наглости и распущенности у меня начинают гореть щеки. От стыда даже сразу не получается ответить.
— Вы, да как вы, да как…
— Садись в машину, Никки. Если ты сама этого не сделаешь, я тебе помогу.
— Это похищение, Марат, не находите?
— Если тебя это заводит, то да. Пусть будет похищение. Можешь сопротивляться, девочка, уверен, тебе понравится.
Шаг в пропасть без страховки, но я слушаюсь Его. Я не знаю, как это работает (может, этот восточный принц владеет гипнозом, фиг знает), но я сажусь в машину Марата добровольно. Кролик всегда упадет в глубокую нору в итоге. Чисто из любопытства.
Не из-за страха, Марат меня не принуждает — я сама этого хочу и объяснить себе это тоже не способна.
Этот мужчина как-то действует на меня. То ли его голос, то ли запах — или, скорее, все вместе создает ощущение, что он мне точно не чужой.
А еще я знаю, что он продолжит мне сниться, если я с ним не пойду. Будто в моей жизни остался огромный незакрытый гештальт и Марат мне в этом поможет. Он излечит меня, исцелит.
Все эти месяцы я была так одинока, когда, оказывается, у меня есть семья и муж, который меня любит — вроде бы.
И это все пока так тонко и прозрачно, но я ему доверяю. У меня складывается четкое ощущение, что на Марата можно положиться, либо это я усиленно хочу иметь надежную защиту от тьмы.
По пути мы молчим, я периодически посматриваю на мужчину. Марат включает печку, набрасывает мне на плечи свою кожанку.
— Я свои вещи не забрала. Вернитесь, пожалуйста, там мои книжки, вся моя жизнь.
— Завтра их привезут, не переживай за это, — Марат говорит спокойно и закуривает, а я дым этот вдыхаю, и он так нравится мне. Сигареты с ментолом. Свежие, холодные, дикие.
Сама даже не понимаю, как невольно втягиваю этот запах глубже.
— Это… можно и мне сигарету?
Марат оборачивается, читаю в его черных глазах удивление.
— Ты начала курить?
— А что, раньше этого не было?
— Не было. Не надо пускаться в грехи, малышка. Достаточно того, что я курю, — сказал как-то пространственно, но сигарету не дал.
Пожадничал? Не знаю, а еще Марат был напряжен почему-то, и причины я не понимала. Он с силой сжимал руль, отчего тот аж хрустел, порой мне казалось, что я слышу, как мой муж прокручивает в голове разные сценарии, как даже подбирает слова.
Да, я, конечно, могла это выдумать, мне могло показаться, но все же я хорошо знала людей и их поведение, так вот Марат взвешивал буквально каждое свое движение, каждый своей жест. Он словно носил жесткий тяжелый панцирь, а я до сих пор не знала, что у него там, под ним.
Его поведение не было наигранным или фальшивым, просто мне почему-то казалось, что Марату сложно даже говорить со мной, и я ничем не могла объяснить это.
Мой незнакомый муж привозит меня в тот самый особняк. Большой, прекрасный и пустой одновременно.
— Зачем нам такой большой дом? Мы что, миллионеры?
Он улыбается. Порочно, обнажая белоснежные клыки, как у зверя.
— Ты хотела такой дом. Никки, ты вольна делать здесь все что угодно. Творить, работать. Ты ведь пишешь книгу, не так ли?
Мы вошли в одну из комнат. Спальня, огромная кровать, светло-оранжевые шторы. Красиво, но не вычурно, очень даже в моем вкусе, будто сделано под меня.
— Вы точно следили за мной!
— Я твой муж — что мне еще было делать?
При этом Марат слегка наклоняет голову, и я вижу это. Не знаю даже, как объяснить, но он… он безумно похож на Него. Того из тьмы, кто приходит ко мне ночами.
— Что такое? — спрашивает, подходя ближе, берет меня за талию, смело привлекает к себе. Никакой боли, насилия, просто нежность, а у меня мурашки почему-то бегут от его прикосновений.
— Я… Марат, вы не подумайте, что я ненормальная, у меня просто была травма головы.
— Я ничего и не думаю. Не надо оправдываться, малыш.
— Знаете, вы напоминаете мне кое-кого.
Марат смотрит на меня черными глазами, взгляд обжигающий, тяжелый, но в то же время такой родной. Глаза прекрасные, ресницы черные длиннющие, внешность как у бога… я уже говорила, что от такого мужчины дети наверняка будут как ангелы? Почему я думаю об этом? Почему Марат вызывает у меня такие мысли?
— Кого же?
Облизывает чуткие губы, гладит меня большими ладонями по талии, пока я трепещу. Близость Марата — это отдельное искусство. Я не знаю, с ним рядом легко и жутко тяжело дышать одновременно. И приятно, и страшно, будто всегда на контрастах.
— Моего героя. Из книги, которую я пишу. Роман.
Марат усмехается. Его прекрасные губы растягиваются в улыбке, на щеках появляются едва заметные ямочки.
— Ну и какой же он, твой герой? Смазливый мачо, а может, настоящий семьянин? Какой он, Никки? О ком ты мечтаешь? — наклоняется и шепчет мне на ухо, а у меня мурашки бегут и стопроцентное ощущение того, что я
