В этот раз в следующем году - Элисон Кент
— Нет. Оставь.
— Уверен? Я не возражаю, чтобы снять все это.
Она настаивала. Он мог с уверенностью определить это по тону ее голоса. Вот это все и меняло.
— Возможно, ты даже не празднуешь Рождество. Я не подумала…
Он повернулся к ней прежде, чем она успела уговорить себя снять украшения, потому что внезапно для него стало важно, чтобы она этого не сделала.
— Бренна, поверь. Все в порядке.
Она мельком взглянула на него и перевела взгляд на единственное праздничное украшение, которое когда-либо было в его хижине. И пока он смотрел, уголки ее губ опустились, подбородок задрожал, а глаза стали красными и заблестели от слез.
— Я скучаю по бабуле. Каждый год, сколько я себя помню, и особенно когда мои родители переехали в Малайзию, это было наше время. Мое с бабулей. И в следующем году я могу не вернуться. Если бабуля все еще будет здесь.
Отлично, черт возьми.
— Не говори так.
— Почему? Я часто об этом думаю. — Она обхватила талию руками. — Стараюсь не впадать в меланхолию, просто реально смотрю на вещи. Вот почему это Рождество так много для меня значило, а теперь этого не случится. — Когда прозвучал звук таймера, она пошла на кухню, чтобы вытащить печенье из духовки.
Диллон еще немного пристально разглядывал вешалку, и поклялся именами тех людей, которых потерял, что Бренна не пропустит это Рождество.
Глава 7
Бренна вытащила последний противень с печеньем из духовки и поставила туда оттаявшую запеканку. Чтобы занять себя и избежать неловкости, она приготовила простую глазурь для печения из воды и сахарной пудры, приняв предложение Диллона воспользоваться запасами. У него их было много, хотя не все, что ей хотелось бы.
У бабули была бы возможность украшать выпечку бисером и разноцветной присыпкой.
Вместо того чтобы приготовить половину порции и украсить ее готовой глазурью, они с бабушкой приготовили бы больше дюжины, затем украсили бы завитушками, кружочками и полосочками из глазури. Хотя печенье было таким же восхитительным, как и то, что она выпекала с Грэн, в это раз оно все равно будет не таким.
Это Рождество не будет обычным, а она так тщательно его планировала.
В следующем году все может измениться. В этом году ее последний год в Северной Каролине, и она хотела окружить себя родным уютом.
В этой же ситуации не было ничего уютного или родного. У нее не было плана, как разобраться с тем, какие чувства в ней вызывал Диллон, и от этого она была на взводе и… нервничала. Потому что только так она могла описать безудержный поцелуй.
— Могу я чем-нибудь помочь?
Его вопрос был простым, о предложении помощи, но она не могла обрести дар речи, чтобы ответить. Она чувствовала… себя неуверенной, и пока не совладала с собой, считала хорошей идеей держать рот на замке. Протянув ему миску и ложку, она взяла рифленую форму для пиццы, которую использовала вместо решетки для охлаждения над раковиной.
— Вот так? — спросил он, поливая первое печенье сахарной глазурью, которая растекалась и полностью покрывала изделие. Излишки стекали в миску, которую она поставила под форму.
— Идеально, — наконец произнесла она, потому что молчание было хуже признания его усилий в попытке сгладить острые углы в их общении.
— Знаешь, на этой кухне выпечкой пахнет впервые.
После того как она проинспектировала его морозильную камеру, это признание ее не удивило. Ввиду того, что еда появлялась в этом доме в качестве подарка или бартера, то мужчина мог годами питаться, даже не прикасаясь к плите.
— Плохо, потому что кухня замечательная. Моя в два раза меньше, и мне удается быть злым гением выпечки. Даже не могу представить, чтобы я могла здесь сотворить на таких просторах. — И пожалуйста, пожалуйста, пусть он не подумает, что я напрашиваюсь постоянно ее использовать.
— Ты же живешь в квартире? Во всяком случае, так говорила Донота.
Странно было слышать, что бабушку называли по имени, и она снова задумалась, какие же между ними были отношения.
— Да. Недалеко от госпиталя. Сейчас там беспорядок, коробки повсюду, а я даже и половину не упаковала.
— Я избавился от большинства своих вещей, когда поступил на службу. Все, что хотел сохранить, разместил в сарае у отца.
— Что ты сохранил? — спросила она, переворачивая тарелку для пиццы, чтобы еще ближе пододвинуть печенье.
Он рассмеялся.
— Уж точно ни одного противня для выпечки или решетки.
От этого она усмехнулась, но это не было ответом на вопрос. Поэтому, так или иначе, она задумалась, почему в прошлой жизни у него были противни для выпечки. Не твое дело, Бренна. Не спрашивай.
— Им легко найти замену.
— У тебя отлично выходит. Печенье. Елка. — Он набрал еще глазури.
Бренна снова перевернула тарелку, задев его бедром, но не отодвинулась.
— В основном, я ас во всем, что касается Рождества. Я люблю все это. Банальные песни, нанизывать попкорн для елки. Поедать столько, что, кажется, умрешь. Делать простые гирлянды собственными руками.
— Ты сама их делаешь?
— Мы с бабулей так делаем. Некоторые покупают готовые гирлянды, пластиковые. Но искалывать пальцы и Бинг Кросби1 — это наша тема.
— Что за Рождество без традиций?
Она снова подумала о датах, высеченных на лампе и вентиляторе.
— У тебя есть какие-нибудь?
— Встречать его в одиночку считается?
— Не может быть? — мысль о том, что он так и делает, разбила ей сердце.
— Я провел десятки праздников в палатках, поедая индейку и ветчину, с тысячей других парней, одетых так же, как и я.
— А теперь?
— Я получаю много приглашений, — ответил он, и она заметила улыбку в его голосе.
— Ах, да, самый завидный холостяк в горах.
О котором ее бабушка никогда не упоминала. Как только она с бабушкой окажутся наедине, Бренна доберется до тайны Диллона Крейга.
— Как ты решаешь, которое принять?
Он пожал плечами, и слизнул с костяшек капельку глазури. — Я принимаю их все.
— Серьезно?
— Я совершаю обход в Рождество, как и в любой другой день. Я лишь задерживаюсь немного дольше на обед или ужин, или кофе с пирогом, зависит от времени моего прихода.
— Думаю для Странника это долгий и холодный день.
— В награду он получает овес и теплый амбар.
— Спорим, ты приносишь домой кучу подарков.
— У меня достаточно шарфов, чтобы сделать армию мумий. Реб Кертис установил мне камин. Дьюи Мосс сделал седло для Странника. И ты видела мою морозилку.
Она должна была спросить…
— Кто-нибудь повесил для тебя омелу?
— Меня
