Экстренный контакт - Энтони ЛеДонн
(И да, я иногда езжу на метро. Только не говорите маме, потому что не думаю, что смогу пережить, услышав о заговоре карманников в метро во второй раз).
Но когда у меня плотный график? Когда направляюсь в аэропорт? Когда ношу с собой кольцо, которое стоит пару месячных зарплат?
Uber.
Есть такие жители Нью-Йорка, которые считают, что желтые такси имеют преимущество. Эти люди ошибаются.
В Uber у вас не будет этого ужасного маленького телевизора, встроенного в спинку сиденья, по которому вы будете смотреть вопросы из теле-викторины.
С Uber вам не придется стоять на обочине и размахивать руками в воздухе, пытаясь привлечь внимание водителя.
С Uber нет шансов, что вы будете терпеливо ждать, пока мимо проедет свободная машина, а кто-то появится из ниоткуда и украдет ваше такси.
К сожалению, есть один недостаток и у такси, и у Uber: пробки.
А в Нью-Йорке пробки есть всегда.
Но в дни, предшествующие Рождеству? Их очень много. За почти пять минут в пробке моя машина не продвинулась и на полквартала. Мы еще даже не доехали до Бруклинского моста, не говоря уже о том, чтобы подъехать к аэропорту Кеннеди.
Я смотрю на часы. Черт.
Пытаюсь улыбнуться, несмотря на беспокойство, и наклоняюсь вперед, чтобы поговорить с водителем.
— Что, если мы поедем по Саут-стрит?
Он встречает мой взгляд в зеркале заднего вида и указывает на экран навигатора на приборной панели.
— Так будет быстрее.
Я смотрю туда, куда он указывает. Тот факт, что его карта полностью красная, нисколько не успокаивает мое беспокойство.
Пытаясь отвлечься, я достаю телефон, чтобы посмотреть, нет ли чего-нибудь от Лоло. Я не получал от нее никаких сообщений с тех пор, как она написала, что приземлилась и что мой брат Лукас — который, очевидно, «слишком милый» — без происшествий забрал ее.
От нее ничего нет. От моей семьи тоже ничего, и я стараюсь, чтобы это меня не беспокоило. Они с Лукасом определенно должны были уже добраться до дома моих родителей, а значит, и семья уже должна была с ней познакомиться.
А где же восторженные сообщения о том, какая она замечательная? Голосовое сообщение от мамы, взволнованно шепчущей из туалетной комнаты, что Лоло — просто куколка?
Я блокирую телефон и нетерпеливо постукиваю им по бедру, нахмурившись. Может, это и хорошо, что я ни от кого ничего не слышал. Может, они все так увлеклись оживленной беседой, что потеряли счет времени.
Потому что Лоло им понравится. Все любят Лоло. У нее такой нрав, что всем сразу становиться легко. Она милая, но не приторная. Дружелюбная, но не напористая. Умная, но не всезнайка.
Она идеальна.
Так почему же я до сих пор ничего ни от кого не слышал?
Когда моя семья впервые познакомилась с Кэтрин, то все практически упали в обморок от всеобщего одобрения, а Кэтрин была стервой.
Я привожу в дом хорошую девушку, и... тишина?
Это бессмысленно.
И я ненавижу, что меня нет рядом, чтобы контролировать повествование об этой первой встрече. Или проверить, что у моей матери хватило ума убрать все ее фотографии с камина. И чтобы убедиться, что мои брат и сестры не рассказывают одну из девяти миллионов своих обожаемых историй «Помнишь, когда Кэтрин...».
К их чести, они сдерживают себя, прежде чем рассказать историю. Но многозначительные взгляды, которым они обмениваются втроем: «мы будем вспоминать, когда Тома не будет рядом»? Это почти хуже.
Мой телефон звонит.
Наконец-то.
Только это не Лоло. И не моя мама. И вообще никого из тех, чей номер я сохранил в контактах.
В обычной ситуации я бы сразу переключил на голосовую почту, но этот звонок заставил меня задуматься, потому что код города 212. Манхэттен.
Любопытство побеждает, и я беру трубку.
— Алло?
— Здравствуйте, это Том Уолш? — В женском голосе чувствуется напряжение, как будто она не хотела звонить, но проиграла в подбрасывании монетки.
— Да. А это кто?
Раздается вздох облегчения.
— Это Алисия Грант. Я работаю в отделе кадров в «Каплан и Госсет».
Я сижу очень прямо. И очень неподвижно.
Это название компании я не слышал уже много лет. И это название компании, мимо офиса которой я проходил всего несколько минут назад.
— И? — говорю я, потому что, честно говоря, не могу придумать ни одной причины, по которой они звонили бы мне сейчас, после всего этого времени.
— Мистер Уолш, мне очень жаль, что именно я должна сообщить вам об этом, но... произошел несчастный случай.
ГЛАВА 9
КЭТРИН
23 декабря, 12:49
Еще до того, как открываю глаза, я знаю, где нахожусь.
Видите ли, в больницах такой запах.
Некоторым нравится думать, что это запах чистоты. Но он слишком чистый. Стерильный, потому что им есть, что маскировать.
Например, бактерии, сепсис, плохие новости и постоянные прощания.
Медленно, неохотно я приоткрываю глаза и тут же издаю стон, потому что ужасный неоново-зеленый свет флуоресцентных ламп посылает лазерные лучи боли прямо в мои глазницы.
Мне удается держать глаза открытыми достаточно долго, чтобы посмотреть вниз и увидеть, что на мне ужасный больничный халат. Такой, из которого выглядывает задница. На нем облака.
Это говорит мне о двух вещах.
Я — пациент в больнице.
И я в аду.
Но как я попала в этот ад? Эта часть ускользает от меня.
Снова закрываю глаза, пытаясь заставить свой мозг разобраться в этой мути. Я помню, как разговаривала с... Мартином?
Нет. Марвином. Нет. Мэтью? Нет.
То, что я понятия не имею, как зовут того парня, на самом деле облегчение, потому что это нормально для меня.
Я снова заставляю себя открыть глаза и зову в пустую комнату:
— Эй, кто-нибудь?
Единственный ответ — монотонный писк аппаратов. Медленно повернув голову в сторону источника звука, я с тревогой понимаю, что подключена к одному из аппаратов через капельницу в тыльной стороне руки.
Не-а. Мне это ни капельки не нравится.
— Эй! — Я пытаюсь снова, на этот раз мой голос немного громче. Немного нетерпеливей. Отлично, очень нетерпеливый. — Здесь есть кнопка обслуживания номеров, которую я должна нажать?
Возможно, «обслуживание номеров» — не самая удачная формулировка, но, может быть, она раздосадует кого-то настолько, что они обратят на меня внимание.
Увы. Никакого ответа. Я поворачиваю голову к двери, намереваясь
