Джоди Линн Пиколт - Уроки милосердия

— Я, если честно, не охочусь за ними, — поправляю я. — Просто один свалился мне прямо на голову.

По совету Лео я дважды звонила Джозефу и, объясняя свое отсутствие, сказала правду: скоропостижно умерла близкая родственница, нужно было уладить семейные дела. Сообщила, что Ева по нему скучает; спросила, что говорят врачи о состоянии его здоровья, и пообещала уладить вопросы с выпиской.

— И тем не менее, — стоит на своем Пеппер, — мама с папой были бы счастливы. Особенно если вспомнить скандал, который ты закатила по поводу обряда бат-мицва.

— Тут дело не в религии, — попыталась я объяснить. — Дело в справедливости.

— Одно не исключает другого, — любезно добавляет Лео. И сразу же переводит разговор с обсуждения моей персоны на результаты последних выборов.

Необычная роскошь — знать, что кто-то готов тебя поддержать. В отличие от Адама, которого я перед всеми защищала, Лео без всяких усилий защищает меня. Он знает, что может меня расстроить, еще до того, как это происходит, и, словно супергерой, отводит мчащийся навстречу поезд, пока не произошла катастрофа.

Сегодня утром, когда Пеппер и Саффрон уезжали, я приготовила им в дорогу коробку шоколадных круассанов. Сестры целуют Лео на прощание, и я провожаю их до взятой напрокат машины. Пеппер крепко меня обнимает.

— Сейдж, не упусти этого нациста. Хочу узнать, чем все закончится. Ты мне позвонишь?

Насколько я помню, сестра впервые просит меня позвонить, а не высказывает критические замечания.

— Обязательно, — обещаю я.

Когда я возвращаюсь, Лео как раз закончил говорить по телефону.

— Мы можем взять машину по дороге в больницу. Потом, пока ты будешь забирать Джозефа… Сейдж, что с тобой?

— Начнем с того, что я не привыкла ладить с сестрами.

— Ты делаешь из них Сциллу и Харибду, — смеется Лео. — Они просто обыкновенные мамочки.

— Тебе легко говорить. Ты их очаровал.

— Я слышал, что умею очаровывать женщин семьи Зингер.

— Прекрасно, — отвечаю я. — В таком случае воспользуйся своей магией и загипнотизируй меня, чтобы я не провалила дело.

Он обходит стол, разминает мне плечи.

— Ты ничего не провалишь. Хочешь, еще раз все повторим?

Я киваю.

Мы раз пять репетировали эту беседу, несколько раз с использованием записывающей аппаратуры, чтобы удостовериться, что все работает. Лео играет роль Джозефа. Иногда он закрывается и молчит. Я говорю, что начинаю бояться, что если скрепя сердце соглашусь его убить, то мне нужно думать о каком-то конкретном совершенном им преступлении, а не о геноциде вообще. Что мне необходимо видеть лицо и слышать имя одной из его жертв. Пока в каждом сценарии я заставляю его признаться.

С другой стороны, Лео не Джозеф.

Я глубоко вздыхаю.

— Спрашиваю, как он себя чувствует…

— Хорошо. Или любой другой вопрос, который прозвучит естественно. Не нужно, чтобы он видел, что ты нервничаешь.

— Отлично.

Лео опускается рядом со мной на стул.

— Я хочу, чтобы он раскрылся без давления извне.

— Что мне говорить о бабушке?

Он колеблется.

— Я бы посоветовал тебе вообще не упоминать имени Минки. Но ты уже сказала, что в семье у тебя кто-то умер. Поэтому импровизируй. Даже если упомянешь ее имя, не говори, что она выжившая узница концлагеря. Не знаю, как он к этому отнесется.

Я закрываю лицо руками.

— А ты не можешь его просто допросить?

— Конечно, могу, — говорит Лео. — Но он сразу что-то заподозрит, если вместо тебя в больнице появлюсь я.

По плану Лео должен спрятаться в припаркованном напротив дома Джозефа автомобиле, контролируя процесс, пока я буду внутри. Таким образом приемник — ящик размером с портфель — будет находиться в зоне действия передатчика.

Есть у нас и условная фраза.

— А если я скажу: «Сегодня я должна встретиться с Мэри»…

— Я вбегаю, выхватываю пистолет, но понимаю, что мне не удастся произвести выстрел, не задев тебя. Поэтому я начинаю размахивать руками и ногами — вспоминаю приемы джиу-джитсу. В седьмом классе я даже получил синий пояс. Я сбрасываю с тебя Джозефа, как дешевое пальто, хватаю его за шею и прижимаю к стене. И говорю: «Не заставляйте меня делать то, о чем мы оба потом пожалеем!» Похоже на цитату из фильма, скорее, так оно и есть, но я не раз использовал ее во время спецопераций, и она срабатывала. Я отпускаю Джозефа, который падает к моим ногам и признается не только во всех военных преступлениях в Освенциме, но и берет на себя вину за все непоправимые ошибки с «Нью-колой» и второй частью фильма «Секс и город». Он расписывается под показаниями, а мы с тобой вызываем местный наряд полиции и уносимся в закат.

Я улыбаюсь и качаю головой. Лео на самом деле носит пистолет, но он заверил меня, что со времен детского лагеря в Ватаканите в пятом классе носит любое оружие только затем, чтобы порисоваться, — он бы и в мишень размером с Австралию не попал. Сразу и не разберешь, но я думаю, что он обманывает. Не представляю, чтобы фэбээровцу разрешили носить оружие, но при этом не научили им пользоваться.

Лео смотрит на часы.

— Нам пора. Готова принарядиться?

Трудно носить провода, когда на улице лето. Моя обычная одежда — футболка и джинсовые шорты — слишком узкая, чтобы спрятать там микрофон, поэтому вместо них я выбрала свободный сарафан.

Лео протягивает мне передатчик, размером с мини-плеер, с маленьким крючком, которым он крепится к поясу или ремню. Ни того ни другого у меня нет.

— И куда это цеплять?

Лео аккуратно засовывает передатчик мне сбоку в бюстгальтер.

— А так?

— Удобно, ничего не скажешь! — восклицаю я.

— Ты говоришь так, как будто тебе тринадцать лет. — Он продевает провод с крошечным микрофоном у меня под рукой, обводит вокруг талии. Я оттягиваю верх сарафана, чтобы ему было удобнее. — Что ты делаешь? — отшатывается Лео.

— Помогаю тебе.

Он сглатывает.

— Может быть, сама справишься?

— Чего ты вдруг оробел? Назвался груздем, полезай в кузов.

— Я не оробел, — скрипит зубами Лео. — Я изо всех сил пытаюсь сделать все вовремя, а ты мне мешаешь. Ты можешь просто записать беседу? И поправь свой чертов сарафан!

Когда микрофон с передатчиком наконец оказались на своих местах, мы убедились, что каналы синхронизированы с приемником, который будет у Лео в машине. Я отправляюсь на арендованной машине; Лео сидит на пассажирском сиденье с приемником на коленях. Сначала мы едем к Джозефу домой, отвозим Еву и проверяем передатчик на расстоянии.

— Работает, — заявляет Лео, когда я, налив Еве в миску воды, разбросав по гостиной игрушки и пообещав, что Джозеф скоро приедет, возвращаюсь назад в машину.