Танцующий лепесток хайтана - YeliangHua
Встретив изумленный взгляд юноши, он покачал головой и тихо произнес:
— Пожалуйста, не уходи.
Лицо Мо Жаня, все это время как будто сохранявшее отпечаток жестокости, в один миг неуловимо смягчилось, а темно-фиалковые глаза сверкнули так ярко, что Чу замер, забывая, как дышать.
— Я никуда не ухожу, Ваньнин, — руки Мо Жаня обвились вокруг талии балетмейстера — удивительно, но, кажется, он мог бы при желании обхватить его пальцами двух рук, настолько стройным был этот человек.
— Хорошо, — Чу нахмурился, но все-таки позволил себе расслабиться, снова возвращаясь к тому, насколько поведение, взгляд, голос, и даже выражение лица Мо Жаня отличались от того, чему он стал свидетелем всего несколько часов назад.
Мог ли один человек быть таким разным в различных ситуациях?..
Губы Мо Вэйюя тем временем невесомо коснулись щеки Чу — и этот поцелуй был настолько нежным и целомудренным, что Ваньнин, вопреки здравому смыслу, почувствовал себя удивительно испорченным из-за того, что определенно ожидал чего-то большего.
Казалось, его тело наэлектризовалось от внутреннего напряжения — того и гляди, мысли могло закоротить, а сам он был в шаге от того, чтобы обратиться в бегство просто на всякий случай, чтобы исключить возможность недопонимания и неловкости.
— Ты не дышишь, — вдруг заметил Мо Жань, щурясь. От него не могло ускользнуть, что Чу задержал дыхание, пытаясь не дать трепко-сладкому немного диковатому аромату, исходящему от Вэйюя, попасть в свои легкие и довершить цепную реакцию, запущенную мимолетным поцелуем.
Ваньнин уставился на Мо Жаня таким тяжелым взглядом, что тот был вынужден выпустить балетмейстера из объятий.
— Хорошо-хорошо. Я понял, Ваньнин. Больше не буду, — он поднял руки в примирительном жесте, а затем быстро добавил, полностью сметая свои предыдущие запальчивые заверения в пыль. — Но я не против, если будешь ты…
Все это время Чу смотрел в глаза Мо Жаня, и от него не мог укрыться опасный, острый блеск, от которого его повело словно от самого крепкого вина. Утро этого дня он провел как на иголках, подсознательно опасаясь, что все произошедшее между ним и Мо Жанем было ошибкой. Притом, для них обоих.
Он избегал Мо Жаня как умел — старался даже не поворачивать голову в его сторону на репетиции.
Затем же происходящее и вовсе вышло из-под контроля — и на какое-то время Чу даже смог забыть об ужасной неловкости, потому что все, что его беспокоило, сводилось к базовой человеческой потребности ощутить себя в безопасности. После всего, что случилось, он словно перестал осознавать, почему ему было так важно удерживать дистанцию.
Продолжая пристально смотреть Вэйюю в глаза, он медленно провел ладонью по лицу парня, касаясь высоких скул и резкой линии подбородка — поражаясь, какой горячей была его кожа, и как расширились его зрачки, как если бы Мо Жань испытал шок от его внезапного прикосновения.
Кадык Мо Жаня дернулся, а сам он резко вдохнул, замирая чтобы позволить Ваньнину спокойно изучать себя.
Чу тоже на мгновение застыл, как если бы пытался решиться — но в следующий миг его пальцы словно сами собой двинулись уже к губам Вэйюя. Ему хотелось попробовать прикоснуться к ним — воспоминание о том, как Мо Жань целовал его пальцы, и насколько это было горячо, заставило его почувствовать новую пробирающую до основания волну возбуждения, но он даже не подумал остановиться. Слишком часто в последние несколько дней он смотрел на эти губы и представлял, что Мо Жань мог ими делать с ним… и, собственно, делал. Видимо, ему все-таки следовало быть осторожнее с желаниями, потому что юноша определенно понял ход его мыслей и в следующую секунду взял кончики его пальцев в рот. Картина эта была настолько бесстыдной, что Ваньнин едва удержался чтобы не отскочить в сторону. В конце концов, он ведь сам все это затеял — так почему же теперь собрался отступать? Это был всего лишь… поцелуй?
Он продолжал словно загипнотизированный смотреть, как Мо Жань движется губами по его руке, ощущая нестерпимый жар — от которого, казалось, даже температура окружающего воздуха поднялась на добрый десяток градусов по Цельсию. Чу было невыносимо душно, горло пересохло.
Вэйюй продолжал удерживать его взгляд, опаляя его кожу тяжелым дыханием. Он не предпринимал попыток обнять Чу или притянуть мужчину к себе — но при этом определенно давал понять, что не против того, чтобы Ваньнин продолжал начатое. Сквозь смуглую кожу проступал лихорадочный румянец, а сам он выглядел так, будто бросал всем своим видом некий вызов. Капелька испарины медленно скользнула по его виску, и Ваньнин жадным взглядом проследил ее движение вниз, к подбородку и шее — куда-то к вороту футболки. Балетмейстер тут же невольно моргнул, пытаясь прогнать из своей головы видения, как мог бы точно так же скользнуть по коже Вэйюя влажным поцелуем. Нет! Он не собирался вести себя настолько бесстыдно. Одной близости Мо Жаня хватало для того, чтобы его голова немного кружилась, а определенная часть тела болезненно восставала, неуместно требуя внимания.
Вэйюй неожиданно перестал посасывать его пальцы и выпустил их изо рта. Капелька слюны продолжала стекать из уголка его темных от прилившей крови губ. Он резко сглотнул, а затем вопросительно приподнял брови, выдыхая:
— Не мог удержаться. Прости?
— …... — Ваньнин неловко поерзал, надеясь, что смена положения поможет его телу хоть немного расслабиться, но тихий голос Мо Жаня, прозвучавший в полной тишине, нарушаемой лишь его собственным сбивчивым дыханием, подействовал на него совершенно противоположным образом, потому что больное воображение продолжало искать подтекст в кажущейся на первый взгляд обыденной фразе.
Мо Жань с любопытством проследил за его перемещениями на диване, а затем внезапно его ладони легли Чу на колени, останавливая какие-либо движения. Он оперся на руки, а пальцы мягко пробежались по острым коленным чашечкам. Даже сквозь джинсу жар его ладоней прошибал Ваньнина неконтролируемой дрожью.
— Не двигайся, — Мо Жань склонился к нему так низко, что Чу мог ощущать, как вибрирует его голос где-то в районе виска. В это же мгновение длинные сильные пальцы прошлись вверх по его бедрам — и снова вниз, к коленям, мягко поглаживая напрягшиеся до предела мышцы, как если бы он хотел чтобы Чу максимально расслабился. Вот только даже если бы Ваньнин напился до полуотключки, едва ли он мог бы чувствовать себя комфортно
