Танцующий лепесток хайтана - YeliangHua
— Ваньнин?.. — окликнул его Мо Жань, и его жаркое дыхание опалило дрожащие бедра Чу.
Балетмейстер закрыл глаза, собираясь с силами чтобы ответить, но все, что он мог произнести, было единственное имя:
— Мо Жань?..
— Тебе... больно?
Вэйюй продолжал двигать пальцами, сохраняя плавный, очень медленный ритм, от которого замыкало в голове, и временная боль медленно сменялась невероятной истомой, от которой немело нутро.
— Нет… — Ваньнин нахмурился, когда пальцы Мо Жаня куда-то исчезли, а затем юноша как будто отстранился. Чу попытался сесть, помогая себе руками, заставляя себя посмотреть, что произошло — однако в то же мгновение Вэйюй резко перевернул его на живот. Колени Ваньнина проехались по полу, а сам он остался лежать на подушках, упираясь лицом в мягкое. В то же время его член оказался зажат таким образом, что любое движение заставляло его тереться об его собственный живот. Положение было едва ли не более неприличным — и полностью лишающим его понимания, что происходит с его телом.
— Мо Жань?.. — он вытянул шею, поворачиваясь — и вдруг заметил, что Мо Жань спешно стягивает с себя футболку, будучи уже обнаженным ниже пояса. Его член был без преуменьшений огромным — по правде говоря, Чу даже не припоминал, чтобы он был такого размера, когда видел, как юноша ласкал себя в душе.
«Не то, чтобы я смотрел внимательно..» — запоздало вспомнил он, потому что на тот момент зрелище настолько выбило его из колеи, что он попросту боялся открыть лишний раз глаза.
— Я войду, — внезапно проговорил Мо Жань тихо, и эта фраза пронеслась по каждому нервному окончанию Чу, концентрируясь где-то ниже пояса. Он снова почувствовал прикосновение языка и несколько расслабленных движений пальцев внутри себя, отдающихся невероятной сладостью. На этот раз Мо Жань, казалось, двигался решительнее — но боли все еще не было, а потому Чу даже позволил себе прислушаться к необычным ощущениям, немного расслабляясь. А затем вдруг в него уперлось нечто влажное, теплое и пульсирующее — и он сжал зубы, понимая, что к этому был все-таки не готов. Его колени начало мелко потряхивать, а сам он почувствовал, как тонет в волне паники. Мо Жань находился прямо за его спиной, но Чу не мог ничего контролировать. Все, что он мог — попытаться поверить, что Мо Жань и сам поймет, что их габариты и диаметр, мягко говоря...
— Ваньнин?.. — аккуратный толчок пришелся аккурат между сжатых бедер Чу, и мужчина удивленно застыл, потому что вдруг понял, что юноша трахает его между ног. В тот же момент пальцы Мо Жаня снова сжали его зад, направляя его навстречу толчкам.
«Но разве он не сказал?..»
— Расслабься, — Вэйюй сделал еще несколько плавных толчков, а затем Ваньнин снова почувствовал нечто обжигающее у своего входа — но на этот раз было сложно понять, что именно это было. Пальцы?.. Он зажмурился, тихо выдыхая в подушку, и в то же время позволяя в себя проникнуть. Мо Жань сделал всего несколько движений, но задел внутри что-то, от чего перед глазами на мгновение рассыпались яркие вспышки, а возбуждение снова накрыло горячей волной. Ваньнин бездумно подался навстречу следующему толчку — и внезапно ощутил, как его на этот раз растягивает до такой степени, что глаза заслезились, а рот наполнился кровью от прокушенной насквозь губы. Он попытался перетерпеть это вторжение, надеясь, что оно так или иначе должно однажды закончиться, глубоко дыша — но боль, казалось, лишь нарастала с каждой секундой. В какой-то момент он понял, что не просто хнычет, а глухо стонет, а его тело буквально надето на нечто огромное и твердое.
— Уже всё, — нежный шепот Мо Жаня раздался неожиданно близко от его уха, обдавая теплом.
Чу застыл, понимая, что не уверен, сможет ли вынести, если Вэйюй вдруг решит сдвинуться в нем хотя бы на миллиметр. Он обливался ледяным потом, чувствуя себя абсолютно разбитым — и в то же время пугающе спокойным, как если бы самое худшее уже произошло. Понимая, что во второй раз он точно не рискнет повторить нечто подобное — не в здравом уме.
Губы Мо Жаня приникли к его шее, а затем он ощутил целую вереницу легких, словно опадающие лепестки, поцелуев по линии роста волос. Казалось, юноша пытается его успокоить — но почему? Разве он… плачет? Разве он… не молчит? Ваньнин в ужасе содрогнулся, понимая, что действительно почти ничего не видит из-за застилающих все слез.
А затем прикосновения рук юноши скользнули по его спине, все еще подрагивающим бедрам — и наконец замерли на члене, который отчего-то все еще продолжал нелепо дергаться, как если бы пребывал в противоречии с разумом.
Ощущения были странными, и даже пугающими, потому что ласки, которыми Мо Вэйюй осыпал плечи, шею и уши Ваньнина, были слишком нежными, почти щекотными, его прикосновения к его возбужденному естеству же — напротив, распаляли и без того доведенные до предела чувства. Боль от проникновения в этот момент почти полностью отступила, сменяясь ощущением недопустимой, постыдной наполненности, от которой у Чу невольно проходил мороз по коже.
— Все еще больно? — Мо Жань внезапно осторожно двинул бедрами, и Ваньнин хрипло выдохнул, готовясь к худшему… которое так и не наступило. Ощущение было все еще терпимым, на грани допустимого, переплетаясь с его собственным возбуждением от ласк Вэйюя. Он покачал головой — но тут же понял, что Мо Жань вряд ли поймет его движение, а потому проговорил вслух единственное слово, на свой страх и риск:
— Нет.
Он понятия не имел, что произошло с его телом, которое, казалось, успело растянуться и теперь отзывалось на малейшее движение внутри себя самым невообразимым образом. У Чу не просто встал колом — в следующее мгновение он почувствовал, как буквально проваливается в кроличью нору, а его разум отказывается
