Фейрин Престон - Колдовство любви
— Бизнес, сейчас? — он взглянул на Раиннон. Она пожала плечами.
— Что я могу сказать? Он же приезжий.
Мартин закивал.
— Из Нью-Йорка, я знаю, — он опять посмотрел на Ноа. — А что, вы хотите здесь обосноваться? Я могу вам продемонстрировать действительно стоящую недвижимость.
— Мы для него слишком чужие, — сказала Раиннон.
— Чужие? — он закатил глаза. — Небеса святые! Вы же живете в Нью-Йорке, Ноа.
Ноа решил проигнорировать смешок Раиннон.
— Собственно говоря, Мартин, я действительно заинтересован в земельных участках здесь.
Краем глаза он заметил, как Раиннон удивленно посмотрела на него. Он продолжал:
— Если не для жилья, то, по крайней мере, для целей вложения капитала. Так вот, по этому поводу…
— Валяйте, — добродушно сказал Мартин, наливая свой напиток для маленького Эльфа и огромного Монаха. — С удовольствием отвечу на любой вопрос, если смогу.
— Я слышал, что некоторые участки земли неожиданно поднялись в цене. Вам известны причины, по которым это произошло?
Мартин в раздумье пощелкал пальцем по своему карнавальному клыку, затем оттянул к подбородку клыкастую челюсть, закрывавшую нижнюю часть его лица.
— Не знаю. Может быть кто-то решил, что он нашел здесь то, что искал. Хилари — это ведь рай на земле.
— Действительно рай, — Ноа чуть было не сопроводил это высказывание едким комментарием, однако, взглянув на Раиннон, заставил себя замолчать. Нельзя же быть таким предсказуемым.
— Кто-либо выражал чрезмерный интерес по поводу земли на восток от города?
— Нет. Собственно говоря, бизнес никогда не был особенно оживленным здесь. Почему бы вам не поговорить с Луэллой Джибсон? Она другой агент по недвижимости в городе. Ну и как вам мой напиток?
— Что?
— Напиток. Сам делаю каждый год.
— И каждый год он добавляет в него другие ингредиенты, — сказала Раиннон.
Ноа сделал глоток и сказал то, что от него ожидалось:
— Очень вкусно.
Мартин Ричардсон так широко улыбнулся, что белый грим Дракулы на его лице треснул.
— Как насчет второй чашечки?
— Нет, спасибо. Пойду поищу Луэллу Джибсон.
Он пробежал взглядом по толпе сверхъестественных цветастых существ вокруг.
— Если случайно вы ее встретите, попросите, чтобы она позвонила по телефону моих тетушек сегодня вечером или завтра рано утром. Завтра утром я уезжаю.
— Утром? Вы шутите?
— Хм. Нет.
— Послушайте, на вашем месте я бы очень подумал, не остаться ли мне до утра вторника. Мы ожидаем в этом году ночью в понедельник исполнение нашей легенды. Неужели вы захотите пропустить это?
— Какой легенды?
— Нашей. Городской. Во всяком случае вы легко узнаете Луэллу. В этом году она у нас Невеста Франкенштейна. У нее такая прическа, словно она сунула пальцы в розетку. Между нами говоря, я теперь начинаю всерьез подумывать, что она сделала это на самом деле.
Эта мысль показалась ему настолько удачной, что он опять покатился со смеху.
Скользкое Чудовище Черной Лагуны, шлепая ногами, приблизилось к ним.
— Одну большую, пожалуйста. Раиннон взяла Ноа за руку и потащила его в сторону от будки.
«Она, определенно, любит прикасаться к людям», — подумал он. А потом понял, что он очень боится ее прикосновений, которые проникали сквозь его кожу в самую глубину его души. Он пытался держаться от нее на некотором расстоянии, но она была так очаровательна, а обстоятельства были такими абсурдными, что он постоянно пасовал перед ней Они прошли мимо сцены, на которой разворачивалось какое-то таинственное действие. Несколько дальше добропорядочным гражданам Хилари предлагалось бросить кирпичом в начальника полиции и предоставлялась возможность столкнуть его в бочку с бурлящим маслом. Рядом с этим местом была установлена гильотина, предназначенная для директора местной школы.
— Уровень психического состояния города вызывает серьезное беспокойство, — пробормотал Ноа.
— Вы оцениваете наш город с точки зрения приезжего, а для нас — это замечательный город. Вам нужно задержаться здесь, чтобы лучше понять его. О, смотрите, они продают невидимые создания в том киоске, вон там.
Она дернула его за руку и потянула к будке, где волосатый Человек-волк весело восседал перед кучей карандашных коробок.
— Сколько стоит? — спросила она. Человек-волк открыл рот и издал дикое рычание, после чего сказал:
— Доллар.
— Дайте одно.
— Одну минуту, — сказал Ноа, взяв наугад одну из маленьких коробочек и открывая ее, — здесь ничего нет.
— Конечно, — сказал Человек-волк, — они же невидимые и ведут себя очень тихо.
— Это создание составит отличную компанию моим Греймокину и Мерлин.
— Вы сделали правильный выбор, — сказал Человек-волк. — И к тому же оно практически ничего не ест.
Она открыла свой кошелек, но Ноа остановил ее.
— Я заплачу.
— О, но…
— Очень прошу. Мне доставит большое удовольствие знать, что у вас появится хоть одно домашнее животное, от которого меня не будет бросать в дрожь.
Она шагнула к нему и поцеловала в щеку.
— Благодарю. И знаете, ведь все вырученные на карнавале деньги пойдут на доброе дело. На них купят новые униформы для школьного оркестра.
Человек-волк жутко заревел:
— Следующий.
Они пошли дальше рука об руку. Они миновали еще один киоск, в котором вся еда напоминала настоящие пальцы.
— Весьма возможно, что теперь я больше никогда не смогу ничего есть, — сказал он. Она засмеялась:
— Это же всего лишь спагетти.
— Да, но они выглядят, как…
— Сейчас да. Это сила воображения.
— И это также может служить объяснением всему городу?
Она дернула его за руку. Он потерял равновесие и, оступившись, ухватился за нее.
— Расслабься, Ноа. Ты ведешь себя, как надутый столичный адвокат.
За те несколько мгновений, пока Ноа опирался о нее, ее волшебный цветочный запах обволок его. Ему пришлось сделать над собой огромное усилие, чтобы оторваться от Раин-нон.
— Никто не называл меня надутым до сих пор.
В ее экзотических глазах показались искорки смеха:
— Совсем непонятно, почему. Он не смог сдержать улыбку.
— Бог ты мой, ты все-таки ведьма, ведь правда?
— У тебя потрясающе странные мысли. Когда же ты соберешься снова меня поцеловать?
Огонь запылал вновь.
— И ты еще удивляешься, что я считаю тебя ведьмой. Ты ведь не спрашиваешь, собираюсь я тебя поцеловать или нет, а спрашиваешь, когда. Ты ведь выдаешь себя, Раиннон.
Она засмеялась.
— Наверное, я очень прямолинейна. Но у меня слишком мало времени, чтобы убедить тебя остаться здесь еще.
— На твоем месте я даже не стал бы пробовать.
