Фейрин Престон - Колдовство любви
— Это чудесная история, но я не понимаю, почему город решил увековечить не его, а его коня. Почему бы не изобразить его верхом на своем коне?
— Как бы город ни был благодарен Миллеру, его жители, которые были конфедератами, не могли допустить, чтобы в центре их города стояла статуя солдату-северянину.
Ну, конечно, он должен был сразу догадаться об этом.
Она взяла его за руку, и они пошли. Он начал привыкать к тому, что она все время берет его за руку. Это уже больше не путало его. Она искоса взглянула на него.
— Твои тетушки сказали мне, что у тебя были только очень реалистически мыслящие, сдержанные, нацеленные на карьеру женщины. И что они всегда имели разумную жизненную цель.
Он споткнулся. Опять, как уже много раз до этого, она умело осадила его, — Откуда, черт возьми, они знают об этом?
— Твоя мама часто обсуждала с ними этот вопрос.
Это было для него откровением. Хотя он и знакомил свою мать с женщинами, с которыми встречался, она никогда не выражала своего мнения о ник.
— Они очень подходили тебе.
— Ты все-таки необычный человек, — пробормотал он, качая головой.
Они теперь были у ее магазина, и она открыла входную дверь.
— Я — обычная, — сказала она, повернув к нему свою голову и глядя на вето через плечо. — Побудешь со мной немного — и сам убедишься в этом.
Они вошли в ее магазин. Он услышал щелчок захлопывающейся двери и сразу почувствовал беспокойство и огромное возбуждение. Слабый свет тихо струился сквозь переливающуюся материю, которая отгораживала дальнюю стену и комнату в ней. В этих сумерках маски и костюмы приобретали призрачный вид.
«Пожалуй, я согласился бы быть здесь и с ведьмой», — подумал Ноа. Наверное, он окончательно сошел с ума.
Когда они поднялись наверх, Раиннон вдруг почувствовала, что не может ни на чем сконцентрироваться. Мерлин уселась ей на плечо, и с ней она отправилась варить кофе. Она отсыпала кофе, налила в кофейник воды, взяла в руки шнур, посмотрела на розетку и уронила шнур на пол. Ей совсем не хотелось варить кофе. Она хотела быть рядом с Ноа. Ей страшно хотелось уговорить его остаться.
— У меня осталось мало времени, совсем мало времени. Улетай, Мерлин.
Сова улетела на шкаф.
Сидя на софе, Ноа видел, как пролетела сова.
— Она очень привязалась к тебе, не так ли?
— И я к ней, — ответила Раиннон, возвращаясь к нему и садясь рядом. — Ту первую неделю, когда было неясно, выживет она или нет, я насильно кормила ее из рук мясной пищей для малышей каждые тридцать минут. И так круглые сутки. Я была счастлива, что мне удалось спасти ее. Но я не собиралась делать ее домашней. Я думала, что когда она вырастет и сможет летать, она обязательно улетит.
Однако Мерлин решила остаться со мной. Временами она все-таки улетает, но всегда возвращается.
Он понял, что у нее был магнетизм, который притягивает к ней живые существа, заставляет их желать, чтобы она была рядом.
— Мы еще по-настоящему не познакомились друг с другом, — нежно сказала она и пересела на сундук напротив него, чтобы быть к нему лицом.
— Пожалуй, да.
Мысль о том, что человек может узнать все о Раиннон, была слишком притягательной, но и пугающей. Возможность снять с нее ее мистическую, сбивающую с толку оболочку и увидеть то, что у нее внутри, было слишком сильным искушением, с которым он не мог справиться. Но это было также слишком нереальным. И до тех пор, пока он помнил об этом, он был в безопасности.
Греймокин прыгнул ей на колени. Она гладила его некоторое время, а затем мягко подтолкнула его, и кот спрыгнул на пол. Он покорно побежал к окну, вспрыгнул на подоконник, выбрался наружу и устроился в цветочном ящике среди цветов.
— Ты расскажешь мне, что стоит за этими земельными делами, если узнаешь что-нибудь?
Он кивнул.
— Можешь не записывать мой адрес. Просто пошли письмо на имя Раиннон, Хилари, Вирджиния. Эдвина передаст его мне.
Общаться с ней при помощи писем, не иметь возможности видеть ее — все это показалось ему совершенно неприемлемым. Собственно говоря, весь конец их разговора был не правильным. Но она была необычной женщиной, а ему было необходимо возвратиться к реальности. Или же потерять свое здравомыслие.
— Я был бы очень признателен тебе, если бы ты присмотрела за Эзми и Лавинией.
— Я и так собиралась это делать.
— Как бы там ни было, я дам тебе мой номер телефона в Нью-Йорке на случай, если что-то случится и тебе понадобится связаться со мной.
— Благодарю, но я уверена, что мне это не понадобится.
Черт возьми, ему не хотелось уходить. Что случилось с ним? Мерлин, не мигая, смотрела на него с верха шкафа.
— Говорят, что совы — предвестники волшебства.
Магия окружала Раиннон, а его никто не научил тому, как вести себя в тех случаях, когда на него оказывали колдовское воздействие сверхъестественные силы. Его жизнь, как личная, так и на работе, была строго регламентирована, размерена и содержала в себе комфорт предсказуемости. Ему нравились долгие часы тяжелой работы, когда у него не было никаких зигзагов и крутых поворотов, выводящих из себя объездов и кошачьих голубых глаз, проникающих в глубину твоей души.
— Пожалуй, я пойду, — сказал он и поднялся с софы.
Она понимающе кивнула, тоже встала и взяла его за руку.
«Еще один раз она поведет меня», — подумал он. Нов почувствовал облегчение. Скоро он освободится от ее чар. В центре комнаты он остановился и с силой прижал ее к себе. Его рот стремительно нашел ее губы, и он почувствовал, что его тело сотрясают разряды эмоций. Боже, как он мог подумать о том, что сможет оставить ее? Она ведь чародейка, которая может влить огонь в каждую клетку его тела.
— Я ухожу, — пробормотал он хрипло, прижимая свои губы к ее губам. Возбуждение обволокло ее тело.
— Я не задерживаю тебя, — прошептала она, но в то же время прильнула к нему, как будто с помощью этого она могла убедить его остаться с ней, — Не задерживаешь?
Она подумала о том, как ей хотелось бы остановить его, но она знала, что если только скажет ему об этом, то отпугнет его. Ему всегда хотелось слышать объяснения, а сейчас никаких объяснений у нее не было. Ноа никогда не встречал такого, с чем он не мог бы совладать. Но теперь бывшая надежной уздечка, которую он всегда набрасывал на свои чувства, превратилась в тоненькую нить, готовую совсем исчезнуть в любую минуту. Если он не вырвется сейчас, то не сможет сделать этого никогда.
Буквально заглатывая воздух, он заставил себя оторваться от нее. Глаза Раиннон светились из-за переполнявших ее желания и мольбы. Этого могущественного сочетания чувств вполне достаточно, чтобы поставить на колени даже самого сильного человека. Ноа заставил работать ту часть своего мозга, которая не была еще подвержена безумию. Ведь он всегда планировал наперед, всегда взвешивал последствия, определяя, будет ли предстоящее действие соответствовать его интересам. Кому-то это может показаться слишком расчетливой жизнью, но он считал, что это необходимо для самосохранения.
