По ту сторону от тебя (СИ) - Алиса Евстигнеева
— Так что у тебя там с Андрюшкой? — принялась подруга за свою любимую тему, которая уже целый год не давала ей покоя. Где-то глубоко в душе я подозревала, что учившаяся в параллельном классе Туманова сама имела виды на моего одноклассника Лещёва. Подозревала, но честно помалкивала, не желая лишний раз расстраивать лучшую подружку. Поэтому и про Андрея никогда ничего не рассказывала. Да и что там можно было рассказать в двенадцать-то лет.
Пока я придумывала вялые оправдания, почему не хочу обсуждать Лещёва, Крис наблюдала за тропинкой, которая проходила как раз мимо нашего логова.
— Да пойми ты, мы просто ходим вместе домой, — в который раз повторяла я излюбленную версию событий, когда Туманова вдруг встрепенулась и схватила меня за руку.
— Кирка, смотри, твои родители!
От неожиданности я едва не подскочила на месте. Первая мысль была, конечно же, о том, что папа с мамой обнаружили моё исчезновение со двора и явились за мной, дабы вернуть провинившиеся чадо домой. Пусть они меня никогда не наказывали, но и я старалась их особо не расстраивать.
Поэтому, втянув голову в плечи, я слегка высунулась из-за куста.
Они шли по тропинке метрах в пяти от нашего куста. Мамино цветастое платье я признала сразу. Купленное к бабушкиному юбилею, оно выгодно подчёркивало и без того по-девичьи тонкую талию, делая мою родительницу особо привлекательной. Папа же на её фоне в тот день смотрелся как-то невзрачно: слишком худой, слегка сутулый и какой-то неродной. Только прищурившись и присмотревшись получше, я с ужасом поняла, что мужчина, державший маму за руку, был вовсе не моим отцом.
Глава 6. Непонимание
Глеб смотрел на меня долгим выжидающим взглядом, словно желая получить пояснения. Но я не стала вдаваться в подробности, хотя, если быть честной, мне хотелось. Какая-то часть меня прямо-таки жаждала вывалить на этого малознакомого человека все самые чёрные подробности истории нашей семьи. Отчего-то мне казалось, что он поймёт и… не вдарится в жалость или мнимое сочувствие, как периодически это делали те немногие, кто был в курсе нашей семейной катастрофы. Но я промолчала, лишь упрямо повторив:
— У меня нет матери.
Вышло жестоко, но одному Богу известно, сколько мне потребовалось времени и нервов, чтобы произносить эту фразу без содрогания.
Новгородцев покачал головой в такт своим мыслям и мрачно выдал:
— Звучит безапелляционно.
— Как есть… — пожала плечами.
Мы ещё немного помолчали. Ощущение было такое, будто внутри каждого из нас шла какая-то война. И если не на жизнь и не на смерть, то уж явно до первой крови.
Не знаю, какие точно отношения у него с его матерью, но всяко лучше моих с моей. Поэтому я решила никого не шокировать и слегка умерить степень воинственности.
— Какие планы на день?
На какое-то мгновение мне показалось, что он не поддастся на мою уловку, по крайней мере недовольство с его лица, промелькнувшее на долю секунды, я считать успела.
— Надо заехать в гостиницу и переодеться, — будто бы с намёком улыбнулся он и принялся развязывать фартук. — Потом ещё есть пара дел…
— Семейных, — напомнила.
— Семейных, — согласился Глеб, продолжая изображать из себя мистера невозмутимость.
— Понятно, — скрестив руки на груди, резюмировала я. Прозвучало несколько… раздосадованно.
Тёмная мужская бровь насмешливо изогнулась.
— И что тебе понятно?
— Тебе нужно заехать в гостиницу переодеться, а потом у тебя дела, — аки послушная девочка повторила за ним, чувствуя, что начинаю злиться на собственную глупость. Ну подумаешь, одна ночь… Так нет, я же себе насочинять успела. И если не брак с тремя детьми, то как минимум продолжение на десяток лет.
— Думаю, — тем временем не спеша продолжил Глеб Михайлович, — часам к семи я освобожусь. Поужинаешь со мной?
Моё сердце сделало какой-то совершенно немыслимый кульбит в груди, пропустив от радости пару ударов. Значит, он не планировал сливаться в неизвестном направлении?
Но несмотря на внутреннее ликование, ни один мускул на моём лице не дрогнул. Думаю, что какая-нибудь чопорная гувернантка из института благородных девиц могла бы мной гордиться. Очень медленно и чинно кивнула головой, равнодушно сообщив:
— Я подумаю.
На что Глеб не выдержал и рассмеялся:
— Подумай. Но чтобы к семи была готова. Я заеду.
***
Все попытки заняться, наконец, работой тем утром оказались безуспешными. Я металась меж двух состояний, первое из которых именовалось «восторженная эйфория», а второе — «мрачное отчаяние».
В итоге окончательно я сдалась к полудню, успев к этому времени не только навести идеальный порядок в квартире, но и дважды принять холодный душ, в конце концов решив, что такими темпами заработаю себе либо невроз, либо воспаление лёгких.
Поэтому, в один момент натянув на себя лёгкий льняной костюм, я выскочила из дома.
Дорога до отцовского дома заняла времени дольше обычного, словно весь город решил этим субботним днём ринуться на природу. Я никогда не приезжала без предварительного звонка, словно проводя для себя и всех остальных некую грань между «я» и «они». Но в этот раз сил позвонить и предупредить Олю заранее у меня не нашлось. Казалось, с нашего последнего телефонного разговора прошла целая вечность. К примеру, сегодня мне было крайне стыдно за свою несдержанность и эмоциональность. Сколько раз зарекалась не давать волю чувствам, ведь ни к чему хорошему это ещё ни разу меня не приводило. И большую часть жизни у меня получалось их сдерживать, за исключением нескольких дней в году и пары больных мозолей.
Дом семейства Килиных встретил меня детскими криками и заливистым собачьим лаем, больше похожим на хрюканье. Братья носились по детской площадке в одних плавках и задорно отстреливались из водяных пистолетов. Компанию им составил толстый британский бульдог по кличке Клёпа.
На ходу помахав близнецам рукой и не особо задерживаясь на улице, проскочила в дом. Мачеха, с умными видом стучавшая по клавишам ноутбука, нашлась за кухонным столом. Мне хватило одного взгляда на неё, чтобы почувствовать прилив теплоты и желание забыть о вчерашнем.
— Прости меня, — практически хором выдали мы друг другу.
***
Не успела я и глазом моргнуть, как на кухне образовалось бурное движение и уже через пару минут мы с Олей сидели за столом с огромными кружками чая
