Переводчица (СИ) - Семакова Татьяна

В очередной раз смотрю на часы и чувствую, как начинаю закипать. Вот в чём, сука, сложность, прийти ровно через столько, через сколько я сказал? Или это очередная выходка? Плевок мне в лицо? Решила, что, раз я извинился, может теперь приходить, когда хочет? Может и на работу начнёт заваливаться когда ей удобно?

Поднимаюсь и иду к двери, печатая шаг. За десять минут умудрился на столько себя накрутить, что готов прилюдно наорать на неё и уволить к чертям. Повода пока не придумал, так что начну отчитывать, а дальше как пойдёт. Пинаю дверь с ноги, выхожу и сталкиваюсь с ней нос к носу. Ну, почти.

— Прошу прощения за опоздание, — её голос звучит непривычно и я мгновенно успокаиваюсь, — возникла внештатная ситуация.

— Заходи, — отвечаю недовольно и возвращаюсь за свой стол.

Встала напротив, бледная, взгляд в пол, на щеке свежая царапина, из которой сочится кровь, пучок не такой аккуратный, как обычно, пальцы на руках слегка дрожат. Ни тебе дерзости, ни надменности, ну прямо святая невинность.

«Ага, невинность» — усмехается внутренний голос и щедро насыпает в голову новых воспоминаний из её квартиры.

Пытаюсь избавиться от картинок перед глазами и говорю насмешливо:

— Выглядишь, как будто тебя кошки драли.

— Примерно так и было, — отвечает с горьким смешком.

Я только открыл рот, чтобы задать очередной вопрос, как дверь без стука открывается и влетает мать с перекошенным лицом. Не успеваю даже подумать, как она начинает возмущаться со свойственной ей импульсивностью:

— Это просто невероятное хамство! Диана, дорогая, ты успела рассказать?!

Однако! Я был готов услышать что угодно, но только не обращение «дорогая» к своей же подчинённой. Да что там подчинённая, вообще к женскому полу!

Стало интересно. Я откинулся в стуле и положил руки на спинки, приняв удобную, расслабленную позу в ожидании спектакля.

— Да я не за этим, Жанна Валерьевна… — переводчица мямлит и явно чувствует себя не в своей тарелке. Понимаю! — Тимур Александрович вызывал.

— Напрасно! — восклицает мать и начинает расхаживать по моему кабинету, громко стуча каблуками по кафелю. Как же повезло, что я не маюсь с перепоя… — Надеюсь, ты не собираешься подавать в суд или писать заявление в полицию? Это совершенно ни к чему…

И всё резко встало на свои места. Переводчица едва заметно ухмыляется и отвечает спокойно:

— Разумеется, нет.

— Верное решение, — мать наконец-то останавливается, перестав мельтешить у меня перед глазами, и с царским видом садится напротив, закинув ногу на ногу. — До сих пор никак в себя не приду!

— Кто-нибудь уже расскажет, в чём дело? — говорю недовольно. Спектакля не вышло, я разочарован и даже не думаю это скрывать.

— Та полоумная девица, которую ты собирался взять в командировку, закатила скандал! — поясняет мать. — Оскорбляла Диану последними словами, даже повторять не хочется…

— Обрисуй в общих чертах, — цежу сквозь зубы, вновь начиная раздражаться.

— А то ты не понял? — спрашивает мать ехидно. — Проблема в том, что ты переспал не с ней, а с ней, — и тыкает пальцем в стоящую рядом переводчицу.

Я удивлённо вскидываю брови. Ей-то откуда знать? Никто даже не видел, как я садился в такси, да и вышли не вместе.

— С чего ты взяла?

— Да брось, — морщится в ответ, — весь офис гудит с самого утра. Приехали вместе, довольные и во вчерашней одежде.

Так вот оно в чём дело… А я ещё и письмо о том, что едет другая, отправил ночью.

— Ты будешь шокирована, но лично я спал в офисе, один. Посмотри отметку по пропуску, с утра я выходил позавтракать.

Так, а это я нахера сказал? Звучит, как будто оправдываюсь, хотя — чистейшая правда. Спал в самом деле один, часов после трёх.

— Вчера, днём ранее, не важно, — мать небрежно отмахивается, а переводчица заливается румянцем. — В общем, я выставила эту наглую девку. Всё равно от неё никакого толка, ты больше года берёшь на все переговоры только Диану.

Факт, брошенный в лицо, неожиданно вгоняет меня в ступор. Я пытаюсь припомнить, были ли исключения, но понимаю, что нет. Работать с ней всегда было комфортно, по сути, я её даже никогда не замечал. Просто голос за кадром, не отвлекающий от собеседника напротив. Неплохой навык с профессиональной точки зрения, но вот как женщина…

— Это ни о чём не говорит, — делаю вывод вслух, а мать ухмыляется:

— Не говорило, пока ты не решил взять другую. Не делай из меня идиотку.

— Я не намерен обсуждать с тобой свою личную жизнь, тем более в присутствии какой-то подчинённой, — я старательно выговариваю каждое слово, чтобы было доходчивее, и только к концу предложения понимаю, как это звучит на самом деле.

Как будто речь идёт о какой-то другой переводчице. Как будто стоящая напротив — пустое место. И это пустое место сейчас смотрит на меня полными презрения глазами.

— Н-да… — ошарашено качает головой мать и поднимается. Если уж она в шоке… — Ты переплюнул сам себя. Диана, дорогая, зайди потом ко мне.

— Хорошо, — отвечает чуть ли не по слогам, с трудом разлепив губы.

— Слушай… — начинаю говорить, едва дверь закрывается, но она слегка поднимает правую руку, останавливая, и говорит тихо:

— Не стоит.

Не стоит, так не стоит. Похер.

— Вылет завтра в час дня, транзитом через Москву, — говорю то, зачем позвал. — В аэропорту за час, не опаздывай. С утра в офис можешь не приезжать. Барахла не набирай, багаж сдавать не будем. Обратно на следующий день. Детали по вылету пришлют позже на рабочую почту, зарегистрируйся на рейс заранее. Свободна.

Выходит и мягко прикрывает за собой дверь. Появляется дикое желание нажраться с утра пораньше.

К этому я, как раз-таки, была готова. Он — весь из себя крутой начальник, а я — пыль под его ногами. Вернуться бы ещё в ряды невидимок, и я бы наконец выдохнула с облегчением.

Вчера на секунду показалось, что это лишь маска, что он может быть другим… сострадательным, заботливым, неравнодушным, но… показалось. Всё дело лишь в командировке и контракте, который кровь из носа нужно заключить. И то, что он нашёл врача, чтобы я не отвлекалась от ублажения клиента, и эти высосанные из пальца объяснения. И даже то, что он якобы просил врача не упоминать его имя всуе. Если бы в самом деле просил, тот бы помалкивал в тряпочку, получив свой гонорар, наверняка немалый.

А я, как ни печально признавать, всё-таки повелась. Всего на несколько минут, но в душе шевельнулось какое-то чувство, смутно напоминающее влечение. Как будто увидела его новыми глазами, через призму реальности.

«Через розовые очки ты его увидела» — фыркнул внутренний голос, заставив скривиться, как будто мне в рот насильно запихнули половину лимона.

Стучу в кабинет Жанны, пытаясь не обращать внимания на косые взгляды, но никто не отзывается. Что ж…

— Какие люди спустились с небес на землю, — усмехается соседка Карины, едва я прохожу в свой кабинет.

Морщусь и иду дальше, пропуская едкое замечание мимо ушей.

— Блин, Дина, почему нельзя было заехать к себе перед работой? — возмущается ещё одна. — Работы вал, я сосредоточиться не могу из-за ваших склок!

Ахреневаю и иду дальше. Раньше не замечала, но кабинет довольно большой, вытянутый. И мой стол в самом дальнем углу. Добраться бы до наушников…

— Расчёску дать? — усмехается Марина.

— Да вы запарили! — не выдерживает Танька, подскакивая из-за своего закутка.

— А почему я должна молчать?! — возмущается Света, соседка Карины по столу. — Гордеева командировки в койке выбивает, а всем остальным сиди тухни над бумажками!

— А ты была хоть в одной? — спрашиваю тихим, усталым голосом, всё-таки не выдержав.

— Нет, но теперь… — её губы кривятся в язвительной ухмылке, а я развожу руками:

— Так чему ты завидуешь, Свет? Тому, что я еду в командировку или тому, что я переспала с красавчиком-начальником?

— Она даже не отрицает! — фыркает Катя презрительно.

— А почему должна? — разворачиваюсь уже к ней. — Я молодая, свободная женщина. У меня есть личная жизнь, которая, вообще-то, никого из вас не касается.