Пуговицы и ярость - Пенелопа Скай
– Да, готова. Мне понравилось кататься на твоей тачке. Это что-то!
Если она хотела польстить мне, то попала в самую точку.
– Спасибо. Но еще круче, когда рядом сидишь ты.
Она кокетливо улыбнулась:
– А как насчет заднего сиденья?
Когда мы зашли в ее спальню, я тотчас же встал ей за спину и расстегнул платье до самого низа, обнажив краешек ее трусиков и соблазнительные ягодицы. В тот же миг из глотки у меня вырвался тот самый характерный рык. Член стоял, готовый к действию. Он прямо-таки рвался внутрь ее гладкой пи*ды.
Затем я полностью стянул с нее платье и опустился на колени. Подтолкнул ее вниз, так, чтобы она наклонилась над изножьем постели. Пальцами я зацепил ее трусы, потянул их вниз и языком дошел до ее узкого влагалища. Как я и ожидал, она была уже мокрая. Влаги становилось все больше, отчего я испытывал острое наслаждение.
Она застонала и стала теснее прижиматься задом к моим губам. Ее чуткая пи*да жаждала всего моего языка. Мы провели вместе достаточно ночей, чтобы без слов понимать, что хочет каждый. Я угадывал ее желания каким-то внутренним чутьем.
Я поднялся с коленей и стянул с себя брюки и трусы. Мне хотелось трахать ее сзади изо всех сил, так, чтобы ее зад вибрировал от каждой фрикции. Сорочка полетела долой, и вот я, обнаженный, уже стоял позади нее, словно жеребец.
Она извернулась и скользнула дальше на постели к самому изголовью.
Я не совсем понимал ее намерения, но вопросов не задавал. Так что я залез на нее и стал целовать пространство между ее грудей. Сиськи мне нравились ничуть не меньше ее задницы. Ее стан был великолепен.
Одна ее рука проскользнула между разведенных ног, и пальцы стали натирать клитор, в то время, как другой рукой она ухватила меня за волосы. Она снова застонала и выгнула тело так, чтобы дотянуться губами до моего соска.
Ох, как же она была обалденна!
Я стал мять пальцами один ее сосок и сосать второй, слушая ее стенания и ощущая содрогания ее тела. Пальцы ее работали все быстрее, а крики становились все громче. Ей было решительно все равно, что эти вопли может услышать домашняя прислуга.
От мысли, что буду смотреть на нее всю ночь, я сделался вовсе бешеным. Я обожал темные тени вокруг ее глаз, обожал кармин ее губ. При свете свечей она выглядела невообразимо красивой. Мой член жаждал проникнуть в нее больше всего на свете. А ее пи*да становилась все мокрее и мокрее.
Я выпрямился, схватил ее за бедра, приподнял и перевернул обратно на живот. Мне пришла мысль вжать ее в матрас так, чтобы слышать ее сдавленные стоны сквозь подушки.
Но она опять перевернулась на спину.
– Что ты делаешь?
Я воззрился на нее в полумраке комнаты, пытаясь сообразить, что я сделал не так.
– Как что? Е*у тебя.
– Но я хочу вот так!
С этими словами она обхватила ногами мою поясницу и притянула меня к себе.
– Да мне, в общем-то, плевать чего и как ты там хочешь, – заметил я.
Мы занимались сексом так, как хотел я, и ей нужно было считаться с этим. Тем более что я заставлял ее испытать оргазм, будь она подвешена к потолку или прислонена к буфету. И мне совсем не хотелось трахать ее в миссионерской позе, ибо скучно. Один лишь раз я отымел ее так, для того чтобы немного привыкла ко мне. В последний раз, когда мы находились лицом к лицу, она орала от боли. Я не хотел ощущать близость, не желал биения наших сердец в унисон.
– Это моя ночь, – сказала она, сжимая бедра на моей пояснице. – И ты будешь делать то, что я скажу. Так что давай.
Что?! От ее командного голоса меня передернуло. Еще ни одна женщина не осмеливалась разговаривать со мной в таком тоне и говорить, что я должен делать. Но она произнесла это так легко и так убежденно, что мой х*й сделался еще крепче. Я был главным, доминантным самцом.
Я повелевал. Но эта женщина со стальным характером положительно очаровала меня. Она идеально подходила мне, она была моей второй половиной. И я едва не подчинился ей.
– Пуговица, отсади назад. Я хочу вые*ать тебя сзади, так что изволь перевернуться.
– И не подумаю. Я заплатила за эту ночь. И ты будешь делать то, что я скажу, безо всяких разговоров, как обычно делаю я.
В ее глазах вспыхнул огонь, едва не опалив меня.
Я невольно смутился:
– Нет, ты заплатила за ресторан. Секс в цену не входил.
– Это подразумевалось.
– Нет.
– Да, – сказала она, запустив в виде предупреждения ногти мне в руку. – Я хочу именно так. И медленно. Я хочу, чтобы ты целовал меня так, словно я единственная женщина, которая для тебя много значит. Так что вперед!
Ей хотелось целовашек и обнимашек. «Да х*й тебе, – подумал я, – ничего ты не получишь».
– Я не занимаюсь с тобой любовью.
– Как ты был мудаком, так им и остался.
Ее слова сильно распалили меня. Мне захотелось влепить в ее губы поцелуй. Мне хотелось подчинить ее своей воле и одновременно хотелось, чтобы она не покорилась.
– Про это у нас не было уговора. Так что заткнись и давай трахаться.
Х*й мой уже вибрировал от нетерпения.
– Хорошо. Две пуговицы.
– Нет.
Пуговицы меня сейчас не интересовали. Просто я никогда не занимался «ванильным» сексом. И никогда не буду!
– Пять.
– У тебя не хватит пуговиц, чтобы заставить меня делать это.
Она вонзила ногти мне в грудь так, что едва не проткнула кожу.
– Ты заставлял меня делать такие вещи, о которых даже подумать страшно, – заговорила она низким, сексуальным и одновременно властным голосом. – И я получала удовольствие от такого, о чем и догадаться бы не смогла. Я давала тебе все, о чем ты просил. Теперь дай мне то, чего хочу я.
Я посмотрел ей в глаза, и моя решимость вдруг исчезла.
Она нежно прижалась губами ко мне, требуя ответной реакции.
– Ну же, – выдохнула она.
Уверенность, что прозвучала в ее словах, заставила меня сдаться окончательно. Действительно – я подвешивал ее к потолку, а потом стегал плетью до крови. И она всегда уступала моим просьбам, так как понимала, что мне это необходимо. Она рисковала и делала это сознательно. Никто, кроме нее, не был способен на такое.
– Три.
Руки ее скользнули вниз по моей
