Пуговицы и ярость - Пенелопа Скай
Она открыла изможденные страстью глаза и посмотрела на меня. Огонь потух, и теперь в ее взоре я мог видеть лишь умиротворение. Она положила руку мне на грудь, прямо туда, где билось сердце.
Сохраняя контроль над собой, я поцеловал ее. Но это был совсем другой поцелуй, нежели ранее, – нежный, но настойчивый, мягкий, но повелительный. Затем я отпрянул назад, ощутив холодок от прикосновения воздуха к коже.
– Моя…
– Твоя… – отозвалась она, обвивая руку вокруг моей шеи.
Глава третья
Перл
Мне нравилось чувствовать боль. Мне нравилось жгучее прикосновение кожаного ремня, щелчки хлыста, ярость его х*я.
Глаза Кроу становились угольно-черными, и из человека он превращался в демона ада. Галантный мужчина исчезал, и передо мною восставала самая темная сторона его натуры.
И это мне тоже нравилось.
Но «ванильный» секс все же нравился мне больше.
О, как он целовал меня – нежно, не торопясь, с чувством. Он касался моих губ так, словно хотел запомнить их, чтобы потом, когда меня не будет рядом, воскрешать в памяти эти минуты.
Его мощные бедра медленно раздвигали мне ноги, и я чувствовала каждый дюйм его твердеющего и удлиняющегося члена. Я текла так, как никогда до этого, и с каждым движением я проваливалась в иные миры и измерения.
Да, это стоило тех пуговиц. Каждой.
Я не испытывала угрызений совести, попросив его сделать то, чего он не хотел. Он-то вытворял со мной такое, что уму непостижимо, – в доказательство чего у меня сохранилось множество шрамов на теле. Но стоило ему попробовать сыграть по-моему, как он смог по достоинству оценить это удовольствие. Спермы было очень много, настолько много, что я не смогла удержать ее всю в себе.
Это было в первый раз, когда я позволила ему взять меня полностью – всю без остатка. И он действительно заслужил это, потому что пошел мне навстречу. Он позволил мне на одну ночь стать хозяйкой положения. Да, это далось ему нелегко, так как он привык контролировать все и вся каждую секунду. Но он нашел силы преодолеть себя – ради меня.
Мне хотелось повторить это, и не раз. Но я уже спустила девять пуговиц за вечер, и сальдо было неутешительным. Повторить я могла только шесть раз, а дальше хоть по миру иди. Однако перспектива потерять свою свободу меня не слишком волновала. Больше всего я боялась потерять возможность заставлять его делать то, что я хочу.
Нужно было добыть побольше пуговиц.
Когда я спустилась к завтраку, он читал утреннюю газету. На Кроу был один из его великолепных костюмов, украшенный ярким галстуком. Волосы он зачесал назад, но концы их все равно слегка завивались. Лучшего зрелища поутру я и не ожидала.
Я вырвала газету из его рук и села ему на колени.
Сделай я такое раньше, он пришел бы в ярость, но сегодня я вдруг почувствовала задом его восставший член. Кроу посмотрел на меня своим холодным взглядом, причем на его лице не дрогнула ни одна черточка. Редко, очень редко он позволял мне вольности, а если такое и случалось, то после он становился еще более замкнутым.
– Что, хочешь потрахаться до того, как я уйду?
Он собирался на работу.
Я раздвинула его бедра пошире и поерзала задом по стоявшему члену.
– А я всегда хочу потрахаться. С тобой.
Он протянул руки к моим бедрам и с силой сдвинул их вместе. Затем он задрал платье почти до моей груди, так, что моя задница оказалась совсем голой. Я почувствовала, как его пальцы пробежали по ягодицам, раздвигая их и ощупывая мои трусы.
– Вот ведь совпадение! Моему дружку как раз взбрело в голову трахнуть тебя в задницу!
С этими словами он провел пальцем вокруг моего заднего прохода и сунул палец внутрь.
Я терпеть не могла его пальцы внутри себя, но на этот раз я была готова к такому повороту. Так что я расслабилась, позволив ему проникнуть еще глубже.
– А что же… он?
Я расстегнула Кроу ремень и молнию на брюках и выпустила его член на свободу. Толстый и длинный, он уже весь сочился от предвкушения.
Кроу запустил в меня второй палец, причем лицо его покрылось румянцем, означавшим крайнюю степень возбуждения.
– Думаю, что да.
Он притянул меня ближе к своей груди; мои трусы полетели прочь. Затем он взял меня за руку и, держа ее перед моим лицом, стал руководить процессом.
Я взяла член в рот и начала сосать его от самой головки до яиц. Я ритмично двигала головой и чувствовала, как густая слюна обильно орошает поверхность ставшего твердым, как дерево, х*я.
Его глаза стали еще темнее. Кроу продолжал работать пальцами, проникая в меня глубже и глубже.
– Я люблю твою задницу не меньше, чем пи*ду… Не думал, что такое будет возможно.
С этими словами он вынул пальцы и взялся за основание своего члена. Затем он вложил член мне меж ягодиц и стал раздвигать проход самым его кончиком. Я услышала, как Кроу прерывисто вздохнул в предвкушении вставить мне на всю длину.
Но я ухватила его за корень и не пустила дальше:
– Десять пуговиц.
– Пять.
– Десять.
Я спокойно ждала, поскольку понимала, что все равно выиграю торг. Я чувствовала, как пульсирует его конец, стремясь быстрее оказаться в моем заду. В тот момент Кроу мог думать только о сексе. Он, что называется, дошел до точки и мог согласиться с чем угодно.
Уголки его губ приоткрылись, и раздалось характерное рычание.
– Я оттрахаю тебя так сильно, что ты не сможешь присесть до самого вечера!
Его пальцы вцепились мне в бедра, а член дрогнул в моем кулаке.
– Прекрасно, – сказала я. – Так сделай же это хорошенько.
Я победно улыбнулась и выпустила его член. Мне действительно нравилось, когда он трахал меня в анал, хотя это и было больно. Но мне были нужны пуговицы. А пополнить свои активы я могла, лишь предложив Кроу что-то такое, перед чем он не мог устоять.
Итак, я скользнула к самому лобку, впустив в себя его плоть. Сколько бы раз мы не занимались анальным сексом, моя задница так и не смогла привыкнуть к толщине его агрегата. И
