Фред Стюарт - Блеск и будни
— Я больше не работаю шлюхой.
— Я не имел в виду это…
— Становись на колено — я сказала на колено — и проси меня.
Клейтон поморщился от боли.
— Тебе придется помочь мне.
Она улыбнулась.
— Тебе не придется делать это. Я просто хотела знать, согласишься ли ты.
— Дулси, я сделаю для тебя все, что угодно.
— Клейтон, ты что, влюбился в меня?
— А что если и влюбился?
— Ты навлекаешь на себя большие неприятности.
— Мне все равно. Моя жизнь без тебя настоящий ад, а с тобой она… — Он облизал губы. — Просто рай.
— Ха. Красиво. Клейтон, ты не только симпатичный, но и поэт. Иди и жди меня в коляске. Я соберу свои вещи.
Улыбнувшись ему самой страстной улыбкой, она направилась на кухню.
Они приехали на плантацию «Феарвью» как раз перед заходом солнца.
— Вот, значит, где ты живешь, — протянула Дулси, вылезая из коляски и оглядываясь вокруг.
— Да, — отозвался Клейтон, которому помогал один Элтон. — Тебе здесь нравится?
— Неплохо. Но не так чисто и красиво, как на плантации «Эльвира».
— Жаль, что разочаровываю тебя. Элтон, проводи Дулси на кухню. Скажи Саре, что она будет жить в соседней с мисс Шарлоттой комнате, с тем чтобы всегда быть под рукой.
— Да-са, масса Клейтон. — Старик направился к задней двери дома.
— Под рукой для мисс Шарлотты? — шепнула Дулси с озорной ухмылкой. — Или же для тебя?
Она засмеялась и поспешила за Элтоном.
— Зах! — воскликнул Клейтон, увидев младшего брата, который только что вышел из дома на веранду. На нем было довольно грязное солдатское обмундирование. — Когда ты приехал?
— Сегодня утром. Получил увольнение на три дня. — Он сбежал со ступенек навстречу ковылявшему на костылях Клейтону.
— Ты выглядишь молодцом, Зах! — воскликнул он, пожимая ему руку.
— Устал, как собака! Последнюю неделю мы ничем другим не занимались, только копали траншеи. Янки захватили Фредериксбург. Но больше не стали ничего делать, лишь сидели и таращили на нас глаза. Мы думаем, что этот Бернсайд трусливый или дурашливый, не знаем, что именно. — Он взглянул на дом, потом понизил голос. — Клейтон, скажи, твой тесть не прислал сюда на прошлой неделе сундук?
— Прислал. Мы поставили его в подвальное помещение. Он набит наличными деньгами — там, наверное, сотни тысяч долларов. Где он достал их?
— Генерал Уитни выдает лицензии на всю торговлю с армией. Торгаши наживают огромные суммы, продавая нам все, начиная от бэкона и кончая канцелярскими принадлежностями, заламывают несусветные цены. В лагере говорят, что твой тесть берет с торгашей взятки.
— Это меня не удивляет. Пинеас — хитрый старый ублюдок. Ну, вот тебе и «Славное дело». Какая страшная трата сил и средств во всей этой глупой войне. Пойдем в дом, Зах. Пора обедать, я умираю с голоду.
Опершись на свои костыли, он заковылял к дому.
Зах задержал его, взяв за руку.
— Клейтон, — спросил он, — ты серьезно сказал это?
— Что сказал?
— Что война — это пустая трата сил и средств.
— Ты понял это дьявольски правильно. Я сказал это вполне серьезно.
— Но мы же воюем за родную землю!
— Может быть, наша родная земля не стоит того, чтобы за нее драться. Пошли. Я проголодался.
Он запрыгал по ступенькам на веранду, но Зах за ним не пошел. Он стоял и смотрел на старшего брата, как будто не мог поверить тому, что тот сказал.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Сибил лежала в кровати и читала роман, когда в дверь спальни постучали.
— Да? — откликнулась она. Они вместе с Адамом и двумя сыновьями приехали в расположенный к северу от Лондона Понтефракт Холл на рождественские праздники. Дверь отворилась и в спальню вошел довольно грязный незнакомец. Сибил вся напряглась.
— Кто вы такой? Немедленно убирайтесь!
Испугавшись, она протянула руку к бечевке звонка к своей горничной, когда услышала знакомый голос:
— Ты что же, не узнаешь своего собственного мужа?
— Адам? — неуверенно спросила она.
Он снял с головы рабочую кепку и подошел к ее кровати, широко улыбаясь.
— Прости, если я напугал тебя, — сказал он. — Но я решил проверить на тебе свое новое переодевание. Нравится оно тебе?
Она уставилась на него. Он нарядился нищим, надел длинное черное пальто, грязное и поношенное.
— Нравится мне? — переспросила она. — Это должно мне нравиться?
— Ну, может быть, и не нравится. Меня-то интересует, как я выгляжу в этой одежде?
Она неуверенно пожала плечами.
— Побирушка? — предположила она. — Или рабочий?
— Браво. Я хотел выглядеть, как безработный рабочий. — Она слегка сморщила свой носик, он засмеялся. — Ах, да. От меня попахивает, верно? От этой одежды. Я купил ее на барахолке в Йорке несколько дней назад. Но блох в этой одежде нет — во всяком случае, я так думаю — но осмелюсь предположить, что предыдущий владелец этой одежды мылся не часто. Понимаешь? Такое переодевание придает больше достоверности.
— Но скажи мне, зачем ты вообще вырядился под безработного?
— Отличный вопрос. И если ты подождешь, пока я переоденусь, то я все расскажу тебе об этом.
Через пятнадцать минут он возвратился в банном халате.
— Я быстренько принял душ, — сообщил он, подходя к кровати. — Надеюсь, что теперь от меня пахнет лучше. — Он сел на кровать рядом с ней. — В Англии положение меняется, — начал он свой рассказ. — Рабочий класс начинает осознавать свои силы. Он хочет получить право голоса, и Диззи хочет предоставить рабочим такое право или, во всяком случае, расширить право участия отдельных групп населения в голосовании, насколько это возможно. Но рядовой англичанин представления не имеет о том, что же представляет собой рабочий класс… каковы, например, условия работы на ситцевой фабрике. Большинство хозяев прессы держат сторону фабрикантов и не печатают правду, а радикальную прессу никто не читает, за исключением самих радикалов. Но я намерен изменить все это.
— Каким же образом?
— Я поеду в Манчестер, переодевшись в безработного по имени Адам Филдинг. Постараюсь устроиться на фабрику «Белладон Текстайлз». Если у меня получится, то поработаю там несколько недель и на себе самом проверю реальное положение. Затем я возвращусь в Лондон и изложу свои наблюдения в палате лордов. Если меня не обманывает предчувствие, то обстановка на фабриках Белладона достаточно красноречива, и мне удастся пробудить благородных лордов от из спячки и, может быть, достаточно расшевелить палату общин, чтобы она приняла какое-нибудь зубастое законодательство. Диззи считает, что это прекрасная идея, и если дело выгорит, то это может помочь нам победить на следующих выборах.
