Инсинуации - Варвара Оськина
– Спасибо, – прошептала она.
– Я люблю приходить сюда, – после короткой паузы медленно заговорил он. – Здесь особенно хорошо думать ночью. Тишина и весь город под ногами. Летом, когда нет треклятых туманов, можно разглядеть Млечный Путь. Зелень скрывает свет фонарей, и становится достаточно темно, чтобы увидеть звёзды, посчитать планеты. Забавно, терпеть не могу чью-то медлительность, но сам могу часами наблюдать, как постепенно смещается горизонт, а небо светлеет. Есть что-то… монументальное и торжественное в неуклонном движении Вселенной, которое не остановить. Какая-то убийственная красота. Частицы исчезают и появляются, люди панически ищут бозон Хиггса, а планеты всё медленно движутся… движутся.
Элис смотрела на него, широко раскрыв глаза. Сейчас, в эту прекрасную минуту он был не здесь, а между созвездиями Стрельца и Креста, где бродил лишь ему одному известными межпланетными тропами. Она же могла только идти за ним следом, с молчаливым восторгом открыв для себя красоту разума Джеральда Риверса.
– Здесь действительно потрясающе, – сказала она наконец, не представляя, как облечь в слова все проносившиеся в голове мысли. Кажется, внутри пускало корни бесконечное восхищение.
– Я надеялся, что вы сможете оценить эту красоту, мисс Чейн, – он мягко улыбнулся её отражению. И тогда в ней проснулась смелость на следующий шаг.
– Элис, – ответила она и посмотрела прямо в его глаза.
Риверс какое-то время молчал, отчего стало немного неловко. Уж не поспешила ли она? Но затем он всё же заговорил:
– Я пропустил тот момент, когда мы пили на брудершафт или спасали друг другу жизни? Потому что уж секс с вами точно остался бы в моей памяти, – произнёс он серьёзно, но глаза улыбались.
– Вы помните всё, что я говорила? – буркнула Элис.
– О, особо удачные пассажи даже записал и ношу в бумажнике. Один «самоуверенный слабак» чего только стоит, а что уж говорить про «двуногую Смерть»? – Риверс в притворном ужасе закатил глаза.
– Змей подколодный, – прошипела себе под нос Эл.
– Что-что? – Риверс сделал вид, что не расслышал.
– Я говорю, профессор, что вы обладаете на редкость хорошей памятью, – елейным голоском протянула она, но осеклась, встретив абсолютно серьёзный взгляд.
– Джеральд, – после короткой паузы сказал он, а Элис растерялась от неожиданности. Она совершенно точно не была к такому готова и выглядела настолько потешно, что Риверс всё же не удержался. – Это моё имя, Элис.
– Я… знаю твоё имя. – Язык всё ещё находился в состоянии шока.
Но тут профессор неожиданно расцепил объятия, сделал шаг в сторону и взглянул на потихоньку тонувшее в тяжёлых снежных облаках небо. Им определённо повезло с погодой или… или кто-то творил магию вне Хогвартса.
– У нас есть пицца и твой глинтвейн. Предлагаю соблюсти правила: спасти друг друга от смерти из-за обжорства и выпить на брудершафт.
Элис лишь хмыкнула, и тут ей в голову пришла мысль.
– А можно… можно съездить посмотреть на залив?
– Сегодня можно всё, ведь я Санта. Идём.
И она уже привычно вложила руку в его протянутую ладонь.
Если Элис и думала, что они направятся в популярное местечко вроде Уотерфронта41, то сразу рассталась с этими мыслями. Вторая за сегодня поездка выдалась столь же быстрой и стремительной. Риверс привёз их в восточный Бостон. Прокравшись под хиленьким шлагбаумом, который, смеясь словно ненормальная, она держала для него поднятым, он остановил машину на самом краю большого и широкого пирса. Закутав Элис в тёплый плед, непонятно какими судьбами очутившийся в багажнике, он усадил её на капот, всучил кусок уже едва тёплой пиццы, а сам устроился рядом. Его нисколько не смущал падающий с неба редкий снежок.
– Ещё одно из твоих любимых местечек? – спросила она, дожёвывая уже четвёртый слайс.
Есть хотелось зверски. С залива дул противный ветерок, но Элис не было холодно. Она куталась в шарф и плед, ела вкуснейшую еду и слушала рождественские песенки, которые на полной громкости доносились из машины. Радио они включили по обоюдному согласию – на дворе как-никак праздник.
– Нет. – Джеральд задумчиво цедил холодный напиток. Остывший глинтвейн всё ещё источал божественный терпкий запах специй, так что, заметив, как Элис повела носом в сторону ароматов корицы, Риверс улыбнулся и протянул стакан. – Слишком не люблю зиму, чтобы часами восторгаться мутными водами. А летом я уезжаю из Бостона.
– Тоже не люблю это время года, – задумчиво проговорила она. – Постоянно мёрзну.
Они снова замолчали, наслаждаясь открывавшимся видом на праздничный город, где периодически вспыхивали редкие огни фейерверков. Без сомнения, за все двадцать четыре года у Элис никогда не было настолько невероятного Рождества. Она будет хранить эти воспоминания, наслаждаясь всеми сразу и каждым в отдельности. Говорят, в Сочельник случаются чудеса, и впервые не хотелось спорить, потому что её волшебник сейчас сидел рядом. И молчать с ним вместе казалось настолько же естественным, как называть по имени, смеяться до севшего голоса и бежать наперегонки, пытаясь угнаться за полётом его восхитительной мысли – никакой неловкости или натянутости.
Резкая смена мелодии заставила Элис вздрогнуть и прислушаться. Не успел закончиться последний госпел, как бостонскую ночь прорезали чуть фальшивые из-за плохой записи звуки гитары и барабанов.
– Ух ты. – Элис блаженно прикрыла глаза, болтая ногой в такт заигравшей песне. – Только сегодня их слушала. Странный выбор для праздничной ночи, не находишь? Похоже, диджея уже тошнит от «Jingle Bells».
– Кто это? – Джеральд удивлённо прислушивался к хрипловатому голосу Нодди Холдера.
– Ты не узнал? Да быть не может, ты меня разыгрываешь! – Элис даже подскочила от удивления, но, заметив его взгляд, рассмеялась. – Бог ты мой! Есть, оказывается, что-то, чего не знает Джеральд Риверс.
– Я не могу переслушать всю музыку, что написана на планете Земля. – Он закатил глаза, но не обиделся.
–You get me in a spot
And smile the smile you got
And I lo-o-o-ve you42, – пропела она вместо ответа, пританцовывая на месте и опасно размахивая стаканом с глинтвейном.
– Ну, ты уже скажешь кто это, или мне запускать «Shazam»?
– Это Slade, Джеральд. – Элис продолжала раскачиваться из стороны в сторону. Прикрыв в блаженстве веки, она мурлыкала знакомые слова шуточной песенки. Но когда дело дошло до первого проигрыша с надрывно-визгливой скрипкой, неожиданно почувствовала, как большие сильные руки подняли её в воздух и поставили прямо на подмёрзший снег. – Что за…
– Потанцуешь со мной?
Элис подняла голову вверх, непонимающе взглянув в склонившееся к ней лицо. Плед обрывком тёмной материи лежал у колеса Марседеса.
– Что? – Элис поражённо моргала. Он же не мог всерьёз?
– Потанцуй, – Джеральд продолжал настаивать, а потом просто обнял
