Когда грянет шторм - Эмери Роуз Эндрюс
– Ты поужинаешь со мной, Броуди?
Я прищурился, глядя на нее.
– Ты хочешь, чтобы я поужинал с тобой?
Она кивнула.
– Конечно, мне хочется нечто большего, чем просто ужин, но думаю, для начала подойдет и он. – Шайло открыла дверь шире, но я не сразу зашел внутрь. Она опустила глаза. – Что у тебя с ногой?
Я пожал плечом и выругал себя за то, что не переоделся в джинсы перед поездкой сюда. Но, с другой стороны, я не ожидал увидеть ее здесь.
– Ничего страшного.
Она осмотрела мою ногу сбоку. На ней красовалось нечто похожее на ожог. Затем колено. Оно покраснело, распухло и раздулось, как воздушный шарик. Каким-то образом я подвернул его при падении.
– Господи, Броуди. Иди сюда. Тебе нужно приложить лед к колену.
Шайло подошла, встала рядом со мной и, схватив за руку, закинула ее себе на плечо.
– Что ты творишь?
– Обопрись на меня.
– Ты не выдержись мой вес. Сломаешься, как веточка.
Она сердито посмотрела на меня.
– Я сильнее, чем кажусь.
– Не сомневаюсь, – тихо произнес я. – Но я вполне могу передвигаться сам и не собираюсь опираться на тебя.
Шайло закатила глаза.
– Все такой же упрямый.
Я изо всех сил старался идти не хромая, но снова потерпел неудачу. Когда я опустился на табурет, она придвинула стул напротив меня.
– Подними ногу, Ковбой. Я принесу пакет со льдом.
Я выполнил ее приказ в основном потому, что у меня не было выбора. Было слишком больно сгибать колено, поэтому я положил ногу на табурет, когда она вернулась с пакетом замороженного горошка.
– Замороженный горошек?
– У меня нет пакета со льдом. – Она уперла руки в бока, в ее голосе звучало обвинение. – Как ты повредил ногу?
– Попытался станцевать техасский тустеп. Похоже, я потерял хватку.
Она рассмеялась, переводя взгляд с моего колена на лицо.
– Ты с ума сошел, – прошептала она.
– Знаю. – Она стояла так близко, что я чувствовал ее запах.
– Броуди, – едва слышно произнесла она. Я поднес руку к ее лицу и провел большим пальцем по ее мягким, полным губам. Ее глаза закрылись. – Я так сильно по тебе скучала.
– А я скучал еще больше. – Я опустил руку и прочистил горло. – Как поживает джамбалайя?
– Вот черт. – Шайло направилась к плите, и я усмехнулся, когда она, бормоча себе что-то под нос, стала помешивать блюдо. – Снова ты меня отвлекаешь.
Я уставился на ее идеальную попку. Изгиб бедер. Стройные, подтянутые ноги, которые обхватывали мою спину больше раз, чем я мог сосчитать. Кстати, о том, что отвлекает. Может, мое колено и было в нерабочем состоянии, зато член работал как надо. Он дернулся в штанах, очевидно, наслаждаясь открывающимся видом.
– Не все потеряно, – сказала она с облегчением, убавив огонь и отвернувшись от плиты. Я не понял, о чем она говорит: об ужине или нас.
Шайло достала из холодильника два пива и открыла крышки, затем протянула мне бутылку через барную стойку. Я взял ее и поблагодарил.
– Давай произнесем тост.
Эти слова напомнили мне о том маленьком клубе в Майами, где мы произносили наш последний тост. И об обещаниях, которые я дал и нарушил.
– Давай не будем. – Не дожидаясь того, за что она хочет выпить, я сделал глоток холодного пива.
Ничуть не смутившись, Шайло подняла бутылку.
– Как насчет того, чтобы выпить за новое начало?
– Так вот что это такое? Новое начало?
Она кивнула.
– Надеюсь, что да. Теперь, обретя тебя, я понятия не имею, как без тебя жить. Я не хочу без тебя жить. – Она замолчала и глубоко вздохнула. – И я отчасти надеялась, что ты чувствуешь то же самое.
– Мы не должны были встречаться, Шай. – Я отвернулся, не в силах видеть разочарование на ее лице, и сделал еще глоток пива. Из портативных динамиков лилась музыка – песня Cigarettes After Sex «Nothing’s Gonna Hurt You Baby» [45]. Однажды она включила ее при мне. Мы были в Нью-Йорке, остановились в лофте Бастиана в Трайбеке, и она танцевала как в трансе с дымчатым макияжем на глазах и красными губами, одетая в свободную черную майку и кружевное черное белье. Ничего сексуальней в жизни я не видел. Шайло оседлала меня на диване в гостиной и трахнула меня. Она запрокинула голову назад и обнажила шею, которая так и молила, чтобы я прикоснулся к ней губами и зубами.
– Не говори так, – промолвила она. – Ты ошибаешься. Мы идеально подходим друг другу.
– А как насчет твоей мамы? – Я перевел взгляд на нее, прищурившись. – Думаешь, она бы чувствовала то же самое? Что бы, по-твоему, она почувствовала, если бы узнала, что ее дочь влюбилась во врага?
– Мамы больше нет. И ты мне не враг. В ее смерти нет твоей вины, и мне не стоило вести себя так, будто есть. Я испытала шок. Но ты был всего лишь ребенком, Броуди. Невинным ребенком, который не несет отвественности за поступок того человека.
Я помотал головой, оспаривая ее слова.
– Я очень похож на него. Каждый раз, когда ты будешь смотреть на меня, то будешь вспоминать о том, что потеряла. Я не могу позволить тебе жить с таким человеком.
– Когда я смотрю на тебя, то вижу Броуди Маккалистера. Хорошего человека. Замечательного отца. Мужчину, который говорит правду и всегда заботится о людях, которых любит. Ты ни разу не подвел меня, Броуди. Я доверяла… доверяю тебе свою жизнь.
Я потер рукой грудь.
– Я солгал тебе.
– Вовсе нет. Ты не лгал. Ты просто… не хотел, чтобы тебя связывали с тем монстром. И теперь я понимаю почему. Для тебя он мертв. То, что он сделал, не имеет к нам никакого отношения. Ты заслуживаешь всего хорошего, Броуди. Ты лучший мужчина в моей жизни. Самый честный, верный и сильный. И мне не следовало так реагировать.
– Ты имела полное право так реагировать.
– Я люблю тебя, Броуди. И не хочу снова тебя потерять. Пожалуйста, скажи, что у нас еще есть шанс. Скажи, что ты все еще готов бороться за меня. Быть рядом, когда мне нужно будет на кого-то опереться. Скажи, что ты все еще тот мужчина.
– Я все испортил. Как ты можешь все еще хотеть быть со мной? – Меня удивляло, что она по-прежнему хотела быть со мной, несмотря на все, что обо мне узнала. Несмотря на всю боль, которую я ей причинил, она по-прежнему хотела меня.
Шайло обогнула островок
