Инсинуации - Варвара Оськина
Ещё в телефоне нашлась пара сообщений от Клауса, который не мог до неё дозвониться, и Курта. Тот заботливо интересовался, в каком она состоянии и жива ли вообще. О том, что произошло накануне, Элис всё ещё помнила очень смутно. И слава богу. В памяти отпечаталось бесконечное пиво, криво скрученный косяк и смутные образы, разобрать которые не было ни сил, ни желания. Коротко отчитавшись обоим надзирателям о своём благополучии, она наконец смогла выдохнуть. И вот тут это произошло.
Внезапно навалившаяся тишина ударила по ушам, отчего Эл задышала чуть чаще. Ей вдруг стало страшно. Она хватала ртом воздух, стискивала обивку дивана и боролась с ватным безмолвием, в котором будто тонула. Да, квартира переливалась светом гирлянд, в воздухе витал аромат специй и вкусной сочной пиццы, здесь было уютно и мило, но совершенно безжизненно. Мёртво. Как на красивой картинке с открытки, всё было фальшивым. И посреди этой искусственной радости и иллюзии счастья сидела она. Элис. Такая же искусственная и неживая.
Резко встав, словно в попытке убежать от разъедающих мыслей, она подошла к подмигивающему гирляндой окну и взглянула на озарённую жёлтым светом одинокого фонаря улицу. За холодным стеклом крупными хлопьями падал снег и немедленно таял в непроглядном, как битум, асфальте. В дорчестерском аппендиксе было безлюдно, да и стоило ли удивляться? Сейчас самое время сесть за накрытый стол и улыбнуться другу напротив. А потом протянуть руку и ласково сжать тёплые пальцы, наслаждаясь близостью в самый волшебный из дней. Да вот только у Элис лишь убранные с глаз долой ненужные стулья и тишина.
От окна привычно тянуло холодом, и Элис поёжилась. Забавно, как все эти дни она умудрялась не замечать своего одиночества. Конечно, был Джошуа, учёба, дела. Но вот, время пришло, и что осталось? Ничего и никого. Так в какой момент её жизни всё пошло наперекосяк? Ведь не должно в свои двадцать четыре чувствовать себя настолько оторванной от людей. Эл заигралась. Погрузившись в такой привлекательный мир алгоритмов, потеряла единственное, что никогда не удалось бы оцифровать. Человечность.
Элис тряхнула головой и зло рассмеялась. Господи, просто погрязшая в сожалениях дурочка, а не мисс Чейн. Это же надо! Весь день гнать прочь унылые мысли, а теперь терпеливо расковыривать дырку в душе. Куда уж больше, там и так почти Марианская впадина! И всё же Эл вновь оглянулась на залитую мягким светом гостиную. К чему всё это? Кому нужна игра в дом и уют? Никто не оценит, а ей и вовсе не нужны глупые, никчёмные огоньки. Слишком пусто, слишком одиноко… слишком тихо. Может, наплевать на всё и поехать в «Вальхаллу»? Там наверняка много таких, как и она, кто сбегал от собственной дурости в толпу чужих людей.
Шмыгнув носом, Эл снова включила радио, чтобы хоть как-нибудь разорвать душное одеяло молчания и создать иллюзию чьего-то присутствия. Вряд ли поможет, но вдруг? Брошенный на диване телефон тренькнул новым сообщением, но Эл не спешила. Какой смысл? Взгляд снова упал за окно, где белая чума окутывала город. Элис всматривалась в конец улицы, где старательно мигал светофор, и зачем-то считала пролетавшие снежные хлопья. Дурость. Дурость и инфантильность.
От звука очередного сигнала Элис вздрогнула и наконец-то очнулась. Нехотя подойдя к дивану, она взяла в руки телефон и заморгала, чтобы избавиться от щипавшей глаза пелены. Эл ждала радостных фотографий от Джо или глупых приколов от Кёлль, но Вселенная решила пойти по иному пути. Сердце ухнуло вниз и не трепыхалось, чтобы не мешать хозяйке. С пятой попытки взволнованной Элис всё же удалось разблокировать телефон и открыть чат. Одно сообщение. Одно короткое сообщение, и в мире включили звуки. Эл слышала бормотание соседского телевизора, смех за стеной, шум изредка проезжавших машин. Но глаза не отрывались от двух предложений, за которыми скрывалось слишком уж многое.
«С Днём Рождения, мисс Чейн. Какие планы на Рождество?»
Ни секунды на раздумья.
«Спасибо! Никаких».
Элис нажала кнопку «Отправить» и по-детски зажмурилась. Если она всё правильно поняла, если не придумала лишнего, если в этом мире жила хоть капля чудес, если… Додумать не дала трель дверного звонка, заставив подпрыгнуть на месте от неожиданности. На короткое мгновение Эл растерялась, но затем сорвалась с места, цепляясь мохнатыми мордами своих йети-тапочек за ножки стульев и стоявшую в коридоре обувь. Едва не врезавшись носом в потёртый косяк, Элис остановилась, глубоко вдохнула, открыла входную дверь и…
С нарастающей бесшабашной радостью она уставилась на одетого в шерстяное пальто Джеральда Риверса, который, подобно сверхмассивной чёрной дыре, занимал всё доступное пространство узкой лестничной клетки. Возможно, это было лишь плодом изголодавшегося воображения. Однако Эл жадно вглядывалась в лицо стоявшего на её пороге мужчины и подмечала, казалось бы, несвязанные детали. Тающий на ботинках снег, слегка покрасневшие, озябшие кончики пальцев, мимолётно дёрнувшийся уголок рта и, конечно же, очки. Обычные, в квадратной чёрной оправе они, может, и носили на себе имя очередного известного бренда, но ей впервые не было до этого дела… Жизненно необходимая вещь. Та самая, что закончила ещё один кусочек гигантской мозаики в образе Риверса. На линзах ещё виднелись следы буйства стихии, и, глядя на столь обычный для большинства, но абсолютно нехарактерный для профессора образ, Элис улыбнулась.
Она скучала. О Боги, как же она скучала по взгляду, по тонкой линии губ и даже по двум хмурым морщинкам между бровями. Но самое главное, она скучала по присутствию Риверса. Целый месяц без их разговоров, странных подначек, нелепого флирта оказалось слишком много, чтобы легко с этим справиться. Да что там… Элис развалилась на части, утопила себя в собственном идолопоклонничестве и поняла, что у неё стойкая зависимость. А ещё, что это её совершенно устраивает.
Но вот поток свежего воздуха ворвался в небольшой коридор, окутав знакомым запахом, и Элис очнулась.
– Вы сегодня за
