Что, если мы поверим - Сара Шпринц
Я чувствовала, чего ему это стоит, но и какое это принесло облегчение – тоже. Игры в прятки закончены, и, конечно, внимание к его персоне было гигантским. Фотографы ждали на каждом углу, но это было не так страшно. Одно фото Скотт сделать позволял.
На второй день пребывания в Лос-Анджелесе Скотт проводил меня до офиса агентства, где я встретилась с Амаль Ренкин. Она оказалась еще приятнее, чем по телефону. Сразу предложила перейти на ты, познакомила со своей коллегой Валери, а затем пригласила пойти в маленькое кафе. Калифорнийское солнце уже в апреле радовало теплыми лучами, поэтому мы устроились на веранде. Разумеется, я вся была на взводе, однако чем дольше мы с Амаль говорили о текстах, выяснив по дороге, что у нас схожие читательские вкусы, тем спокойнее я себя чувствовала. Я рассказала ей о двух задуманных мной несколько месяцев назад книгах, до которых в последнее время не доходили руки, Амаль сосредоточенно записывала. Почти два часа у нас ушло на брейнсторминг, на обсуждение жанров, в которых задумывались книги, и я впервые снова осмелилась поверить в мечту. Может, с помощью Амаль в книжных магазинах однажды появится моя книга.
Когда в конце встречи она дала мне с собой два варианта договора с агентством, я почувствовала, что все правильно. Она разрешила мне звонить в любое время и по любым вопросам. Когда мы напоследок обнялись, я уже знала, каким будет мое решение. Скотт заехал за мной на арендованной машине. Я еще из кафе послала ему сообщение.
– Расскажи! Как все прошло? – И пока я докладывала, в его глазах светилась гордость. Я все еще находилась во власти успокаивающей оранжево-каштановой ауры Амаль. – Я знал, Хоуп. Просто знал, и все. – Он поцеловал меня, а я не переставала улыбаться.
– Они дали мне с собой договор.
Скотт, не поверив, замотал головой:
– Ты хоть понимаешь, как это круто?
– Может, через пару дней до меня дойдет.
– Мы должны это отпраздновать, – сказал он. – Хочешь пойти поесть?
Я помолчала, думая об одной вещи, которую я утаила от Скотта. Я не знала, как ему сказать, чтобы он не счел меня совершенной идиоткой.
– Или не хочешь? – спросил он, заметив, что я замешкалась.
– Да нет, я… – Я зафиксировала глазом точку на приборной панели машины, потом оторвала от нее взгляд и посмотрела на Скотта. Его улыбка застыла.
– Что случилось, Хоуп?
– Это полный идиотизм, но… Я увидела, что Джен сейчас со своей книгой дает тур для читателей. Сегодня вечером у нее встреча с читателями в центре города.
Скотт разглядывал меня.
– Ты хочешь пойти?
Я закусила губу, а потом пожала плечами:
– Не знаю. Вообще-то, нет, но… возможно, и да.
– Не такая уж плохая идея, – сказал Скотт. – Чтобы раз и навсегда покончить с этим.
– Да, – сипло произнесла я. – Я тоже так подумала.
Пальцы Скотта были теплыми, он взял мою руку в свою.
– Если хочешь, я пойду с тобой.
– Перестань.
Я замолчала. Он продолжал смотреть на меня, мимо нас проносились автомобили, калифорнийское весеннее солнце падало через ветровое стекло на лицо Скотта. Он улыбался, и я понимала, что мы один на один с этим полным противоречий миром. И никто и ничто не мог этого изменить.
* * *
Итак, я приехала. Через витрину книжного магазина я видела, как очередь из желающих получить автограф от Джен постепенно редела. Меня тошнило, бросало в жар и знобило одновременно. Что я здесь делаю?
Может, надо просто отпустить? Развернуться, поехать к Скотту, ждавшему меня в машине в квартале отсюда. Он и правда хотел пойти со мной, но я решила, что идея так себе. Наверняка его бы узнали, и это привлекло бы лишнее внимание к нам обоим.
Моя частная жизнь была для Скотта превыше всего, поэтому мы старались не показываться вдвоем, особенно здесь, в Лос-Анджелесе. Поначалу мне казалось это невозможным, но пока у Скотта получалось сохранять наши отношения в тайне от общественности. Фанаты Скотта в любом случае знали, что у него есть подружка, в этом я была уверена. К счастью, личной информации на ваттпаде и в инстаграме у меня было не так много, поэтому никто не связывал меня с именем Скотта. Но в том, что Джен была в курсе наших отношений, я не сомневалась ни секунды. Садия наверняка давно уже ей рассказала, однако мне было решительно все равно.
Никто не обратил на меня внимания, когда я вошла в магазин. На столе в вестибюле стопками лежали книги Джен. Моя бывшая лучшая подруга, широко улыбаясь, смотрела с огромного плаката. Автор бестселлера по версии «Нью-Йорк таймс». Другие заголовки я читать не стала, а просто взяла книгу и пошла к кассе. Пока я стояла в очереди на получение автографа, у меня было время рассмотреть присутствующих. Ожидаемо почти все были молодые парни и девушки, и все выглядели так, как могли бы выглядеть зрители на концерте Скотта. Пришли и несколько пожилых читательниц.
Казалось, чем ближе к столу, где подписывали книги, тем сильнее должно колотиться мое сердце. Но ничего подобного не происходило. С каждой минутой мне становилось только спокойнее. Джен еще не увидела меня. Она была внимательна ко всем читателям, говорила с ними, улыбалась. Казалось, она всю жизнь только этим и занимается. Меня захватили воспоминания о наших с ней совместных поездках на книжную ярмарку BookCon. Мы обе стояли в таких же очередях за автографом наших любимых писательниц. Просто непостижимо, насколько разошлись наши пути, но впервые за долгое время эта мысль не причинила мне боли. У нас с Джен не осталось ничего общего. Теперь это факт.
Когда подошла моя очередь, я внешне полностью владела своими эмоциями. На лице Джен отразилось сразу все. Она осеклась, замешкалась, а потом закрылась. Все случилось в считаные секунды. Она открыла рот и сразу закрыла, будто вспомнив, что кругом люди.
Я подошла ближе и положила книгу на стол.
– Для Хоуп, – спокойно сказала я. Не холодно, без упрека, не смущаясь и не виляя. Просто сказала спокойно.
Джен перевела взгляд с меня на остальных. Когда мы снова встретились глазами, я заметила в ней какую-то искру. Я почувствовала укол в сердце, но постаралась скрыть.
– Хоуп, мы можем… – начала она приглушенным голосом,
