Театр убийц (СИ) - Родионов Леонид Михайлович "Делони Ворон"

- Non es frater meus (Не брат ты мне), – прорычал Flammae, – creatura ex abysso (тварь из бездны).

- Tu etiam, offensus his duobus caudis (Ты все еще в обиде за те два хвоста), – Анап приподнял брови. – Puto haec sunt parva, quae, comparatur ad id quod volo tibi offerre. Mecum, Flammae Venator, vocare populum tuum, et simul nos accipere hoc mundo (Я думаю это мелочи, по сравнению с тем, что я хочу тебе предложить. Присоединяйся ко мне Пылающий охотник, призови своих подданных, и мы вместе захватим этот мир).

- Non experiri ad animum mihi, Abyssi Weaver (Не пытайся меня подкупить, Ткач бездны), – Flammae злобно оскалился. – Te et tuum genus creata est perdere. Est inane, pro te, est an idyllium et non opus est tibi aliquid aliud. Ergo, verba tua de unione sunt mendacium (Ты и твой род созданы, чтобы разрушать. Для вас пустота, есть идиллия и ничего другого вам не нужно. Поэтому твои слова о союзе, ложь).

- Non sum tam tyrannus, ut decessorum (Я не такой тиран, как мои предшественники), – Abyssi начал медленно прохаживаться. – Meum est consilium, nisi exstirpare omnes homines, ita quod nos, daemones, si iam non sit ducta in mundum horum turpis creaturis. Quot fratres sunt, ducatur hic non sua voluntate, sed natura desiderium, quod non possumus resistere. Etiam ego et tu, reges, non fugit hoc fatum. Et scis quam multi fratres nostri fecerunt et non revertetur, quam multos ex eis subiit ritu interitum? Milia et milia, quae ab infima, finis cum archdemons. Et vis permanere hac catena mortes? Operor vos volo fratres nostros mori, quia creavit nos, sicut hic (Мой план состоит лишь в том, чтобы искоренить всех людей, да бы нас, демонов, более не затягивало в мир этих уродливых созданий. Сколько наших собратьев затянуло сюда не по их воле, а по инстинктивному желанию, которому мы противиться не можем. Даже нас с тобой, королей, не миновала эту участь. А знаешь сколько наших собратьев не вернулся назад, сколько из них подверглась ритуалу изничтожения? Тысячи и тысячи, начиная от низших, заканчивая архидемонами. И ты хочешь продолжить эту цепочку смертей? Хочешь, чтобы наши братья умирали лишь за то, что нас такими создали)?

- Homo (Люди), – голос Flammae был спокойным, а огненные глаза следили за каждым движением короля пустоты, – est cibus. Etiam si non possumus resistere iens ut lux animae, quae aperuit nobis, sed nos non debet considerare illud maledictum aut. Animae – sunt principia de potestate nostra, si nos non pascuntur in potestatem animas hominum, nostrum genus, morietur ex (это пища. Пусть мы и не можем противиться тому, чтобы идти на свет души, что открылась для нас, но и считать это проклятьем не стоит. Души – источники нашей силы, если мы не будем питаться силой душ людей, наш род вымрет).

- Non mori ex (Он не вымрет) – зло поправила Abyssi, – is mos tantum prohibere progressum. Inferior daemones semper inferiores sunt, rarissimae erit majorennes, et reges erunt reges. Quid iniuriam cum constantia (он лишь перестанет развиваться. Низшие демоны, всегда будут низшие, старшие старшими, а короли королями. Что плохого в постоянстве)?

- Nostra potestate etiam incipiunt deficere. Sine alimentum, incipit arescet, et tandem nos mori defatigationem (Наша сила тоже начнет гаснуть. Без подпитки она начнет чахнуть, и в конце концов мы умрем от истощения), – Flammae согнулся для прыжка. – Sine animas humanas, daemones committitur occidere se, quia potentia et fortitudo. Possumus vivere sine populus (Без людских душ, демоны начнут убивать друг друга, за власть и силу. Без людей нам выжить).

Flammae прыгнул и оказался в шаге от тела Анапа. Две мощные лапы обрушились на короля пустоты, но тот и не думал убегать. Из плеч выросли два огромных щита, принявшие весь удар на себя. Град ударов мощных лап посыпался на Анапа, все четыре лапы активно пытались достать до тела, но все они встречали на своем пути выросшие щиты и отскакивали от них, словно мячи. У Flammae Venator сработал какой-то рефлекс, и он буквально за секунду до того, как меч, объятый черным светом, снесет ему голову, отпрыгнул в бок. Оказавшись по правую руку от короля пустоты, демон замахнулся ногой, целясь в голову, но и здесь удар не достиг цели.

- Misellus conatus (Жалкие попытки), – прошипел король пустоты. – Non potuit occidere me ante, et multo magis nunc. Gladium tenebrarum satis est an interesting ludibrio, praesertim in peritus manus (Ты не смог меня убить раньше, а уж сейчас и подавно. Меч мрака, довольно интересная игрушка, особенно в умелых руках).

Abyssi сделал полукруг мечом и наискосок ударил в сторону тела актера. С лезвия сорвался два черных, как ночь, серпа темной энергии и с непостижимой для человеческого глаза скоростью полетел точно в цель. Увернуться было нереально, поэтому король огня сомкнул все четыре руки и взревел, словно обезумевший медведь. Четыре пары рук увеличились в трое, покрывшись золотым коконом огня. Темная энергия влетела точно в этот огонь, прорвалась примерно до середины и рассеялась. Когда Flammae разомкнул руки, он понял, что по ним сочится человеческая кровь. Уставив пылающие от гнева глаза на противника, король огня выставил две нижние руки вперед, а две другие развел в стороны и согнул в локтях. Два столба огня из нижних конечностей ударили по прямой, а десять стрелоподобных всполохов полетела по дуге, целясь в тело Анапа. Два прямых луча врезались в огромный щит, выросший из левой руки короля пустоты, а вот пять из десяти стрел цели достигли. Две попали в грудь, одна в плечо и еще одна точно в лицо.

- In impudent vulpes (Наглый лис), – в злобе прорычал Abyssi, держась за покорёженное лицо, которое медленно покрывалось черной жижей. – Dedi te in casu. Te noluit. Nunc moriemini, et in casum tu, ego mittam omnes servi tui (Я давал тебе шанс. Ты отказался. Теперь ты умрешь, а в след за тобой, я отправляю всех твоих слуг).

Abyssi Weaver прижал меч долом ко лбу, сжал рукоять так, что заскрипели кости в теле Анапа и что-то произнес одними лишь губами. Меч из темной стали вспыхнул черным и поглотив тело Анапа, погрузил его в непроглядную тьму. Когда кокон пропал, растворившись словно дым, перед Flammae предстал совершенно другое существо. Голова Анапа стала похожа на паучью, с торчащими наружу клыками и рогами, усеявшими голову. На спине выросли четыре черные лапы, тело покрылось пластинами и шипами, ноги укатили коконы, а вокруг слоился дым, столь черный и густой, что не видно было что за ним находится.

Это нечто, которое некогда было Анапом, уставило огромные зеленые глазища на короля огня, клацнуло зубами, что проросли даже снаружи и рванулось с места. Взмах меча, мимо, второй, как и третий тоже прошли в сантиметре от Flammae. Тело Стриина было гибким и натренированным, что несравненно давало плюс королю огня, в то время как тело Анапа двигалось как-то скованно и неуверенно, словно Abyssi еще не привык к этой оболочки. После очередного неудачного выпада, Flammae крутанулся, зайдя королю пустоты за спину и двумя лапами, покрытыми золотым огнем, что было духу ударил в спину, в то место, где было сосредоточение силы. Черный панцирь принял на себе столь мощный удар без последствий, даже легкой вмятины не появилось. Abyssi не остался в долгу. Повернувшись в сторону противника, он сделал полукруг сверху вниз, а после молниеносно наискось.