Когда поют деревья - Бу Уокер
Около недели спустя Аннализе позвонил адвокат Уолта. Он попросил Аннализу и ее бабушку прийти на следующий день. Когда адвокат прочитал завещание Уолта, Nonna и Аннализа чуть не упали. Им отходили дом, магазин, «Плимут» и все деньги Уолта. Как выяснилось, его жена Гертруда была из богатой семьи. Аннализа подозревала, что Уолт вел такую скромную жизнь, потому что ему было совестно тратить деньги умершей жены. А может, он слишком тосковал, чтобы радоваться этим деньгам.
И напоследок оказалось, что Уолт еще и оставил им дом в Бар-Харборе на берегу моря.
– Повторите еще раз, – попросила Аннализа, переглянувшись с бабушкой.
Может, гормоны молодой мамы затуманили ей голову?
Тучный жизнерадостный адвокат с бакенбардами, восседавший в кожаном кресле, усмехнулся.
– Вы все правильно расслышали. Уолту принадлежал дом в Бар-Харборе под названием Грейстоун. Теперь он ваш.
– Грейстоун, – шепотом повторила Аннализа, вспомнив название на обороте фотографии, найденной у Уолта в коробке.
Она обернулась к бабушке, которая сидела на соседнем стуле.
– У него был дом в Бар-Харборе. Ты знала?
– Он вроде бы упоминал в разговоре.
Аннализа нашла ее руку. Смерть Уолта далась им нелегко, но особенно горевала Nonna.
– Неужели у нас теперь есть дом в Бар-Харборе?
– С видом на Атлантический океан, – прибавил адвокат. – И прямо на воде.
Глава 38
Грейстоун
У бедняков-итальянцев из Бангора и Пейтон-Миллза не бывает вторых домов в Бар-Харборе. Если уж на то пошло, у них вообще не бывает вторых домов. Многие даже ни разу в жизни не были в Бар-Харборе – только слышали, что существует такой рай для богатых и знаменитых, и для них он был все равно что за тридевять земель.
Родители иногда брали Аннализу в Национальный парк Акадии на прогулку и пикник и по пути домой останавливались в этом городе пообедать. Но он казался Аннализе недосягаемым и чуждым, даже когда она стояла на Мэйн-стрит.
Поездка на побережье Мэна на «Плимуте» Уолта стала для Аннализы, Селии и Элены Манкузо просто сказочным сном. Аннализа считала, что ничем не заслужила такой щедрый подарок, однако однажды она говорила Уолту, что важно уметь и дарить, и принимать. Уолт получил огромное удовольствие, оставляя Аннализе и ее бабушке все свое состояние, и девушка твердо решила, что не только примет его дар с благодарностью, но и будет жить на полную катушку, чтобы он мог ею гордиться.
Поэтому она опустила окно и улыбалась от всей души. Они ехали на север, однако тепло поздней весны осушало лужи, прокладывая дорогу лету.
С тех пор как они с бабушкой услышали, что владеют домом с собственным именем, прошло уже несколько недель, но Аннализа и по сей день не могла опомниться. Она не видела ни одной фотографии этого места, кроме той, на которой были Уолт и Гертруда на берегу моря. Но агентство по продаже недвижимости сообщило, что Грейстоун – одна из жемчужин побережья Маунт-Дезерт.
По пути Аннализа постоянно дурачилась – она приставляла к уху воображаемую трубку и цедила со снобским бостонским акцентом:
– Простите, в этом году мы не поедем в Париж. Мы снова проведем лето в Грейстоуне.
Каждый раз, когда она произносила «Грейстоун», все внутри переворачивалось от восторга.
Nonna едва заметно улыбалась баловству внучки, хотя и сама еще не оправилась от потери Уолта. Она оборачивалась к малышке, сидевшей в детском кресле на заднем сиденье, и заявляла:
– Tua mamma é pazza.
После стольких лет в городе дорога среди гор, окруженных лесом высоких деревьев, приносила непередаваемые ощущения. Они свернули с главного шоссе на юг, пересекли Трентон-бридж и въехали в Бар-Харбор. Проехав по улицам города, Аннализа присоединилась к небольшой веренице машин, спускающихся с холма к морю, со странным чувством, что вступает в новую эру своей жизни.
Они припарковались на причале и стали смотреть, как гоняются друг за другом лодки с полными морским ветром белоснежными парусами. Аннализа с Селией покачались на качелях в Агамонт-парке; потом все трое пошли прогуляться по Мэйн-стрит. Nonna шла с тростью позади, а Аннализа катила вверх по склону коляску с Селией и поневоле восхищалась этим кусочком рая. Природа никогда не играла особой роли в ее картинах, и теперь это казалось большим упущением. У Аннализы было такое чувство, словно ей не хватало просторов, и пришло время подняться наверх и раствориться в этой красоте, как растворился в ней город.
Мимо шли прохожие в костюмах от мировых брендов. Они заглядывали в магазины и арт-галереи то за какой-нибудь редкой книгой, то для того, чтобы отполировать ботинки, купить новую сумку или картину. Аннализа без конца удивлялась, как этот городок может быть таким модным и в то же время таким тихим и уединенным.
Навстречу попадалось много семей, где были и родители, и деды, и внуки, которые смеялись и развлекались в одной компании. Аннализа мысленно усмехнулась – далеко же она ушла от юной бунтарки, ненавидевшей Миллз, потому что на нее вдруг снова напала тяга к жизни в тихой провинции. Иногда мегаполис выматывает, и вечная спешка, действующая, точно заряд кофеина, бывает чересчур. А здесь жизнь тоже не стоит на месте, однако при этом все кажется в меру. Раньше такие местечки, как Бар-Харбор, никогда не нравились Аннализе, но теперь все было иначе.
– А ты что думаешь, детка? Хочешь расти в этом городе? По-моему, здесь неплохо.
Аннализа жалела, что не взяла с собой кисти и краски. Хорошо, хотя бы захватила блокнот.
Селия пролепетала что-то неразборчивое, и по маленькому подбородку потекло мороженое. Аннализа не сомневалась, что дочь будет счастлива где угодно.
Аннализа снова заговорила со смешным акцентом, изображая выросшую дочку:
– Вы знаете, я выросла на побережье, в Грейстоуне. Я замужем за банкиром с Манхэттена и плавала на яхте с Вандербильтами.
Селия не поняла ни слова – ну и пусть.
Когда бабушка их догнала, Аннализа обернулась:
– Разве это не самое прекрасное место на свете, Nonna? Может, переедем сюда?
Nonna закатила глаза. Набалдашник ее трости стучал по мостовой словно часы, отмеряющие их судьбу.
– Ты опять за свое.
– Я серьезно, – уперлась Аннализа – в ней начинала тлеть тяга к творчеству. – Я чувствую здесь вдохновение. А ты? Семья из Миллза сможет навещать нас когда угодно. Без тебя я на это не пойду. Сейчас Селии очень нужна ее прабабушка.
После многолетних попыток выманить бабушку из Миллза Аннализа впервые прочитала в ее глазах, что ей может улыбнуться удача.
– Посмотрим.
– Правда? – Неужели они
