Пустой бокал из-под шампанского - Елизавета Горская
— И вы думаете, что, узнав о нас с вами, ваш супруг отступит?
— Я надеюсь на это. Но не могу знать наверняка. Азат слишком азартен, и новость о том, что я не одна, может только распалить его. А может… если он поверит, что я навсегда для него потеряна, он, наконец, одумается и вернется к… матери своих детей… Я знаю, это звучит безумно и пойму, если вы…
— Я согласен.
— Вы уверены? — сдержанно интересуюсь я, потому что решение очень серьезное. Я не имею права давить на него.
— Более чем, — пожимает плечами Ричард и, скрестив в лодыжках длинные ноги, вальяжно откидывается на спинку кресла. — Честно говоря, мне ваш муж сразу не понравился. Будем считать, что это личное.
— Тогда… с чего мы начнем?
— Рич должен пригласить вас на ужин.
Мы оба оборачиваемся на стоявшую в дверях Джулию.
Как долго она здесь?
— Я все слышала, — даже не пытаясь отнекиваться, признается она. — И считаю, что вы прекрасно развлечетесь, играя на людях влюбленную пару. Плюс отвадите от себя этого вашего… Как тут говорят? Муженька?
Похоже, с помощью Джулии мы действительно неплохо развлечемся.
» ГЛАВА 6
ГЛАВА 6
Пока Ричард и Джулия завтракают, я брожу по дому, рассматривая диковинные вазы и статуэтки.
Этот небольшой из сруба двухэтажный коттедж Ричард регулярно арендует у своего давнего знакомого по съемочной площадке. Кажется, они вместе работали в какой-то популярной экранизации, сделавшей Ричарда довольно известным и востребованным актером. Но зачем он приезжает сюда, в эту Тмутаракань, где в большинстве своем нет воды (у него-то она есть, и даже бассейн имеется), где все еще рубят дрова, чтобы отопить дом, и берут продукты в долг в местном крошечном сельпо? Для меня это оставалось загадкой.
Дом поражает своей экзотичностью и странным уклоном к этническому стилю. На дубовом паркете хищно скалятся шкуры белых медведей (фу, какой ужас), каминная полка и комоды заставлены статуэтками вырезанных из дерева животных и африканских женщин, с корзинами явно чего-то тяжелого на кучерявых головах. Домашний кинотеатр, стол для бильярда и — увы! — ни одной книги, за исключением огромного фолианта в дорогой кожаной обложке, лежащего подобно музейному экспонату на отдельном столике под стеклом. Этот дом мне нравился все меньше и меньше. Ни вкуса, ни души я в нем так и не обнаружила.
— Жутковато здесь, не находите? — слышу насмешливый голос за спиной.
Обернувшись, вижу Ричарда, протягивающего мне кружку с чем-то ароматно-дымящимся.
— Такого кофе вы еще не пили. Попробуйте.
Делаю глоток и от наслаждения закатываю глаза. Это что-то невероятное!
— М-м-м! Это настоящая амброзия!
— Я рад, что вам нравится, — произносит Ричард, довольно улыбаясь. — Друг один угостил. А еще у меня есть до жути горький настоящий черный шоколад. Специально заказал из Франции. Там есть городок в долине Роны, под названием Тан Л’Эрмитаж, где производят высококачественный шоколад из самого лучшего сырья, закупаемого с небольших плантаций, где урожай сравнительно не велик, а потому качество какао-бобов там очень высоко оценивается.
— А вы — гурман.
Тут в разговор бесцеремонно — но с очень невинным лицом — вмешивается Джулия, которая без всякого стеснения забирается брату на колени, продолжая потягивать из трубочки совершенно неаппетитный на вид буро-зелено-коричневый смузи.
— На самом деле, Риччи всеяден. Дайте ему кусок хлеба с маслом и огурец, и он будет счастлив, как ребенок. Этот шоколад откопала я. Так как у меня сахарный диабет, я ем только его. Поглощаю тоннами, можно сказать.
— У вас сахарный диабет? — переспрашиваю я, не совсем понимая, как у такой молодой, пышущей здоровьем, красивой девушки может быть такое заболевание. Ладно я, мне тридцать один. — И давно?
— С одиннадцати лет. Врачи говорят, что это было вызвано стрессом после аварии, в которую мы с братом попали семь лет назад. Честно говоря, мне еще повезло. Ричи пролежал в коме полтора месяца. Черепно-мозговая травма, два вывиха, перелом ноги, — перечисляет она, загибая пальцы, — множество синяков и порезов. В общем, видок у него был тот еще.
— Фрэдди Крюгер отдыхает, — подхватывает шутку Ричард, и они вместе хохочут, как два беспечных подростка, а меня прошибает озноб при мысли о том, какого ему пришлось тогда, красивому, молодому мужчине, лежать беспомощному, одному…
— Ричард, а вы были женаты?
По-видимому, мой вопрос застает мужчину врасплох. Смех замирает у него на губах. Встретив мой полный сочувствия взгляд, он тяжело сглатывает и отворачивается к окну, дав возможность полюбоваться его мужественным, словно вырубленным в камне, профилем.
— Не дай Бог кому-нибудь такую жену, какая досталась Ричу, — злобно цедит сквозь зубы Джулия. — Это же монстр в юбке, а не женщина!
— Джулия, ты не могла бы оставить нас вдвоем? — вежливо обращается Ричард к сестре.
Не проронив ни слова, девушка удаляется к себе в комнату, украдкой послав мне напоследок воздушный поцелуй.
— Мне жаль, если я затронула больную для вас тему… — пытаюсь исправить ситуацию.
— Может, сменим тему? — улыбается Ричард своей фирменной улыбой не-волнуйся-все-будет-хорошо. — У меня не то настроение, чтобы обсуждать сейчас свою личную жизнь. Тем более, я вас едва знаю.
— Как вам это удается? — восхищенно восклицаю я. — Вы повторили то, что я вам говорила тогда, в машине, слово в слово!
— Профессиональная память, — без малейшего хвастовства отвечает Ричард. — По долгу службы приходится выучивать тонны и тонны текста.
— У меня назрел вопрос. Это правда так интересно — играть в театре, сниматься в кино — как пишут в желтой прессе и показывают по телевизору в промо-роликах? Или все это сплошной выпендреж и пиар-штучки, которые вам, как актеру, приходится использовать, а иначе ваш агент сотрет вас в порошок?
— Вита, вы точно на русском сейчас говорили? — почесывая заросший подбородок, наигранно хмурится Ричард. — Я ни черта не понял.
— Правда? Прошу прощения. Мне часто делают замечание, что я слишком быстро говорю. Вы, если что, тормозите меня, ладно? Иногда меня реально заносит.
—
