Безумная ночь - Лиз Карлайл
– Фредди, любимая, – попросил он хрипло, поймав ее руку, – лучше подожди меня в постели.
Она бросила на него лукавый взгляд:
– А что, если я не могу ждать?
Бентли закрыл глаза и пробормотал:
– Позволь мне хотя бы раздеться, а потом, милая, клянусь, все будет так, как ты захочешь.
Это Фредди не устраивало. Она чуть приподнялась, закинула руку ему на шею и завладела губами. Медленными плавными движениями ее язык вторгся к нему в рот и принялся ласкать его глубины. Потом, присев на корточки и улыбнувшись, она прошептала, поигрывая застежкой его брюк:
– Я не хочу ждать, пока ты разденешься. Что, если сегодня мы попробуем что-нибудь новенькое?
Услышав это, он отпустил ее руку. Ему было любопытно узнать, как далеко намерена зайти эта шалунья и что за бес вселился в нее. Рука Фредди скользнула вдоль ширинки, чуть сжала в ладони его пышущее жаром естество, тогда как другая умело расстегнула пуговицы. Он опять попытался схватить ее за руку и выдохнул:
– Тпру-у, Фредди! Не гони лошадей! Ты хоть знаешь, что делаешь?
Она ответила ему загадочной улыбкой, потом высвободила его «дуэльный пистолет» – твердый, горячий, вздыбленный и готовый к бою. К его изумлению, она провела своей изящной ручкой по всей его длине, полностью освободив головку.
Бентли задрожал всем телом и простонал:
– Господь всемогущий!
Это были ни с чем не сравнимые ощущения. Она ласкала его сначала нежно, подражая его движениям, когда он двигался внутри ее тела. О, его красавица жена была хорошей ученицей! Ее прикосновения становились с каждым разом все интенсивнее, требовательнее. В ход пошли обе руки. Одна ладошка ласкала разгоряченную плоть, а другая теребила яички. Он все еще пытался остановить ее, то есть намеревался, но брюки его спустились до щиколоток, а сам он соскользнул на самый краешек кресла, полностью открывшись для нее.
Было что-то невероятно порочное в этой ситуации: он сидел у камина в безупречном смокинге, с бокалом отличного бренди в руке, а жена стояла на коленях между его ног в покорной позе. Он понимал, что нельзя допустить, чтобы Фредди, эта нежная благовоспитанная девочка, делала то, чего ему так хотелось: оказаться у нее во рту. Раньше, если вдруг ему приходило в голову доставить себе такое удовольствие, всегда находились женщины, которые за хорошую плату делали это. Но он не мог оттолкнуть жену: ощущения были невероятными! Она плотно обхватила фаллос губами, стянув кожу вниз, и Бентли вздрогнул, запрокинул голову и хрипло застонал.
В тот самый момент, когда он не смотрел на нее, Фредерика наклонила ниже голову и глубоко погрузила его в такое чувственное тепло, ощущение от пребывания в котором невозможно описать словами.
– О, Фредди! – выкрикнул он хрипло, каменея от напряжения.
Резко вскинув голову, расплескав бренди на ковер, Бентли вцепился свободной рукой в подлокотник кресла, как будто пытался удержать последние крохи здравомыслия. На мгновение он позволил себе роскошь полюбоваться, как ее соблазнительные губки скользят по его набухшей плоти, потом неохотно поставил бокал и взял в ладони ее лицо, чтобы поднять голову.
– Фредди, любимая, тебе не следовало бы…
Она удивленно распахнула глаза:
– Я что-то делаю неправильно?
Неправильно? Нет, черт возьми. Вид фаллоса, влажного от ее слюны, только что побывавшего у нее во рту, чуть не доконал его окончательно. Он закрыл глаза и осторожно отвел ее руки.
– Нет, но такое… – он помедлил, подыскивая подходящие слова. – Нам просто не следует делать.
– Вот как? – она явно ему не поверила. – Тебе не понравилось? Ты разве не получил удовольствия?
Бентли открыл глаза и взглянул на нее. Губки стали ярче и припухли, а взгляд оставался таким же невинным и бесхитростным. С рассыпавшимися по плечам темными волосами, в ночной сорочке, съехавшей с плеча, она была само воплощение чистоты и непорочности. А он отчаянно хотел продолжения: взять ее лицо в свои ладони, проникнуть как можно глубже, пока не… пока не…
Нет, только не это! Так дело не пойдет. Его фаллос подергивался в нетерпении, и Бентли, судорожно сглотнув, собрался с силами и признался:
– Фредди, любимая, это восхитительно, но тебе не следует… этого делать.
Она в недоумении взглянула на него и вдруг все поняла.
– Дни твоего распутства миновали, Бентли Ратледж, – заявила она угрожающе-спокойно. – Запомни это и либо получай удовольствие со мной, либо обходись без него.
Бентли испуганно замотал головой:
– Нет-нет, любимая, об этом не может быть и речи!
– Значит, ты должен позволить мне, – лукаво усмехнувшись, она опустила голову и довольно чувствительно укусила его за внутреннюю поверхность бедра.
– Ой! Черт возьми, Фредди, больно же!
– Теперь я могу делать что хочу? – Шепот ее был таким жарким, что и стекло могло расплавиться.
Судя по всему, ее не переубедить, проще уступить. Он закрыл глаза и, обхватив ее лицо ладонями, направил ее губки туда, где они уже побывали. Она медленно вобрала в рот его фаллос целиком. Ощущения от прикосновения ее влажных губ, остреньких зубок и бархатистой поверхности языка были волшебными. Теперь он был полностью в ее власти – это было опасно, эротично, греховно… и восхитительно.
Оказывается, эта непорочная девочка умеет делать это великолепно. Она лизала его член, сосала, даже легонько заглатывала, пока наконец он не почувствовал, что вот-вот утратит над собой контроль. Надо остановиться… остановиться немедленно.
– О боже, Фредди!
Он быстро извлек член у нее изо рта и, надавив ей на плечи, уложил на коврик перед камином. Неуклюже опустившись рядом, поскольку брюки все еще болтались на щиколотках, задрал ей сорочку, да так грубо, что раздался треск рвущейся ткани. Тогда Бентли дернул ее и, сорвав совсем, забросил куда-то в угол. Резко раздвинув коленом ее ноги, он с торжествующим криком вторгся в нее.
Она была под ним, словно расплавленная огненная масса. Обхватив его за талию ногами, она вскинула бедра ему навстречу и прижалась всем телом, содрогаясь от нетерпения.
– Прошу тебя, ну пожалуйста…
И Бентли постарался доставить удовольствие ей, хотя сам был на пределе. Благо долго ждать не пришлось: Фредди очень быстро вознеслась на вершину страсти. В свете пламени он видел, как она, задыхаясь, выгнулась под ним и, наконец, вскрикнула, потом еще и еще… И тогда, забыв обо всем на свете, он выплеснул свое семя в ее чрево.
«Силы небесные, как же хорошо! Она восхитительна, и я так ее люблю!»
