Багровая река - Девни Перри
Он был тщателен. Он был неумолим.
Вэнс пометил меня как свою.
Хотя ему не нужно было этого делать. Я уже принадлежала ему целыми неделями.
— Слишком много, — выдохнула я, ощущая, как оргазм накрывает слишком быстро, слишком мощно, оставляя меня без сил. — Это слишком много.
— Этого недостаточно, — Вэнс не останавливался. Мой стон лишь подстегнул его двигаться быстрее. Обитая спинка кровати стучала о стену в ритмичном глухом «тук-тук-тук».
Мои пальцы на ногах выгнулись, спина изогнулась дугой, когда волна наслаждения захлестнула меня с головой. А затем я рухнула в бездну, рассыпаясь на тысячи осколков. Перед закрытыми глазами вспыхивали звезды, а мое тело сжималось вокруг Вэнса.
Он не останавливался, не замедлялся, пока не достиг оргазма, замерев глубоко во мне и выплеснув свой восторг громким рыком в сгиб моей шеи.
Его тело дрожало в унисон с моим, мышцы напряжены и натянуты до предела. Затем он рухнул на меня, даря мне свою тяжесть на несколько мгновений, пока наши сбившиеся дыхания не заполнили комнату. Одним движением он перевернулся, уложив меня расслабленной и обессиленной на своей груди.
Мое ухо прижалось к его сердцу, и я закрыла глаза, запоминая этот звук.
Рука Вэнса скользнула вдоль моего позвоночника. Его движения не были бессознательными или случайными. В его прикосновениях чувствовалась осознанность, будто он хотел запомнить каждую линию моего тела.
Вторая рука поднялась к моему горлу, коснувшись отметин, которые уже начали проступать.
— У тебя ведь еще есть шарфы? — спросил он.
— Да, — улыбка скользнула по моим губам.
— Хорошо.
Он приподнялся на локте, бросив взгляд на часы на моей тумбочке. На его красивом лице появилась тень.
— Восемь часов.
Прежде чем я успела ощутить, как сердце сжалось от боли, он снова перевернул нас, снова поймал меня в плен своих рук, нежно сцепляя наши пальцы и даря мне сладкий, трепетный поцелуй.
Восемь часов.
Мы использовали их все. До последней минуты. До последней секунды.
***
Слишком быстро я оказалась за рулем своей машины, медленно выезжая с подъездной дорожки.
Вэнс стоял на бетоне, засунув руки в карманы своих джинсов.
Мы не попрощались. Полчаса назад мы выбрались из постели, и пока я принимала душ, он начал укладывать одежду в чемодан. Затем он проводил меня до гаража, поцеловал, прежде чем я села за руль. И вот теперь он шел за мной, провожая взглядом.
Я вырулила на улицу.
Вэнс остановился на краю тротуара.
На улице было темно, но я видела его так отчетливо, словно был день. Именно таким я его и запомню.
Взъерошенные волосы. Рука, касающаяся бороды. Его высокий, широкий силуэт в полумраке на фоне первых утренних звезд. Серо-голубые глаза, устремленные в мои.
Он поднял руку в воздух.
Я приложила ладонь к стеклу.
А потом направила взгляд на дорогу.
И, уезжая, я не позволила себе оглянуться.
27. ЛАЙЛА
— Лайла? — голос Талии прозвучал из кухни в кофейне.
— Секунду, — ответила я из холодильной комнаты. Голос был хриплый. Я зашла сюда в надежде, что прохладный воздух хоть немного облегчит жжение в горле.
Рано или поздно мне всё равно придется рассказать семье, что Вэнс уехал сегодня утром. Но я надеялась, что первым в кофейню зайдёт кто-то из братьев — Матео, Нокс или Гриффин. Им было бы проще передать новость остальным.
В отличие от сестёр, братья не стали бы обсуждать мои чувства. Да и я сама не хотела говорить о них — всё было слишком болезненно.
Может, мне повезёт, и Талия захочет посвятить обед обсуждению детских имён. Очень на это надеюсь.
Собравшись с духом, я взяла кусок сыра Мюнстер и масло, отнесла их к рабочему столу и, положив на него, обняла сестру.
— Привет.
— Привет, — Талия была одета в голубую медицинскую форму, а её округлившийся живот выглядел мило. Мы обе собрали тёмные волосы в хвост, и люди часто говорили, что с такими причёсками нас проще различать.
— Хочешь пообедать? Я как раз собиралась сделать себе сэндвич с сыром.
— Давай.
Я была благодарна за возможность заняться готовкой. Это означало, что не нужно было смотреть ей в глаза. Моя сестра слишком быстро заметила бы, что я едва держусь.
— Уже лучше себя чувствуешь? — спросила она.
— Гораздо, — ответила я, нарезая сыр.
— Что было?
— Не знаю. Просто плохо себя чувствовала.
— Температура была?
— Э-э… нет?
— Какие симптомы? — вот в чём была проблема, когда в семье есть врач. Врачи задают вопросы. А хорошие врачи, как Талия, моментально различают выдуманную болезнь и настоящую.
— Всё тело ломило. Думаю, я просто перестаралась с походами в горы.
Её взгляд прожигал мне профиль. Я знала, не глядя, что её глаза прищурены. Она уже слышала ложь в моих словах.
— Лайла.
— Что? — я потянулась к полке и достала хлеб.
— Вэнс уехал, да?
Чёрт. Она быстро догадалась, да? Мои плечи поникли. Я кивнула, так и не повернувшись к сестре. Если я скажу это вслух, если взгляну на неё, я заплачу.
А мне каким-то чудом всё ещё удавалось сдерживаться.
С тех пор как я оставила Вэнса, я так и не проронила ни слезинки. Не во время утренних сборов, не в процессе работы. Я сражалась с ними, как воин. Но это была битва, которую я проиграю. Вопрос был лишь в том, когда. Слёзы всё равно придут, накроют разрушительной волной.
Но только не сейчас.
Они должны подождать. Я должна была закончить рабочий день. Должна была сделать сэндвичи с сыром.
— Ты в порядке? — спросила Талия.
Нет. Совсем не в порядке.
Я пожала плечами и вернулась к столу. Взяв зубчатый нож, начала резать хлеб.
— Я всегда знала, что так и будет.
— Он говорил, что вернётся? Может, останется?
Я любила свою сестру, но, чёрт возьми, обязательно ли говорить об этом прямо сейчас? Я покачала головой, чувствуя, как горло сдавило так сильно,
