Так далеко - Сильвия Дэй
Возможно я все-таки потеряла рассудок, потому что поверила ей.
У Сюзанны звонит телефон, и она тянется к столику, чтобы взять его.
– Алло?
Она удивленно выгибает бровь, а ее взгляд становится настороженным. Она отводит трубку от уха и смотрит на меня.
– Дариус внизу. Могу я сказать швейцару, чтобы он вызвал полицию?
Я смотрю на нее какое-то время, совершенно сбитая с толку. Я не знаю, чего хочу или что должно произойти.
И тут приходит осознание.
– Дай ему подняться, – говорю ей. – Или я спущусь к нему, если тебе так спокойнее.
– Что? Ты что, спятила?! Этот парень пытался тебя убить!
– Я это знаю! – огрызаюсь я. – Я хочу узнать почему. Мне нужно знать. Я сойду с ума, прокручивая в голове тысячи различных сценариев. Я должна посмотреть ему в глаза и услышать, как он объяснит мне, почему.
Сюзанна сердито смотрит на меня и качает головой:
– Что, если он нападет на тебя? Он такой накаченный. Вдвоем нам с ним не справиться.
– Олли не допустит, чтобы с тобой что-нибудь случилось, но до этого не дойдет. У меня в сумке есть перцовый баллончик.
– Перцовый баллончик для потенциальной убийцы. Отлично.
Я осторожно встаю, чтобы не потревожить Олли.
– Я спущусь вниз. Скажи швейцару, чтобы он попросил его подождать.
– Нет. Проклятие. Ладно. – Она снова подносит телефон к уху. – Пожалуйста, отправьте его наверх. – Уронив руку на колени, Сюзанна сидит и нервно постукивает ногой. – Я буду снимать на видео, когда он поднимется сюда. Может быть, он хорошенько подумает, прежде чем совершить какое-нибудь безумство.
Пройдя в ее крошечную прихожую, я бросаю взгляд на свое отражение в зеркале у двери. Я выгляжу паршиво. Волосы растрепаны, глаза красные, и под ними залегли темные круги, лицо бледное. На мгновение я задумываюсь, хочу ли, чтобы он видел меня такой. Почувствует ли он удовлетворение от того, что он со мной сделал? А потом понимаю, что мне все равно, что он с этого получит.
Я все еще смотрю на бледную тень самой себя, когда раздается звонок в дверь. Сделав глубокий вдох, я открываю засов и распахиваю дверь настежь. И ахаю:
– Боже мой, Дариус!
Как бы плохо я ни выглядела, он выглядит еще хуже. На нем тот же костюм, в котором он был вчера на работе, но теперь весь мятый и странно топорщится. Его обычно блестящие темные волосы потускнели и растрепались. На его лице однодневная щетина, а в голубых глазах застыло безумство.
– Эми! – Он бросается ко мне, как будто хочет обнять.
Протянув вперед руку, я с трудом удерживаю его.
– Не трогай меня, черт возьми! Я серьезно, Дариус. Отойди, мать твою!
Олли лает, и Дариус останавливается, затем отступает назад. Я чувствую его напряжение.
– Почему тебя не было дома прошлой ночью?
С минуту я просто таращусь на него. Неужели он еще не говорил ни с кем из семьи?
– Я знаю, что ты со мной делал. Я установила скрытые камеры по всему дому.
Он хмурится и смотрит на меня так, словно не понимает.
– Камеры?
– Я знаю, что ты меня травишь!
Он быстро моргает.
– Я бы никогда не отравил тебя, – уверенно заявляет он. – Я люблю тебя.
– Ты чертов лжец! – кричу ему в лицо. – Ты все это время лгал и манипулировал мной! И изменял! Ты чертов изменщик. С Клариссой? Как же это мерзко, Дариус. Ты мне отвратителен!
Олли начинает рычать.
Удивленный моим гневом, Дариус делает еще один шаг назад. Он резко поднимает подбородок и одергивает подол пиджака, как будто это может вернуть ему прежний вид.
– Я тебя не травил. Ты бы не умерла. Просто небольшое недомогание.
– О, тогда все в порядке. – Я сжимаю кулаки, борясь с желанием ударить его. – Зачем тебе нужно, чтобы я болела?
Он с трудом сглатывает.
– Ты трахалась с моими братьями, Эми.
Мои глаза расширяются, меня словно ударили. На его лице отражается страдание, которое ранит меня прямо в сердце. Меня шокирует, что я чувствую себя виноватой. А еще более шокирует осознание, что он мне по-прежнему небезразличен. Что я все еще испытываю к нему какие-то чувства.
– Да ты не в себе! Я переспала с Кейном еще до того, как узнала о твоем существовании.
– Я хотел лишь то, что принадлежало бы мне! – Его лицо искажается от ярости. – Лишь это, и ничего больше.
– Я была твоей, Дариус. Когда мы давали друг другу клятвы, я верила в каждое слово. Рамин… Рамин был огромной ошибкой, – хрипло признаю я. – Между нами все было слишком идеально. Ты был таким замечательным… Все казалось слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я не могла в это поверить. Поэтому пыталась все испортить. Терапия помогла мне это понять. Тому, что я сделала, нет оправдания, но Дариус… – У меня перехватывает дыхание от рыданий. – Эта ошибка заставила меня понять, как сильно я тебя любила. Это сделало нас сильнее, потому что я знала, что не хочу терять то, что у нас было. Но как оказалось, все действительно было ложью.
– Рамин постоянно твердил, что поимел тебя! – скулит он. – При каждом удобном случае он напоминал мне, что трахал тебя. Из-за этого я никак не мог избавиться от гнетущих мыслей. Каждый день я видел его самодовольное лицо и думал о том, как он нависает над тобой. Я не мог этого вынести!
– Тогда набей ему морду! Выясни с ним отношения на кулаках. Сделай то, что обычно делают братья, чтобы разобраться с таким дерьмом. Сходи к психологу или еще что-нибудь. Но не трави свою жену, черт побери!
– Это был не яд, – повторяет он, как будто это оправдывает его действия.
– Как бы ты ни оправдывал свой поступок, это лишь подтверждает, насколько ты сумасшедший. – Я отступаю.
– Стой! – рявкает он, и я вижу, как по его лицу пробегает какая-то тень, словно от быстро движущегося облака.
Дрожа всем телом, я плотнее закутываюсь в кремовый кашемировый кардиган Алии и чувствую, как Сюзанна прижимается к моей спине.
Мой муж берет себя в руки.
– Я
