Самая холодная зима - Бриттани Ш. Черри
– Привет, – прошептала она, перекатываясь на бок лицом ко мне.
– Привет, – ответил я, поправляя волосы, упавшие ей на глаза.
– Ты не ложился.
– Нет.
– Надо было разбудить меня.
– Зачем страдать вдвоём?
Когда я сказал это, её взгляд смягчился, полный глубокой печали. Как будто после сна она вспомнила, чем была для меня реальность. Если быть честным, я не осознавал истины. Мои мысли путались. Часть меня думала, что папа напился где-то, повёл себя как дурак, и я в любой момент услышу, как его машина подъезжает к дому. Будто он не лежал на больничной койке, не висел между жизнью и смертью, не думал о том, стоит ли ему пойти к маме или вернуться ко мне.
– Мне очень жаль, Майло, – сказала Старлет.
Эти слова заставили меня дёрнуться. Я прижался к ней лбом:
– Пожалуйста, не говори так. Так ты напоминаешь о том, что есть о чём сожалеть.
– Ладно, извини… – Она замерла и выдавила улыбку. – Как я могу помочь тебе сегодня?
Я поцеловал кончик её носа, прежде чем заставить себя сесть.
– Я могу что-нибудь приготовить для тебя?
Она подняла бровь:
– Что?
– Я хочу что-нибудь приготовить для тебя. Завтрак, затем обед, потом ужин. Могу я сделать это, Стар?
– Что? Нет. Не беспокойся обо мне. Я могу приготовить для тебя…
Я тяжело сглотнул и покачал головой:
– Нет, ты не понимаешь. Мне просто… мне нужно повозиться на кухне, и я хочу сделать что-нибудь для тебя.
Она посмотрела на меня, немного озадаченная, но кивнула в знак согласия:
– Хорошо, да. Я была бы очень рада.
Я встал с кровати и подошёл к комоду, где лежала коробка с рецептами. Я не открывал её с тех пор, как мама умерла. Я был слишком напуган, чтобы смотреть на рецепты, которые она мне оставила.
Вернувшись к кровати с коробкой, я открыл её и поставил перед нами обоими.
– Это рецепты моей матери. Она оставила их мне после своей смерти. Она сказала, что всякий раз, когда я почувствую себя потерянным, мне следует приготовить что-нибудь. У меня не хватало смелости заглянуть внутрь, но мне бы хотелось сделать это сегодня, – сказал я.
Старлет села и подтянула колени к груди:
– Я думаю, это прекрасная идея.
Я одарил её кривой улыбкой и начал перебирать рецепты. Здесь были десятки воспоминаний, созданных моей матерью. Я пролистал карточки, некоторые из которых были присыпаны мукой, другие – каплями масла. Качо э пепе, рикотта гнуди, фриттата с грибами, карбонара. От одних лишь слов в груди всё сжалось. Я подумал, насколько по-идиотски было так долго ждать, чтобы заглянуть внутрь этой коробки. Последовавшая за этим мысль заключалась в том, как долго моё зрение позволит мне видеть рукописные открытки моей матери. Было странно, что, с тех пор как мне поставили диагноз, я смотрел на жизнь другими глазами. Раньше меня никогда не волновало, как люди пишут слова на бумаге. Как они ставят чёрточки и точки над «t» и «i». Но теперь, зная, что, возможно, когда-нибудь я потеряю всякую связь с этими мелочами, я воспринимал их глубже, особенно когда дело касалось маминых карточек с рецептами.
Когда я вытащил одну из карточек, где говорилось о приготовлении хлеба в голландской печи, сердце заныло. В левой части карточки были указаны ингредиенты и инструкции по приготовлению хлеба. На правой стороне была записка от моей матери. Я прижал кончики пальцев к словам, проследив за углублениями, где ручка сильно давила на бумагу. Её слова были написаны с такой нежной любовью и заботой, что я почти чувствовал её в этом извилистом почерке.
Мой мир,
Приготовление хлеба требует времени. Тесту нужно отдохнуть.
Люди похожи на хлеб. Иногда нам просто нужно немного отдохнуть, чтобы подняться.
Con amore,
Мама
Примечания.
Она оставила мне примечания на карточках с рецептами.
Я пролистал стопку и вытащил ещё одну. Паста алла норма.
Мой мир,
Идеально подходит для солнечного дня. Подавать с французским хлебом и гарниром.
Ещё лучше с бокалом красного вина. (Конечно, когда ты станешь совершеннолетним).
Con amore,
Мама
Мир завертелся вокруг меня. Я бросился просматривать остальные карточки. На каждой была небольшая заметка. На каждой карточке было послание мне. Даже когда мама была уже слаба, она нашла время, чтобы написать личное сообщение к каждому рецепту, подписывая их «Con amore». «С любовью». Будто моя мама знала, когда мне больше всего понадобится её любовь.
Кто знал, что любовь может существовать даже после смерти? У меня было такое ощущение, будто папа пытался бежать ей навстречу. Часть меня не могла винить его.
– Она оставила мне небольшие заметки на каждой карточке, – объяснил я Старлет. – Я только что об этом узнал.
– Иногда жизнь приносит утешение, когда оно нужно больше всего.
Если это правда, тогда именно поэтому мир подарил мне Старлет.
– Я закажу доставку. Тогда я смогу начать готовить. Если захочешь принять душ, я разложу для тебя в ванной несколько полотенец и ещё много чего, – сказал я. – Позвоню дяде, чтобы узнать, что мне нужно сделать сегодня.
– Звучит отлично.
Старлет положила руки мне на колени, наклонилась и нежно поцеловала. Затем она прошептала мне прямо в губы:
– Ты не в порядке.
Я покачал головой:
– Я не в порядке.
Она поцеловала меня ещё раз:
– И это нормально.
Я поцеловал её в ответ и был так благодарен, что она существует. Я никогда раньше не был более благодарен за существование человека.
Она поднялась с кровати и протянула мне руку:
– Прежде чем заказать еду, прими со мной душ. Тебе будет приятно.
На мгновение я колебался, думая о миллионе вещей, которые мне нужно было сделать, но затем посмотрел ей в глаза, и меня охватило странное чувство спокойствия. Такое же спокойствие я испытал, читая карточки с рецептами. Ощущение, что я не одинок.
Я взял её руку в свою, и Старлет потянула меня в сторону душа. Мы сняли с друг друга одежду, после того как я включил воду. Когда мы со Старлет вошли внутрь, ванная комната быстро заполнилась паром. Вода потекла по нашим телам. Я закрыл глаза. Что-то пробудило эмоции, о которых я даже не подозревал. Слёзы потекли по лицу, смешиваясь с каплями воды. Старлет решила помочь мне с мытьём. Она начала с головы, вспенила волосы шампунем. Затем вымыла мне спину и грудь, заботясь
