Самая холодная зима - Бриттани Ш. Черри

Его слова затихли, рассыпались.

– Какая больница? Я подвезу. Поехали.

Он пробормотал название больницы, и я быстро проложила маршрут на телефоне. Когда мы приехали, я хотела выйти из машины, но Майло меня остановил.

– Тебе не стоит идти. Уэстон здесь.

– Мне всё равно, – сказала я. – Я хочу быть здесь с тобой.

– Стар. Нельзя. Всё в порядке.

В груди все сжалось. Только теперь я осознала реальность, в которой мы оказались. Его отец боролся за свою жизнь в больнице, а я даже не могла быть рядом с Майло из-за моего положения в школе. Это казалось смешным и несправедливым.

– Я подожду здесь, пока ты не закончишь, – сказала я.

– Возможно, пройдут часы, – прошептал он усталым и надтреснутым голосом.

– Я подожду здесь, – сказала я ещё раз.

Он кивнул и выскользнул из машины. Когда он ушёл, мне пришлось заставить себя не побежать следом. Тридцать минут пролетели быстро. Потом час. Вскоре после этого Майло вышел из здания и подошёл к моей машине. Он открыл дверь и забрался внутрь.

Я выпрямилась, ожидая новостей:

– Он сильно пострадал. Дела идут не слишком хорошо. Он в коме, и они не знают… У них нет информации, которую они могли бы мне дать. Они сказали, что я могу позвонить, чтобы узнать новости, или прийти в часы посещений, что я и сделаю.

– Хорошо. Это хорошо. А Уэстон?

– Он ушёл немного раньше меня. Я сказал ему, что вызову «Убер» или что-то в этом роде.

– Ты не собираешься остаться с ним сегодня вечером?

– Нет. Я остаюсь у себя.

– Один?

– Да.

– Нет, – покачала я головой. – Я останусь с тобой.

– Это необязательно. Я уже украл день твоего времени. Со мной всё будет в порядке и…

– Я остаюсь с тобой, – повторила я.

Майло посмотрел на меня и приоткрыл рот, как будто хотел поспорить, но ни слова не слетело с его губ. Он кивнул, полностью побеждённый.

Я отвела его в свою комнату в общежитии, где собрала несколько вещей в спортивную сумку и отнесла их Майло. Он сидел на моей кровати и молчал. Я была уверена, что его разум был занят больше, чем когда-либо, а душу скручивали и разъедали плохие мысли.

Когда я схватила со стены зарядное устройство для телефона, дверь комнаты открылась и вошла Уитни в наушниках. В ту секунду, когда её взгляд упал на Майло, её челюсть отвисла, но она постаралась сохранить самообладание так сильно, как могла.

– Всё в порядке? – спросила она, когда я застёгивала молнию на спортивной сумке.

– Ага. Всё в порядке. Меня не будет несколько дней, – сказала я.

– Как же твой важный экзамен завтра?

– Мне всё равно, – призналась я, чувствуя, как моё беспокойство нарастает: она говорила всё это перед Майло.

Я ничего не имела против моей лучшей подруги, но она была последним человеком, с которым мне хотелось иметь дело в тот момент. Мои мысли были сосредоточены на Майло и только на нём.

Я повернулась к нему и слегка улыбнулась:

– Готов?

Он кивнул и встал с моей кровати.

– Старлет… – начала Уитни.

Я повернулась к ней и положила руку ей на предплечье:

– Я всё объясню через несколько дней, когда вернусь.

Она кивнула, возможно, ничего не понимая, но в знак солидарности.

– Будь осторожна, – прошептала она так, чтобы Майло не мог услышать.

Затем она обняла меня и повторила это ещё раз:

– Просто будь осторожна, Стар.

Мы с Майло приехали к нему домой, и он взял мою сумку, чтобы отнести её внутрь. Он двигался так, словно шёл по зыбучим пескам, в нескольких секундах от того, чтобы погрузиться ещё глубже в мучительную депрессию.

Было грустно видеть, как он ломается. Он только начинал заново учиться дышать, и казалось несправедливым, что мир пытается затащить его обратно, глубже во тьму, когда он только начал чувствовать тепло солнца.

Я смогла гораздо лучше осмотреть его дом, чем накануне вечером. Каждая комната напоминала своего рода капсулу времени. Я чувствовала его мать сквозь предметы декора. В каждой комнате были следы присутствия женщины. Видные места на стенах занимали фотографии, но многие из них висели криво и уже запылились. Несколько лампочек перегорело, и помещение было тускло освещено.

В доме было такое призрачное ощущение. Как будто раньше он был оживлённым, но, с тех пор как умерла хозяйка, застрял в каком-то полусне. Комнаты, некогда тёплые и уютные, превратились в унылые закутки, пропитанные печалью.

Я подошла к камину, чтобы изучить фотографии на полке. Вот Майло с обоими родителями. Он был так похож на свою мать, что у меня чуть не перехватило дыхание. От блеска в глазах до изгибов улыбки. Теперь я поняла, почему его отцу было трудно смотреть на Майло. Словно он смотрел на мечту и не мог её удержать. Журнальный столик в гостиной был завален пустыми банками из-под пива, ещё там лежала коробка из-под недоеденной пиццы, а пол можно было бы хорошенько пропылесосить. Но когда я огляделась, то поняла, что это логово двух несчастных людей, которые старались выжить каждый божий день. Я никогда не думала, что дом может застыть во времени, пока не вошла в эти стены.

В тот момент, когда Майло увидел мой взгляд, обращённый на стол, он поворчал про себя и поспешил убрать объедки.

– Извини. Это мой отец, – попытался объясниться он, подавляя небольшое смущение.

Я подошла и помогла ему:

– Не беспокойся об этом. Я могу помочь.

– Не стоит. Я сам.

Он встал и ударился о край столика рядом с креслом с откидной спинкой.

– Чёрт! – вскрикнул он, чуть не уронив банки из рук. – Дерьмо!

– Ты в порядке? – спросила я, бросившись к нему.

– Я в порядке, – рявкнул он. Его гнев нарастал с каждой секундой.

Как только он осознал свой тон, то посмотрел на меня и вздохнул.

– Извини. Просто сейчас всё навалилось.

– Вот, давай мне это.

Я взяла у него банки и пошла выбрасывать их в мусорное ведро. Когда я вернулась, то увидела, каким разбитым он выглядел, потирая ногу в месте ушиба.

– Можно я приготовлю тебе что-нибудь поесть? Или чай? Кофе?

Он покачал головой, повернувшись ко мне спиной. Он смотрел из окна на падающий снег. Апрель был уже не за горами, а снег всё ещё кружил над нашим городом, как будто и не собирался исчезать.

Я так волновалась, но не