Девушка из Италии - Люсинда Райли
– Но Крис, речь о целом сезоне, не об одном выступлении! А в остальных театрах он отменил?
– Хмм… нет.
– Значит, насчет голоса – это просто глупая отговорка. Крис, по крайней мере, я заслуживаю знать правду. Почему он не хочет выступать в Ла Скала? Его жена будет появляться здесь довольно часто.
– Розанна тоже все отменяет.
Паоло помолчал, потом сказал:
– Крис, я не верю своим ушам…
– Боюсь, это правда. Она написала вам письмо с объяснениями. Она ужасно сожалеет и надеется на ваше понимание, но чувствует: ей нужно быть рядом с мужем.
– Нет! Нет! – с растущим отчаянием застонал Паоло. – Исполнить «Богему» в Ла Скала – ее мечта. Я знаю, Розанна ни за что не откажется.
– Но отказалась, Паоло. Что я могу сказать?
– Mamma mia! Просто не могу поверить. Крис, я должен поговорить с ней. Где она?
– Послушайте, Паоло, Розанна сейчас не хочет с вами разговаривать. Они с Роберто…
– Розанна не хочет со мной разговаривать? Она и ее муженек только что полностью разрушили мне сезон, который, смею напомнить, начнется меньше чем через два месяца. Кроме того, последние пять лет я лично руководил ее развитием!
Крис был очень рад, что не находится с Паоло в одной комнате. Иногда он ненавидел свою работу.
– Послушайте, я понимаю ваши чувства. Я в похожей ситуации. Я договорился о выступлениях Розанны на год вперед, а сегодня утром она заявила, что хочет синхронизировать их с графиком Роберто.
– Она уничтожит карьеру, толком не начав, – прогремел Паоло. – Такой талант и…
– Знаю, знаю. Но подумайте, Паоло: если вы сейчас разругаетесь с Розанной, то можете потерять ее навсегда. С другой стороны, если сохранять спокойствие и позволить ей какое-то время поиграть с Роберто в счастливую семью, возможно, она прозреет.
– Хотите сказать, она ослеплена любовью?
– Похоже на то. Я сказал ей: даже если Роберто отказывается петь в Ла Скала, она должна. Но она ни в какую. Мне кажется, есть какая-то скрытая причина, но я понятия не имею, какая именно.
– Я имею право подать на Роберто в суд за нарушение контракта, но Розанну, как вы прекрасно знаете, трогать не могу. Ее контракт лежит у меня, готовый к подписанию по возвращении. Я никак не мог такого предвидеть… Видимо, я знаю ее хуже, чем думал, – резко закончил Паоло.
– Конечно, у вас есть веская причина подать на Роберто в суд. Но мы оба знаем – Розанна скоро станет большой звездой. Если вы засудите ее мужа, у вас не останется шанса убедить кого-либо из них вернуться в Ла Скала.
Паоло вздохнул.
– Я просто не понимаю! Должно быть, это дело рук Роберто. Похоже, Розанна сошла с ума…
– Ну, ее ум, очевидно, занимает желание оставаться с мужем каждую секунду каждого дня.
– Как считаете, он ее любит? – спросил Паоло, совершенно разбитый ситуацией и потерей доморощенной звезды.
– Определенно, он очень ею дорожит. Я бы сказал, что да.
– Ну, по моему опыту, Роберто Россини любит только себя, – вздохнул Паоло.
– Кто знает? Время покажет. В любом случае еще раз прошу прощения, что принес столь дурные вести. Если я могу помочь найти им замену, дайте знать.
– Будем на связи. – Паоло положил трубку и закрыл лицо руками.
На следующее утро ему пришло из Лондона письмо.
«Дорогой Паоло!
Уверена, Крис Хьюз уже сообщил Вам, что я не приеду в Милан петь Мими. Мне ужасно жаль подводить Вас, Риккардо и Ла Скала – особенно после всего, что вы для меня сделали. Паоло, я не могу вдаваться в подробности, но поездка в Милан невозможна для нас обоих. Роберто мой муж, и теперь я должна быть преданной ему. Мне следует оставаться рядом, где бы он ни был. Как Вы знаете, исполнить роль Мими в Ла Скала было моей мечтой, но прошу, поверьте: у меня нет выбора.
Я понимаю, насколько Вы рассержены, и мне искренне жаль. Не самый подходящий момент благодарить Вас за все, что Вы для меня сделали, но я все равно поблагодарю. Я всем сердцем желаю, чтобы все было иначе.
С любовью, Розанна»
Паоло дважды перечитал письмо. Теперь он точно понял: она не виновата. Это все Роберто.
Оперный театр «Метрополитен», Нью-Йорк
Итак, Нико, как ты видишь, наш брак начался отнюдь не безоблачно. И все же я считаю два года, последовавшие за нашей свадьбой, одними из самых счастливых в жизни.
И, Нико, если я чего-то и желаю тебе в будущем, так это обрести радость, которую мы с Роберто ощущали в то время. Мы всюду ходили вместе. Мы были неразлучны не только как муж и жена – наши имена переплетались еще и на сцене. Мы пели Пуччини в Лондоне, Верди в Нью-Йорке и Моцарта в Вене и стали звездами оперного мира. Нас везде встречали с восторгом. Личная страсть только усиливала наши выступления, и каждый оперный театр мира умолял нас спеть на их сцене. Наши выступления были расписаны на три года вперед.
Меня не оставляла печаль, что единственная страна, в которой мы никогда не пели, – наша родина. Но такова оказалась цена за наше с Роберто счастье. А что Роберто? О, Нико, видел бы ты его тогда! Я не могла и мечтать о более преданном и любящем муже. Он так защищал меня, лелеял и любил, что люди, знавшие его прежде, не могли в это поверить.
Следует признать: он принимал большинство решений касательно нашей карьеры, и я редко сомневалась в его суждениях. Я просто была счастлива оставаться рядом и петь, где он хотел. Тогда мне казалось, что прежний Роберто действительно исчез. Любовь – моя любовь – изменила его, как я думала, навсегда.
Вскоре после свадьбы мы купили прекрасный дом в Лондоне, в районе Кенсингтон. И возвращались туда так часто, как только могли. В апреле 1980 года мы вернулись туда из Нью-Йорка. Мы должны были (наконец) петь «Богему» в Ковент-Гарден, нашем любимом театре за пределами Италии, и это казалось идеальным.
Глава 25
Лондон, апрель 1980 года
Розанна проснулась от автомобильного гудка на улице. Подняла в полумраке голову и посмотрела на будильник рядом с кроватью: шесть утра. Она со вздохом перевернулась на спину, понимая, что проведет весь день в изнеможении. Самолет из Нью-Йорка приземлился вчера поздней ночью, и она ужасно переносила смену часовых поясов.
Понимая, что больше не сможет заснуть, она осторожно убрала руку Роберто, лежавшую у нее на животе, и соскользнула
