Флинг - Джозеф Мюррей
– О боже, я была такой худенькой! – вскрикнула она, не веря своим глазам.
– Такой же и осталась, – рассмеялся Колин.
– Перестань! Сейчас я – выброшенный на берег кит по сравнению с тем, что было тогда. У меня даже намека на животик не было! Все, начинаю кето-диету, – решила Тара.
– Это не безуглеводная? Как насчет твоего сырно-чесночного хлеба? – спросил Колин.
– Буду готовить на аэрогриле, пока мешочек на животе не исчезнет.
На видео, снятом внутри церкви, мелькнуло лицо Колина.
– Боже мой, ты был таким симпатичным! – вздохнула Тара.
– Извини… Я был таким симпатичным? – спросил Колин.
– Ох, ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, – отмахнулась Тара.
– Представь, если бы я сказал: «Ты была такой хорошенькой!» Началась бы мировая война, – отметил Колин.
Тара знала, что он прав.
Она ничего такого не имела в виду, но если бы на ноге у нее была туфля, она бы воспользовалась ею, чтобы дать ему хороший пинок. Тара прекрасно знала, что Колин по-прежнему красив. Она видела, как смотрят на него другие женщины – даже такие, как Селин. Стресс, вызванный ЭКО, не состарил его, как состарил ее. Иногда она даже жалела, что он такой красивый, и в некоторых случаях ревновала, хотя гордость мешала сказать об этом вслух.
– Ладно, ты прав. Тогда ты был по-мальчишески красив, но сейчас красив по-другому – по-мужски. Разве это справедливо? – спросила она.
– С этим можно поработать. Но, к твоему сведению, мужчинам нужно время от времени делать комплименты. Буквально один комплимент в год поможет нам продержаться, – пошутил он.
На видео Тара шла к алтарю рядом со своим отцом. Увидев его живым на экране, она ощутила острую боль утраты.
– С тобой все в порядке? – спросил, почувствовав ее печаль, Колин.
– Да, просто так странно его видеть… Слишком рано он ушел.
– По крайней мере, он смог выдать замуж свою единственную дочь. Уверен, это многое для него значило, – сказал Колин, обнимая ее за плечи.
На экране все обернулись, чтобы посмотреть на идущую по проходу Тару. Все, кроме Патриции, – матери Колина. Печаль Тары сменилась шоком.
– Посмотри на это: твоя мать даже не обернулась! Я же говорила тебе, что она меня ненавидит, – надулась Тара.
– Она не ненавидит тебя, а просто сосредоточилась на моей реакции, – неуверенно сказал Колин.
– Типичная ирландская мать, помешанная на своем золотом сыне, – проворчала Тара, делая глоток вина.
– Давай просто перейдем к клятвам, – предложил Колин, пытаясь сменить тему.
Он включил перемотку и остановил на том месте, где юная Тара зачитывала с экрана брачный обет: «Знаешь, когда ты впервые вошел в “О’Мэлли”, я не увидела незнакомца. Я увидела кого-то, кого знала всю жизнь, но просто еще не встречала. Я всегда была суеверной, но то, что испытала, когда увидела тебя… Это была любовь с первого взгляда. Из всех пабов во всех городах по всей Ирландии ты должен был войти именно в мой! Это было так, как если бы мы были вместе в прошлой жизни и снова воссоединились. Я знаю, что даже когда мы в конце концов потеряем друг друга в этой жизни, то снова встретимся в другой, несмотря ни на что. Потому что наше пламя горело с начала времен. Судьба всегда найдет способ свести нас вместе и сохранить наш вечный огонь. Я люблю тебя, Колин! Навеки и всегда».
Тара посмотрела на Колина, сидевшего рядом с ней на диване, и увидела слезы в его глазах.
– О боже, ты плачешь? – недоверчиво спросила она.
– Нет, у меня потеют глаза. Наверное, от этого дурацкого благовония, – неубедительно объяснил Колин.
– Я думала, они раздражают нос, а не глаза, – уколола мужа Тара.
На экране со своей клятвой выступал Колин: «Тара, в тот вечер, когда мы встретились, я понял, что нет и не будет другой женщины, которая вызовет у меня такие чувства, которые вызвала ты. Для тебя это была любовь с первого взгляда, но для меня – любовь с первой стычки. Как только мы начали сводить друг друга с ума, я понял, что мы безумно влюблены. Я не знаю, что заставило тебя забраться на заднее сиденье моего мотоцикла в ту ночь, но знаю, что, если бы ты этого не сделала, моя жизнь была бы совсем другой. И сейчас, в этот момент, для меня нет другого места, кроме как здесь, перед тобой, перед всеми нашими друзьями и родными, – места, откуда мы начнем нашу следующую главу. Спасибо за то, что ты сделала меня самым счастливым человеком в мире! Я люблю тебя, Тара! Всегда и навеки».
– Я и забыла, как сильно мне нравились твои клятвы, – сказала Тара, заливаясь слезами, и придвинулась поближе к нему на диване. – Хорошо, теперь я хочу посмотреть наш первый танец.
Колин переключил на их первый танец. Когда они встретились посреди танцпола, заиграла их свадебная песня Eternal Flame группы The Bangles. Так случилось, что именно она заиграла в ресторане на их третьем свидании, когда Колин официально попросил Тару стать его девушкой.
– О боже мой, – сказала Тара, услышав музыку. – Наша песня!
Колин встал и жестом пригласил ее присоединиться к нему в танце. Тара взяла его за руку. Он притянул ее к себе, и они начали медленный танец, вторя происходящему на экране. Он поцеловал ее нежно, но настойчиво. Доктор Берк была права: ностальгия, безусловно, оказалась мощным афродизиаком.
– Думаю, тебе пора перестать спать на диване, – сказала Тара, положив голову ему на грудь.
Ни о чем не спрашивая и ничего не говоря, Колин подхватил свою жену на руки и понес наверх.
Колину нравилось целовать ее мягкое тело, но вот ему не хватило твердости. Проблема с эрекцией тут же отозвалась страхом, что усугубило ситуацию.
– Я сейчас, – бросил он и поспешил в ванную.
В аптечке у него хранился тайный запас виагры, о котором Тара до сих пор не подозревала. Принимать ее он не любил, но давление, связанное с попытками завести ребенка в течение последних нескольких лет, создало у него своего рода психологический блок.
Глядя на синюю таблетку в своей руке, Колин решил провести небольшой эксперимент. Он открыл на телефоне «Флинг» и кликнул по профилю Клэр. Как и ожидалось, онлайн ее не было. Колин прокрутил назад их текстовые разговоры и вернулся к тому месту, где они обменялись фотографиями. Пролистав назад, нашел фото Клэр в красном белье, представил,
